Первое знакомство (сборник) - Алексей Сочев

У мальчика азартно загорелись глаза, задрожали руки.

— Дедушка, и я! Где моя удочка?

Петя спешил. Ему казалось, что стоит забросить удочку, как в неё вцепится рыба. Едва хватило терпения размотать леску, кое-как нацепить наживку и забросить. Вот сейчас утонет поплавок, и окунь будет на берегу. Но дед вытащил ещё две рыбы, а Петин поплавок скучно торчал на одном месте, на нём даже примостилась стрекоза.

— Деда, почему у меня не клюёт?

— И клевать не будет, — спокойно ответил старик, вытаскивая серебристого подуста. — Думаешь, рыба глупее тебя?

— Я ж наживал удочку…

— А чем наживал, куда забросил, на какую глубину поставил поплавок?

Мальчик вытащил удочку и смущённо начал её рассматривать.

— Рыбная ловля тоже наука, — продолжал дед. — Вот нацепил ты кусок хлеба и зашвырнул удочку в камыши. А из камыша чаще всего окунь подходит, ему, разбойнику, живца подавай или на худой случай червяка, а твой хлеб он и даром есть не станет. На хлеб или на тесто идёт плотва, подуст, язь, иногда карп… Дай-ка твою удочку, оборудуем её как следует. Смотри: заглыбить её нужно вот так, чтоб крючок над самым дном висел. Наживлять крючок нужно аккуратно — рыба, она глазастая, всё увидит. А забросим мы вон туда, поближе к моим… Вот так…

Прошло несколько томительных минут, и вдруг поплавок исчез. Петя изо всей силы дёрнул удочку, удилище согнулось, затрепетало в руке. Но трудно было сказать, что сильнее билось; сердце в Петиной груди или рыба на крючке.

— Попусти, попусти слегка, — предостерегающе зашептал дед. — Да куда ты рвёшь!

Но Петя ничего не слышал. Двумя руками он тащил свою жертву к берегу, и, прежде чем дед успел перехватить удочку, она взмыла вверх, и пустая леска звонко просвистела в воздухе.

— Эх ты, горе-рыбак!.. Да разве так тянут!

Петя сидел на траве и всё ещё сжимал удилище, губы у него дрожали, даже слёзы выступили на глазах.

— Ничего, дело поправимое, — старался успокоить мальчика дед. — Первый блин всегда комом. Давай новый крючок привяжем.

Старик думал, что первая неудача раззадорит внука, — получилось наоборот. Просидев несколько минут, мальчик зевнул и сказал уныло:

— Всё равно такая больше не попадётся.

— А ты потерпи, может, ещё большую вытащишь.

В это время немного в стороне с плеском выпрыгнула из воды крупная рыбина. Петя вздрогнул и схватил удочку.

— Куда? — удивился дед.

— Ты ж видел, какая только что плюхнулась… Может, клюнет?

— Эта на крючок не пойдёт, она играет, — пытался уговорить дед внука.

Но Петя не хотел и слушать. Прыгая через высокую росистую траву, он бежал к тому месту, где по гладкой поверхности реки ещё расходились круги. Но рыба, против ожидания, не клевала. Мальчик пошёл дальше по берегу, остановился неподалёку от старой вербы и вновь забросил.

Вдруг в воздухе что-то просвистело, и рядом с Петей шлёпнулся в воду камышовый дротик. Мальчик пытливо огляделся — нет никого. А вслед за первым дротиком пролетело ещё два. Интересно, откуда это? Петя крадущейся походкой пробрался через густую стенку камыша. Вон там что-то зашевелилось. Подумаешь, испугать хотят! Не на такого напали! Петя храбро углубился в камышовые заросли. Ого, здесь совсем глухо, как в лесу. Вдруг над самой головой раздался такой свист, что мальчик даже присел от неожиданности. Слева, точно эхо, ему ответил такой же свист, а над головой вновь пролетели таинственные дротики.

«А что, если попадёт в глаза?» — с опаской подумал Петя и несмело начал пятиться. Вдруг под ногой что-то громко треснуло, Петя испуганно отпрянул в сторону; в камышах встревоженно закрякали утки, словно предупреждая об опасности… Мальчик охнул и, не разбирая дороги, бросился бежать…

— Что с тобой стряслось? — удивился дед, когда внук, путаясь в траве и делая громадные скачки, прибежал к нему. — Или водяного увидел?

Петя присел на траву и сразу успокоился:

— Вероятно, мальчишки… это я так…

— Мальчишки, говоришь… По свисту похоже вроде Гаврюшка, знакомство завязывает. А удочка твоя где?

— Удочка? Я и забыл. Сейчас принесу.

Внимательно оглядываясь по сторонам, Петя осторожно пробирался вдоль берега. Странно, а где же удочка? Она была здесь. Вот и дротик торчит. Гм!.. Нигде нет. Неужели мальчишки утащили? Дед говорит, что это Гаврюшка — тот, черномазый, что тогда во время купания за ним подглядывал… Петя ещё раз осмотрелся и ни с чем вернулся к деду.

— Удочку кто-то утащил, — ответил он беспечно.

— Утащил… Эх ты, растяпа, а не рыбак! — заворчал дед.

— А тебе жалко? Хочешь, я маме напишу, она бамбуковых целую охапку купит. У нас в спортивном магазине их сколько угодно.

— Мне и эти хороши! — сердито ответил старик и начал собираться домой.

Дед-угнетатель

Позавтракав, Петя собрался было идти спать, но дед остановил его:

— После обеда все отдохнём, а сейчас в огороде поработаем. Вот тебе и сапка лёгонькая нашлась.

Петя не протестовал. Его просто смешило, что дед дает ему такое мизерное задание — скучить три рядка картофеля. Ничего, он докажет ему — вместо трёх обработает десять, а то и двадцать рядков. Подумаешь, помахать часок сапкой — разминочка для рук, не больше.

Картошка выросла высокая, стебли толстые и сильные, а под некоторыми кустами земля полопалась, и из трещин выглядывали молодые картофелины.

— Видишь, — старик отвернул стебли одного куста и ногой слегка ковырнул землю. — Тесно ей, дополнительную жилплощадь нужно дать.

Рассказывая, дед обрабатывал куст за кустом и делал это так легко и умело, что Пете, ни разу в жизни не державшему в руках сапки, показалось это дело до смешного простым и лёгким.

— Ладно, ладно, я уже знаю! — нетерпеливо закричал он. — Иди, дед, домой, я тут сам справлюсь.

— Зачем самому — вдвоём веселее.

— Да нет же, я хочу сам. Вот потом увидишь!

Старик, скрывая улыбку, взял сапку и молча ушёл с огорода. Наконец-то Петя остался один! Мальчик размахнулся сапкой и вонзил её в землю. Вот так, хорошо, ещё здесь немножко… Вот первый куст и готов. Так… Примемся за второй… Ого, кустище! Ничего, мы и этого богатыря обработаем, дадим ему дополнительную жилплощадь… А много всё же земли приходится наворачивать… А этот куст поменьше, с ним проще справиться.

Добравшись до десятого куста, Петя решил отдохнуть. Возле двадцатого он сел на землю и задумался. Может, лучше брать ряды поперёк огорода, а не в длину? Кусты-то что дубы, а с того края они вроде поменьше, да и вообще… Постой, а что, если сесть верхом на сапку и пропахать сначала с одной стороны ряда, а затем с другой? Если будет неровно, можно подровнять, и всё получится как надо.

Мысль показалась заманчивой, и мальчик приступил к её выполнению. Проехав верхом на сапке до конца ряда, Петя оглянулся. Н-да-а… Получилось чуточку с перекосом, бугры под картошкой разрушились, и некоторые картофелины обнажились.

«Совсем бесквартирными остались, — невесело подумал Петя и начал всовывать картошку назад под кусты. — Ладно, захочешь, так вырастешь».

Да-а… А вообще дед, конечно, поступил неправильно: сразу ни с того ни с сего заставить его делать такую работу, будто он всю жизнь прожил в селе. Здесь нужна практика, умение… И чем больше думал Петя, тем яснее становилась вина деда. Нечего сказать, приехал на отдых, а здесь пытаются навалить на него побольше работы… Да и солнечный удар можно получить. Ведь мама строго-настрого запретила бывать на солнцепёке. Этот мамин запрет сейчас показался настолько серьёзным, что Петя бросил сапку и побежал в сад, где у него в кустах бузины был устроен шалаш, улёгся поудобней и сразу уснул.

Проспал он до самого обеда, а когда, заспанный и помятый, пришёл к столу, дед хмуро отвернулся от него, а бабушка смотрела на внука со стыдливо-виноватой улыбкой.

То ли оттого, что Петя всё же немного поработал, или от свежего речного воздуха на рыбалке аппетит у мальчика был великолепный. Однако он не налегал на борщ, а украдкой посматривал на жареную рыбу и зарумяненную молодую картошку, решая, что лучше взять: вот этого толстого линя или широкоспинного подуста, на боках которого так аппетитно зажарилась сметана. А картошку нужно попросить вон с той стороны, там она позажаристей.

Не доев борща, Петя отодвинул миску и погладил себя по животу!

— Нужно местечко для рыбы оставить.

— Твоя рыба в речке плавает, — не поднимая головы от миски, отрезал дед. — А картошка на солнце печётся.

Петя, недоумевающе выкатив глаза, уставился на деда:

— Почему так?

— Да уж так… — вытирая усы, ответил старик. — Когда мы боролись за нашу революцию, то с первых же дней выдвинули такой лозунг: «Кто не работает, тот не ест». Ну, мы с бабушкой люди старые, привыкли жить по старинке, так что ничего не поделаешь, придётся тебе этому закону подчиниться.