Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов

В сотне метров впереди мелькнуло что-то белое. Антон не успел сфокусироваться, но боец, видимо, именно этого сигнала и ждал. Удовлетворенно кивнув, он обернулся к ним и кривовато ухмыльнулся.

– Потопали…

Походка у него была чуть косолапая, и во время ходьбы он то ли горбился, то ли сутулился. Было очевидно, что это бывалый солдат. Камуфляжная куртка еще сохранила на плече темный овал от содранной нашивки. Его ли эта куртка, тот еще вопрос, но боец носил и ее, и свой автомат очень ловко, как что-то привычное.

– Стоим.

Они остановились за его спиной, изобразив на земле растянутый треугольник. Растянутый вдоль стены, как же иначе? Капитан-лейтенант постарался не сильно поворачивать голову влево и вправо, а разглядывать очередной раздолбанный домик скошенными глазами. Один этаж, да и тот в дальней от них стороне вроде бы начали сносить, а потом бросили. Не особо далеко виднелся остов недостроенного четырехэтажного здания – то ли будущего офисного центра, то ли просто многоэтажной парковки. Но до него был еще один ряд развалюх, а дальше торчал верхний край довольно высокого сплошного забора, выкрашенного в ярко-синий цвет.

– Неплохо вы тут устроились.

– Грех жаловаться. И выходы хорошие, и обзор в самую меру свободный… И пешком можно дойти, куда желание есть… Вон с той стороны, не видно сейчас, такой здоровенный новый дом был, из нескольких блоков с переходами. Я сам это не видел, но наши говорили, что он в самом начале сгорел. И вроде бы сам, без бомбежки. Питер же не бомбили особо. Здесь не центр, конечно, здесь всякое бывало, но… Это как-то сами. ГИБДД общими усилиями жгли, а это сами. Зато вот на Крестовский остров вообще никто даже посмотреть через прицел не посмел… И там сейчас такого понаставили, мы туда даже не пытаемся подходить, себе дороже стоить будет…

Антон отвлекся на подходивших вдоль стены здания людей и перестал слушать разговорившегося парня. Трое в непривычно сером камуфляже. Не вытертом и грязном до серости зеленом, как он привык, а именно исходно сером. Светло-серые и темно-серые вперемешку маленькие прямоугольнички, с вкраплениями чисто-черных и чисто-белых, – это он разглядел, когда трое подошли уже вплотную.

– Ну, здравствуйте.

– Здравствуем.

Взгляд командира подошедшей тройки Антону категорически не понравился. Слишком он был безмятежный и уверенный для человека, находившегося на оккупированной территории, в захваченном городе. Предатель? Прикидывающийся своим, а на самом деле уверенный в своем будущем?

Остановившись на этой смазанной мысли лишь на неуловимую долю секунды, он сам поморщился от неудовольствия. Никаких причин думать так плохо об этом человеке у него не было и быть не могло. Нервы. Вплотную достигающие того самого уровня «вот и завелся первый таракан», о котором упомянул тот же парень, проводник по хитрому двору.

– Командир взвода разведки Сомов, временное воинское звание старший лейтенант. Мои бойцы: командир отделения Петрищев, сержант, кадровый; стрелок Федотин, временное воинское звание младший сержант. А вы и есть, значит, те везучие ребята, которые… Угу, угу. Ничего… По вам видно, конечно, что не одним везением обходились.

Улыбка у старшего лейтенанта оказалась хорошая, спокойная. Она сняла то неприятное ощущение, которое у Антона возникло по отношению к самому себе.

– Капитан-лейтенант ВМФ Дмитриев, Калининградский Военно-морской институт… Преподаватель, кафедра радио… Курсанты Сивый и Иванов, оттуда же.

Ему все же не хотелось говорить о себе этому человеку все и сразу, в деталях. Как-то это не выглядело безопасным. Хотя, очевидно, делать это придется еще не раз. Вчерашняя проверка, с перекрестным допросом, была явно не самой последней. Не зря же их привели не на базу, а на что-то промежуточное. На карантин.

– Сивый, Сивый… Редкая фамилия…

Рома не ответил и даже вообще ничем не выразил, что услышал сказанное. Он разглядывал разведчика с выражением на лице, которое капитан-лейтенант затруднился интерпретировать. Ни разу такого не видел: ни у парня, ни вообще, за столько-то лет жизни.

– Ну, хоть кто-то без позывного будет. А может, и нет. Может, все равно придется… – Командир разведчиков в очередной раз оглядел их с головы до ног. – Ладно, не будем здесь стоять, ждать приключений. Пойдемте в гаражик, почирикаем.

Он плавно развернулся спиной к ним и направился в том же направлении, откуда пришел, едва не царапая шершавую стену своей курткой. Остальные потянулись за ним. При этом капитан-лейтенант совершенно без удивления отметил, что и два остальных разведчика, и снова онемевший боец-проводник посматривают чаще на их тройку, чем по сторонам. И оружие держат соответствующе.

– Здесь постоим минутку.

Одна из створок высоких сплошных ворот была почти полностью открыта наружу и загнута; выкрашенный в бурый цвет гофрированный железный лист согнулся неровно. Через эту половинку ворот можно было видеть заросший чахлыми кустами берег канала и сразу за ним – двор, заставленный поддонами со стройматериалами. Короткое взлаивание невдалеке – и старший лейтенант удовлетворенно кивнул. Звучало натурально: то ли настоящий пес гавкнул, то ли человек – но не отличишь.

В пустом гараже оказалось неожиданно уютно. Свет падал из нескольких застекленных узких окон под самым потолком. Все было привычным: обычное оборудование «не дилерской», частной автомастерской: подъемники, яма, системы для балансировки колес, верстаки. Высокие полки с инструментами и разнокалиберными железяками. На одной из полок Антон увидел открытый, но выключенный нетбук и рядом с ним целую стопку разнокалиберных автомобильных атласов. В противоположном углу прямо на полу стоял покрытый пылью то ли бензиновый, то ли дизельный генератор.

Старший лейтенант Сомов покопался в стопке атласов и достал «Страны Прибалтики» и «Калининградскую область». Оба атласа были довольно потрепаны, но самого свежего года выпуска – 2012. Вместе с курсантами капитан-лейтенант показал маршрут движения, но потом пришлось вернуться к самому началу, к выходу из Калининграда.

Сомов и один из его ребят кивали, переспрашивали. Треть названий с того этапа маршрута капитан-лейтенант забыл, и курсанты его то и дело поправляли или дополняли. Описание первых двух засад смеха не вызвало – были втроем, со считаными патронами для считаных стволов, без оборудования… Сплошная импровизация. Понятно, что четыре пятых таких любителей оставались после своих смешных попыток на месте – убитые бойцами охраны колонн, убитые или плененные рейдовыми поисковыми группами, накрытые с воздуха. А им повезло, и это вызывало некоторое уважение даже у профессионалов.

– Личные карточки вы видели? – спросил Антон. – Я вчера вашему контрразведчику отдал всю стопку, сколько было.

Сомов отмахнулся, что Антона несколько обидело. Каждая из снятых с тела личных карточек означала убитого врага: как ни мало их было, они были самые настоящие. И в общей пачке лежали и те, что принес им старый комбат – морской пехотинец, и те, что он добыл уже при них своим пулеметом. Как обычно, при этом воспоминании настроение испортилось.

Рассказали разведчикам обо всех пережитых боевых эпизодах – последовательно, с самого начала: с училища у двоих и с квартиры у третьего. Поведали о личных впечатлениях, о предположениях. И все же пришлось раскрывать детали, но постепенно это становилось легче. Комментарии, которыми по ходу дела обменивались разведчики отряда, были ссылками на какие-то эпизоды из собственного опыта, такого же неровного. И микропобеды, и микропоражения, и серьезные, трагические потери. Выглядели они как отражение приключений их собственной тройки. Начав воевать в Ленобласти в составе армейской мотострелковой бригады, командир отделения Петрищев прибился к отряду после разгрома его бригады в ночном бою. Выйдя из окружения в составе небольшой группы. Главным его достижением был к данному моменту сожженный «Страйкер» – отлично вооруженная, но посредственно бронированная гусеничная боевая машина, которую моряки не часто видели на дорогах. Второй из молодых сержантов, Федотин, – бывший полицейский. Про самого себя командир разведчиков не сказал ничего.

– Еще раз: это наглость, с самого начала. Глупо было даже надеяться. И да, я прекрасно понимаю, что это вообще было неправильно. Калининградский оборонительный район накачан военными городками, гарнизонами, складами. Очевидно, следовало продолжать работать там. Если не по колоннам и постам, то хотя бы по коллаборационистам и нефтянке. Но…

Когда Антон замолчал, его не поторопили, и он испытал за это такую яркую и теплую благодарность, что удивился сам.

– Но не хватало уже никаких нервов. Я не знаю, они вывеску собираются делать из Калининградской области, что ли? Для европейских телезрителей? Виселицы по перекресткам так и не стоят – лично мы не видели. Цивилизация какая-никакая осталась: народ с голода сию минуту не мрет. Даже часть старых флагов висит. Немецких и польских в три раза больше, американских видали считаные штуки. Но и наши старые есть, триколоры. Но меня, нас, даже не то напрягало, что нет такой оккупации, какая в тот раз была. В смысле, не в Калининградской области, а… То есть в Калининградской, но как было тогда, раньше везде…