Яноама - Этторе Биокка

Поздно ночью прибежали двое мужчин и сказали: «Убегайте. Караветари кричат, что они всех захватят в плен». Воины кохорошиветари не решились сразиться с индейцами караветари. Не приняв боя, они спасались бегством и присоединялись к нам, женщинам. Другие индейцы вели себя по-иному: когда враг приближался, они встречали его стрелами.

И вот посреди ночи, прихватив горящую головешку, мы бросились бежать дальше. Я не успевала за остальными, то и дело падала и снова с плачем поднималась. В ту пору я ела почти одни горькие корни и стала совсем худой и слабой. У меня часто болел живот, и по ночам я то и дело ходила к ручью. Наконец мы остановились. Была темная ночь. Я легла на землю и сразу заснула. Проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Надо мной стояла старуха. «Вставай, вставай»,— говорила она. Трое юношей громко рассказывали: «Караветари уже на том месте, где вы хотели остановиться на ночь и начали строить шалаш. Они ранили одного из наших воинов в плечо, а другого в ногу». Женщины громко зарыдали, решив, что эти двое умерли от ран.

«Куда же нам теперь идти?» —горько причитали они. Старейшина племени велел трем юношам провести женщин и детей к большим скалам — они там прежде охотились. Но один из юношей говорил: «Надо идти вот туда», а другой — «Нет туда», и мы всю ночь проблуждали в кромешной тьме. Наконец дочь старухи положила на землю головешку и сказала: «Садись», дала мне ребенка и отправилась собирать сучья. Я мгновенно уснула. Заря едва занималась, когда меня снова разбудили. Над нами высились скалы, было очень холодно.

Прибежали двое мужчин — один из них нес на руках ребенка. «Уходите еще дальше,— сказали они.— Караветари совсем близко, и мы слышали, как они кричали: «Глупые женщины! Глупые женщины! Куда вы убегаете от нас, спотыкаясь о камни. Мы все равно вас настигнем».

Тут старуха сказала мне: «Я спущусь вниз к моим сыновьям, ведь им грозит смерть. А ты иди с моей дочерью. Взберетесь на вершину горы, и тогда вы спасены. Так высоко караветари не поднимутся. А я возвращаюсь к своим сыновьям».

Больше я эту старуху никогда не встречала.

Мы и так уже поднялись очень высоко. Я посмотрела вниз и увидела наших врагов, разрисованных черной краской,— они гнались за нами. Трое мужчин, которые вывели нас к скалам, вместе с остальными мужчинами куда-то исчезли. Остались лишь мы, женщины, да дети. Мы пытались взобраться на скалы, но караветари были уже совсем близко. Они разбились на две группы: одна поднялась на вершину скал, другая преследовала нас снизу.

Тут одна из женщин стала громко кричать стоящим внизу воинам караветари: «За что вы нас преследуете? Разве мы убили ваших отцов? Всю ночь и весь день вы гонитесь за нами». Тогда караветари, которые уже взобрались на скалы прямо над нами, стали меуать в нас стрелы. Несколько стрел упали совсем рядом. Один из малышей в страхе вскарабкался на дерево. Женщины закричали еще сильнее: «Караветари, убийцы!» В ответ раздался громкий голос: «Я возьму тебя в свою хижину, женщина. Твои вопли нас не испугают. Сама виновата, что у тебя трусливый муж. Он побросал стрелы в очаг и убежал. Теперь я уведу тебя».

Караветари уже не раз уводили женщин кохорошиветари, но многие из них потом сумели убежать и вернуться в свое селение. Тем временем караветари продолжали кричать: «Женщины, ваши мужья жалкие трусы. Вы едите лесные коренья, мы — бананы и пупунье[11]». «Да, мы едим лесные плоды и корни растений, но мы же не просили у вас бананов»,— отвечали женщины.

Вдруг я увидела маленькую пещеру и быстро юркнула в нее. Вместе со мной спряталось еще несколько женщин. Но остальные не успели укрыться в пещере: караветари уже спускались сверху и взбирались на скалу снизу. Мужчины начали хватать женщин за руки и запястья, тащить их за собой. Женщины громко кричали. Одна из них сказала: «В пещере прячутся другие женщины».

Караветари сразу подошли к пещере и стали кричать: «Вылезайте, если не выйдете, начнем стрелять». Одна женщина сразу же вылезла. Другая не хотела выходить. Тогда караветари навели на нее луки. Она закричала: «Не надо, я сама выйду». Я пряталась в глубине пещеры, но кто-то из женщин сказал: «Там еще прячется белая». В пещеру влез один из мужчин и пригрозил мне луком: «Вылезай». Я вылезла и стала в ряд вместе с другими женщинами. Караветари схватили ребенка и спросили, мальчик это или девочка. «Девочка, девочка»,—заплакала мать. Тогда один из мужчин сказал: «Не трогайте ее. Девочек мы убивать не станем».

Мы начали спускаться вниз. Караветари крепко держали женщин за руки. Едва только лес поредел, они поставили нас в середину, чтобы мы не убежали, а сзади и спереди шли мужчины с луками и стрелами. Вдруг караветари увидели, что среди камней прячется женщина с тремя детьми. «Ах, ты пряталась от нас»,— сказали караветари и бросили в пропасть ее и троих детей. Но те, хоть и сильно ушиблись, все же остались живы. Тут одна из пленниц крикнула: «Она жена брата того кохорошиветари, который живет у вас в шапуно». И в самом деле, один из воинов кохорошиветари жил в селении племени караветари. Его звали Матахеве (мата означает «змея»). Он женился на женщине из племени караветари, и у него уже были взрослые дети. Со всех сторон приводили новых пленниц и ставили в ряд. А потом караветари убили много мальчиков, тех, что повзрослее. Женщины громко плакали.

Караветари стали кричать мужчинам кохорошиветари, прятавшимся в лесу и в расщелинах скал: «Подлые трусы, выходите на бой. Вы храбры, только когда враги далеко. А стоит нам приблизиться, и вы позорно бежите, бросив ваших жен». Так они кричали долго. Потом издалека донесся голос: «Вы, караветари, тоже трусы. Загнали в скалы беззащитных женщин и детей и там их изловили. Посмотрим, какие вы будете храбрые, когда на вас пойдут войной саматари. Тогда вы побежите, и быстрее наших женщин».

Караветари спокойно слушали. Один из воинов сказал: «Пусть еще покричит. Мы по голосу определим, где он прячется, пойдем и убьем его». Они по голосу узнали того, кто им отвечал: ведь прежде кохорошиветари и караветари были в дружбе.

«Амиана, эй, Амиана, подойди поближе»,— крикнули сразу несколько человек. Но Амиана ничего не ответил. Трое мужчин побежали в горы. Вскоре они вернулись и сказали, что разыскали Амиану — он прячется за скалой, выпустили в него много стрел, но не попали. Они принесли с собой лук Амианы.

Мы все стояли и ждали. Часов в одиннадцать утра, когда солнце уже стояло высоко в небе, пришел вождь караветари по имени Маниве. Он вместе с другими преследовал врагов. Маниве сказал: «Пора возвращаться. Мне не нужна ни одна из пленниц, все равно убежит. В последний раз почти все сумели убежать». В это время к нам подошел Матахеве, индеец кохорошиветари. Он увидел, что его невестка и ее сыновья все в крови. И он крикнул: «Кто ранил жену моего брата и моих племянников? Убивать надо мужчин, а не детей». Потом он стал очень громко звать своего брата, отца трех детей, которых бросили в пропасть. Тот отозвался издали и вскоре подошел к нам. Караветари молча смотрели на него и не трогали. Матахеве сказал ему: «Почему ты не подождал меня, а убежал вместе с другими?» «Но ты пришел с остальными караветари, чтобы убить моих сыновей»,— ответил ему брат. «Неправда, был бы я там, я бы не дал убивать детей».

Отец троих раненых малышей увидел, что неподалеку валяются трупы нескольких детей. Он заплакал и закричал: «Зачем вы их убили? Воюют взрослые, а не дети. Вы трусы».

Караветари хотели его убить за такие слова, но их вождь сказал: «Не трогайте его, уберите стрелы». А отец троих раненых детей продолжал кричать: «У детей не было стрел, и они не натягивали луков. Зачем вы их убили? Когда я иду на бой, то всегда говорю моим воинам: «Не убивайте детей, женщин и стариков». Воины караветари слушали молча и больше не хватались за луки.

Наконец Матахеве сказал брату: «Нам пора уходить. Хочешь жить с нами? Тебя никто не тронет. Во всем виноват Охириве, вождь кохорошиветари, он назвал нас трусами и обманщиками. Мы хотели убить его, а не тебя». Его брат ответил: «Нет, я останусь здесь и сожгу тела убитых».

Караветари ушли, не тронув ни его самого, ни его жену с тремя ранеными детьми.

Перед тем как снова двинуться в путь, воины караветари хриплым голосом прокричали: «Ау, ау, ау».

Это клич воинов, напавших на врага, и одновременно сигнал, возвещающий о том, что битва кончилась и пора возвращаться.

ПЛЕННИЦЫ И РЕВНИВЫЕ ЖЕНЫ

Все встали в ряд: мужчина — женщина, мужчина — женщина. На узкой тропе, где мы шли гуськом, мужчины отпустили наши руки, потому что убежать нам все равно было бы трудно. Пленниц было примерно пятьдесят, а женщин караветари — всего три.

Шли мы долго, пока не добрались до пальмовой рощи. Вождь сказал: «Мы голодны, а есть нечего. Пусть женщины соберут плоды бурити». Часть женщин вместе с мужчинами отправились в рощу, другие остались. Только они подошли к роще, как одна из женщин бросилась бежать. Когда караветари, который ее поймал в скалах, увидел, что беглянку уже не догнать, он пустил ей вслед стрелу с наконечником из обезьяньей кости. Стрела попала женщине в спину, и она упала на траву. Она наверняка умерла, потому что одному, без чужой помощи, невозможно вытащить такую стрелу с зазубренным наконечником. Караветари вернулись и сказали: «Одна женщина пыталась бежать, но мы ее ранили стрелой. Она лежит в роще, и там к ней придет смерть».