Монархи-долгожители - Владимир Сядро

Одновременно с заботой о благе подданных Афонсу многое делал для укрепления церкви: он раздавал щедрые пожалования и дарения церквям, монастырям, монашеским орденам и рыцарям, сам основывал новые ордена и монастыри. Так, в 1153 году Афонсу основал бенедиктинский монастырь Санта-Мария в городе Алкобасе (ныне входит в Список памятников Всемирного наследия), в 1162-м в Сантьяго – орден св. Беннета, соединявший в себе военные и религиозные элементы, а в старинном городе Эвора – Ависский орден рыцарей. В 1144 году молодой король пожаловал ордену тамплиеров замок в Соуре, а в 1160-м они заложили замок Томар, который стал в Португалии главной резиденцией ордена. По инициативе тамплиеров восстанавливались и заполнились населением города Помбал, Эга и Сераш. В 1170 году орден присоединил к своим владениям замок Алмурол, расположенный на острове посреди Тежу, получив, таким образом, возможность контролировать в этом месте реку. Благодаря всему этому политика Афонсу, направленная на достижение юридической независимости государства, находила поддержку среди духовенства и знати. Если в начале XII века постоянно сталкивались интересы Сантьяго, Толедо и Браги из-за прав и привилегий, из-за подчиненности тех или иных епископств, то спустя тридцать лет португальские епископства уже проявляли открытое неповиновение. Так, в 1143 году епископы Браги, Коимбры и Порту отказались прибыть на Вальядолидский собор, объясняя это тем, что они не подчиняются Толедо. Таким образом, стремления к церковной и политической самостоятельности страны совпали.

В свою очередь Афонсу, заботясь о процветании духовенства, видел в церкви мощного гаранта действительной независимости Португалии, поэтому прилагал много усилий для упрочения своих отношений с римским престолом. Сразу же после заключения мирного договора с Альфонсо VII в Саморе Афонсу обратился к папе Люцию II с просьбой принять Португалию под свое покровительство как вассала, с условием выплаты Риму ежегодного взноса в размере 4 унций золота. Молодой монарх хорошо понимал, что любой договор может быть рано или поздно нарушен и поэтому искал мощной поддержки со стороны церкви. Оценивая этот шаг Афонсу, известный португальский историк А. Эркулану справедливо писал, что Португалия могла избежать зависимости от Кастилии, только сменив ее на тень папского престола. Впрочем, молодого короля она не очень обременяла. Он считал, что сюзерен находится от него достаточно далеко и с уплатой взносов в папскую казну можно не спешить, уклоняясь от нее под всякими предлогами.

Риму также было выгодно сотрудничество с Афонсу. Папская власть была заинтересована в дальнейшем успешном проведении Реконкисты, которое он мог обеспечить. Война с арабами устраивала ее как с точки зрения религиозной, так и с точки зрения расширения христианского мира со всеми вытекающими из этого идеологическими, политическими и экономическими последствиями. Поэтому папы всегда благословляли войны с мусульманами. Кроме того, в конце XI века значительно возросли и теократические притязания Рима, его попытки усилить свое влияние на жизнь западноевропейских стран. Между тем существовавшие тогда на Пиренейском полуострове христианские государства в целом вели самостоятельную политику. Усиление Леоно-Кастильской монархии после принятия ее королями титула императора не могло не вызывать беспокойства папского престола, особенно на фоне его борьбы со Священной Римской империей[1]. Поэтому Ватикан стремился постоянно контролировать и вмешиваться в дела пиренейских государств. Папские легаты неоднократно мирили королей, смещали неугодных епископов, налагали интердикты – церковные наказания, запрещавшие совершать богослужение и религиозные обряды. С одной стороны, Рим боялся дробления христианских сил перед лицом мусульман, а с другой – сам стремился расколоть пиренейские государства, чтобы подчинить их себе. Поэтому, когда Афонсу обратился к папе с предложением ленной присяги, тот благосклонно принял ее, обещал ему защиту и покровительство, но в то же время не признал Португалию самостоятельным королевством, а его самого – королем, и на протяжении долгих лет папская курия по-прежнему титуловала португальского государя герцогом.

Португалия была признана независимым государством только в 1179 году после издания Папой Александром III буллы, вручавшей Афонсу «Португальское королевство со всей полнотой королевских почестей и достоинством, которое следует королям», и все земли, которые он завоюет в будущем. При этом ежегодный взнос, выплачиваемый им Риму, был повышен почти в четыре раза – до 2 марок золота. Это долгожданное решение было продиктовано не столько успехами Португалии в Реконкисте, сколько политическим интересом Ватикана, который наконец увидел в португальском государе своего верного союзника в борьбе с имперскими устремлениями Кастилии. К тому времени Афонсу было уже семьдесят лет. С 1139 года он правил страной как самопровозглашенный король, и запоздалое папское признание за ним этого титула для него уже мало что значило. Свое государство он создал сам, отвоевывая и защищая новые земли у арабских династий Альморавидов и Альмоадов.

Монарх-завоеватель

Афонсу I Энрикеш по праву вошел в историю Португалии не только как первый ее король, но и как выдающийся военный деятель, прославившийся своими завоеваниями, которого португальцы почитают как национального героя. Он до конца своей жизни участвовал в воинских походах, несмотря на преклонный возраст и полученные ранения. Завоевания Афонсу на южных границах Португалии начались, если вы помните, с разгрома мусульманских войск при Орике (1139 г.) и продолжались до 1184 года, т. е. в течение 45 лет. После этой победы все устремления молодого тогда короля были направлены на взятие Лиссабона – крупнейшего торгового и ремесленного центра западной части полуострова, который контролировал и устье реки Тежу, и морское побережье. Уже в 1142 году он попытался овладеть этим городом. Но, несмотря на то что в этом походе ему помогали английские и нормандские рыцари, которые по пути в Святую землю сделали остановку в Порту, сил для взятия этого очень хорошо укрепленного города ему оказалось недостаточно. Афонсу пришлось удовлетвориться обещанием мавританского правителя Лиссабона выплачивать дань Португалии. После этого осада города была снята.

Однако мысль о взятии Лиссабона не покидала португальского правителя. Прошло пять лет. Учитывая свой прежний неудачный опыт, он решил начать новую военную кампанию с завоевания небольшого городка Сантарена, который как будто «сторожил» подходы к Тежу с севера. С 715 года он находился под властью мусульман, и вот теперь настало время вернуть его под юрисдикцию Португалии. В марте 1147 года Афонсу отправил в город троих вестников, чтобы предупредить горожан о разрыве мирного договора. Сам же в спешном порядке выступил с войском и уже через пять дней, 15 марта, был под стенами города. Его расчет на внезапность оправдался. При поддержке рыцарей ордена тамплиеров, которые и раньше неоднократно участвовали в военных походах Афонсу, Сантарен был взят в тот же день. Теперь Афонсу была открыта дорога на Лиссабон. Однако лиссабонская кампания началась только в июне. Почти три месяца король провел в ожидании «франков» – западноевропейских рыцарей-крестоносцев, флот которых должен был летом по пути в Палестину остановиться в Порту. Когда их корабли прибыли, епископ Порты, по обычаю его страны, поприветствовал крестоносцев и передал им просьбу Афонсу помочь в осаде Лиссабона, за что они будут достойно вознаграждены. Предводители «франков» встретились с королем и обсудили условия осады.