Путь мертвеца - Игорь Борисенко

– Начхать мне на нее! – Ргол взмахнул рукой. Из-за его спины безмолвной тенью выскользнул слуга, но князь, досадливо поморщив нарумяненную щеку, отослал его обратно. – Оставим пустую болтовню, Сорген, ведь у нас есть и важные дела.

– Какие?

– Ты задумывался о том, что будет после войны? Если она кончится в нашу пользу, то в этой части мира уже не останется больше никаких Белых. Пустые земли, которые тянутся на многие льюмилы на запад отсюда. Боюсь, тогда Черные ормани начнут грызть глотку друг другу – ведь это так заманчиво, получить собственное государство!! Оба этих злых, надутых старика и похотливая старуха все свои долгие жизни провели в скитаниях, либо жили в отдаленных пустошах, в отшельнических замках. Теперь они возжаждают наделов и, боюсь, малым не ограничатся.

– Стоит ли загадывать так далеко? – усомнился Сорген. – Впереди сражение, в котором мы можем победить, а можем и проиграть… или же просто погибнуть. К тому же, даже если мы выиграем, это ведь будет не полной победой?

– Нет, но очень, очень большим шагом к ней! – Ргол внезапно подскочил на подушках и придвинулся к Соргену почти вплотную. Сильный аромат тонких духов смешивался с терпким запахом помады и забивал нос не хуже тряпки. Князь зашептал страстно, будто признавался в любви: – Загадывать на будущее никогда не вредно, Сорген! Тот, кто дальше смотрит, дольше живет!! У трех этих шакалов большой авторитет среди селер ормани; тебя недоучки знать не знают, а меня просто ненавидят. Нас запросто могут обидеть при дележке земель, хотя большую их часть добыл именно я.

– А как же Старцы?

– Старцы…. Стоит ли надеяться только на них?? Положим, я смогу рассчитывать на помощь Рэмардэ. Он любит, когда у Черных сильные государства и мечтает о настоящей Черной Империи. Может быть, моей – хотя я не уверен до конца. А вот ты… Скорее им нужен Сорген, борющийся с Белыми по всему свету. Кроме Энгоарда, их еще много, и на западе, и на юго-западе. Сомневаюсь, что кто-то из Старцев захочет видеть тебя жиреющим здесь на троне… и к тому же, станут ли они ради тебя ссориться со всеми Старшими братьями? Сегодня Бьлоргезд за тебя вступился, но как будет после победы над Энгоардом? Тогда я уже не поручусь, чью смерть они выберут. Конечно, я могу и ошибаться… может быть, они предпочтут лишиться десяти десер ормани, чем тебя??

– Неужели я так дорог для них?

– Ах, Сорген! – Ргол тихо рассмеялся и снова откинулся назад, на свои подушки. – Ты все еще словно дитя. Разве не видно, как они нуждаются в тебе? Как славно ты им служишь?

– Ну… предположим. И ради чего затеян весь этот разговор?

– О, во имя Черной Необходимости, не пытайся показаться глупцом! Я предлагаю тебе союз. Вечный союз без всяких оговорок и ограничений. Я всегда был добр к тебе, вспомни! И сейчас предлагаю совершенно равное партнерство. Ни одного условия, кроме верности друг другу. Понимаешь? Принимаешь?

– Да уж, понимаю. Тот, кто дорог Старцам, вдвойне дорог Рголу.

– Прошу тебя, не надо говорить ТАК! – взмолился Перстенек. На лице его не проскользнуло и тени недовольства или возмущения. – Я просто испытываю к тебе симпатию, мой милый.

– У Черных ведь нет симпатий, ты забыл? Только Необходимость, и ничего больше.

– Ох, какой ты жестокий… Да, конечно. Одних симпатий тут мало, но и они играют немалую роль. Ты силен и имеешь великое будущее. Мне нужно иметь такого союзника, как ты. Разве это не похоже на ту самую необходимость, о которой ты говоришь?

– Ну конечно, похоже. Не будем дальше спорить, потому что я, само собой, принимаю твое предложение. Наши Необходимости идут в ногу: похоже, ты нужен мне, а я нужен тебе. Кроме тебя, мне не на кого надеяться.

– Очень мудро, мальчик! – Ргол широко улыбнулся, однако, на его вечно бледном и безжизненном лице улыбка выглядела нелепо и фальшиво. – За это нужно обязательно выпить вина.

Они подняли бокалы и опустошили их. Ргол смотрел на Соргена, не отрываясь, будто влюбленная женщина, и оттого молодому колдуну было не по себе.

– Ах да, со мной приехал твой пордус. Уж не помню, как там его звали на самом деле, но я назвал его Луратеном. Ты послал его за мной к морю Наодима.

– И что же? – Ргол был так удивлен, что нахмурился и перестал пить.

– Он никак не может набраться смелости и прийти к тебе, хотя и очень хочет снова увидеть своего Господина. Он очень страдает.

– А какое дело до него тебе? – Ргол удивился еще больше и даже нахмурился, дожидаясь ответа.

– Не знаю… – Сорген снова почувствовал себя ужасно неловко. Он быстро потер бровь и промямлил. – Я и сам не знаю, но он почему-то напомнил мне меня самого в юности. Такой же покинутый и несчастный… И потом, не зря же я тащил его с собой от самого моря.

– Вот как! – князь медленно покачал головой. – И этот человек только что толковал мне о Черной Необходимости и прочих вещах! Ну что ж, пусть этот несчастный придет. Я приму его.

Сорген быстро кивнул и еще быстрее поднялся на ноги. Ему не терпелось покинуть шатер Ргола; не тратя времени на долгие прощания, он отправился к лесенке. Взгляд Ргола жег и толкал в спину, заставляя идти все быстрее и быстрее…

Как и долгих пять лет назад, когда Сорген воевал вместе со Рголом в первый раз, ему под начало были отданы кочевники Страны Без Солнца. В тот раз он был робким, испуганным и неумелым мальчишкой, тогда весь его внутренний мир был перевернут полученными впечатлениями. Кочевники казались пугающими и отвратительными чудовищами, предстоящая схватка грозила стать первой и последней… Сейчас он стал совсем другим, однако новое сражение несло гораздо большие опасности. На сей раз противниками были не степняки, почти лишенные магии дикари, а цвет волшебного сообщества Империи. Люди, идущие во главе полков Энгоарда, долгие годы изучали боевое волшебство и достигли в нем невиданных высот, овладев могучими силами. Многие их солдаты – умелые бойцы и сами наполовину маги, так что победить это войско будет очень и очень трудно. Соргену оставалось только грустно усмехнуться, потому как на его стороне солдаты были те же самые – трусливые и неуклюжие кочевники, пришедшие на войну не ради удали и побед, а ради легкой наживы.

Власть в свои руки Сорген захватил сразу же, жестко и бесповоротно; кочевники, по натуре своей норовистые и обидчивые, пытались было артачиться и лезть в драку. Их вожди, старые и молодые, хотели броситься на Соргена с кулаками, когда он на собрании в большом продымленном шатре сказал, что станет на время царем и богом для каждого степняка. Однако, когда полтора десятка кричащих людей разом взмыли к потолку, словно кучка мыльных пузырей, а потом рухнули вниз и долго не могли поднять ни руки, ни головы, спеси в них значительно поубавилось. Тут же, чтобы струхнувшие вожди не растеряли последней смелости, Сорген поспешил сменить гнев на милость и объявил, что устраивает пир. Дружно потирая ушибленные конечности и головы, вожди и их ближайшие соратники опасливо расселись вокруг широкого низкого стола. Слуги, любезно предоставленные Рголом, накрыли его простыми яствами, привычными для степняков – вареной бараниной и кониной, кашей, сушеными фруктами. Вино лилось рекой, а уж к нему-то дикари не были приучены, поэтому пьянели не в пример быстрее царя Лейды Терманкьяла. Уже через пару осушенных кувшинов большинство кочевников не вязало лыка. Все до одного поклялись, что станут слушаться Соргена лучше, чем слушались в голозадом детстве своих отцов, что станут для него цепными псами, и прочая, и прочая, и прочая… Одного из вождей, довольно молодого для своего титула человека по имени Ямуга Кривоногий, Сорген скоро припомнил: он был одним из тех, кто участвовал вместе с молодым колдуном в памятной для него первой битве. Сейчас Ямуга привел в Энгоард воинов своего племени, называемого полхартун по имени земель на севере Страны Без Солнца. Сорген подозвал его к себе, когда Кривоногий был еще не слишком пьян, и, приветствовал особым способом, который тоже всплыл в памяти: