Лейб-гвардии майор - Дмитрий Дашко

– Это он, наш Потоцкий, – с трудом сдерживая сбившееся дыхание, сообщил кузен.

– Понятно, – процедил я сквозь зубы. – Хорошо, пойдем знакомиться. Врага полезно знать в лицо. Один пожаловал или с Сердецким?

С последним мы хоть и служили в одном капральстве, но никогда не виделись.

– Сердецкого нет, умчался к себе в имение. А у Потоцкого дела в городе, вот и колобродит. Девок каких-то на улице похватал, танцы устраивает.

– Танцы – это хорошо. Правда, из меня танцор никудышный, – сказал я чистую правду.

Для дискотеки мои дерганья, может, и сойдут, но вот ни польке, ни мазурке меня сроду не учили.

– Плюнь, Дитрих. Все такие пьяные, что им будет не до того, как ты пляшешь.

Внизу дым стоял коромыслом. Человек тридцать шляхтичей в рысьих шапках и жупанах лихо отплясывали под зажигательную музыку. Я не видел никого в европейском платье. Похоже, дворянство предпочитало национальные костюмы, и, к слову сказать, мне это было по душе. В патриотизме полякам точно не откажешь.

Дам на всех не хватало, к тому же некоторые пытались при удобном случае сбежать из корчмы, но бдительные кавалеры не давали им такой возможности. Беглянок под общий смех возвращали, чуть ли не силком заставляли выпить «штрафную». После этого красавицы не падали только потому, что их поддерживали. Ясновельможные веселились на всю катушку.

Пан Потоцкий восседал во главе залитого вином и пивом стола, вокруг него постоянно находился кто-то из трактирной прислуги, и шляхтич щедро швырялся деньгами направо и налево.

Увидев меня, он сделал приглашающий знак рукой:

– Милости прошу к моему скромному столу.

– С удовольствием, – не стал отказываться я. – Позвольте представиться – барон Дитрих фон Гофен.

– Очень рад. Пан Анджей Потоцкий, из шляхты местной. Пропустим по чарке?

– Как не пропустить, обязательно пропустим. Благодарю вас.

Мы выпили за знакомство. Я как следует рассмотрел нового «приятеля». Пан был смугл и красив той дикой красотой, которая так нравится женщинам, – широкие плечи, узкие бедра, волнистые густые волосы цвета вороньего пера, бешено сверкающие глаза, прямой нос, правильные черты лица, где все гармонично и до того ладно, что не верится. Наверное, он как нельзя лучше подходил для роли демона-искусителя. И в то же время я ощущал в нем недюжинный ум и силу. Такого лучше держать в друзьях, а не во врагах, но так уж сложилась жизнь, что мы находимся по разные стороны одной реки, имя которой – служение Родине.

Бутылка закончилась, Потоцкий отбросил ее в сторону, даже не глядя, попадет в кого или нет.

– Еще вина! – закричал он. – Самого лучшего! Да побыстрее! Я вернулся всем смертям назло!

Собравшиеся дружно подхватили, загалдели что-то в ответ. Видно было, что шляхтич пользовался популярностью, и отнюдь не только благодаря широким замашкам.

– Гуляем, ясновельможные! Все серебро спущу сегодня, ничего не оставлю! – вновь завопил Потоцкий. – Донага разденусь, но вином всех напою!

– Слава! Аминь! – гулко пронеслось по залу, и гульба продолжилась.

Я понял, что незаметно отсюда не выскользнешь, и решил принять участие в общем веселье, которое закончилось только под утро. Первый этаж постоялого двора к этому времени напоминал поле после побоища. Мертвецки пьяные люди лежали там, где застиг внезапный сон: на полу, подоконниках, на сдвинутых столах. Женщин почти не было, очевидно, их или отпустили, или растащили по «нумерам». Шатающиеся от бессонной ночи, похожие на призраков служанки наводили порядок, стараясь не разбудить постояльцев, чтобы не нарваться на неприятности. Буйные во хмелю паны были еще хуже на трезвую и больную голову.

Дверь в нашу комнату была заперта, я с трудом разыскал ключ. Открыв замок, добрел до кровати и завалился спать. Сил не хватало даже на то, чтобы застрелиться, а именно такое желание возникло днем, когда кто-то настойчиво принялся меня будить, не скупясь на выражения.

Я заворчал, присел на перине и вперил злой взгляд в Чижикова:

– Чего пристал?

– Господин сержант, пора бы идти, лавку Микульчика искать. Скока ж можно в этом клоповнике помирать?

– Сколько нужно, – сказал я первое, что пришло в голову. – Буди Карла, скажи ему, что собираемся и идем.

– Дык это, – Чижиков вздохнул. – Нету Карла. Всю ночь его не было. Пропал ваш кузен, не знаю, куда запропастился.

Глава 2

Я окончательно проснулся. Известие оказалось не из приятных. Понятно, что Карл вполне взрослый и самостоятельный человек, который еще и любит поволочиться за юбками, но мы договорились, что будем держать друг друга в курсе всех планов, и если уж ему приспичило, то первым делом он был должен поставить меня в известность. Я отвечал за все: и за успех нашей поездки, и за жизни подчиненных, тем более за двоюродного брата.

Вчерашняя попойка даром не прошла. Я наморщил лоб и попытался восстановить события прошлого вечера. Увы, в памяти всплывали отдельные фрагменты, не желавшие выстраиваться в цельную картину. За стол к Потоцкому присели вместе, потом пили за знакомство, за что-то еще, поводов было предостаточно – упоминались: процветание Речи Посполитой, дружба народов и мир во всем мире. Вроде ничего лишнего не наболтал: о Катыни не говорил, замученных насмерть в польских лагерях красноармейцев не вспоминал, американское ПРО и подавно. А то, бывает, иногда заносит. Ляпну что-то такое, а потом думаю, как выкрутиться.

Кузен, кузен… Первое время Карл находился рядом, потом я танцевал с какой-то панночкой, надеюсь, она была не сильно страшной, ибо, накачавшись вина, дошел до такой кондиции, что пустился бы в пляс даже с крокодилом, выловленным из Нила.

Я решил поспрашивать у прислуги, вышел в коридор и сразу наткнулся на вялого и снулого, как рыба зимой, кузена. Он без особой уверенности брел к дверям нашей комнаты.

– Карл, где тебя носило? – с негодованием, смешанным с радостью, спросил я.

– Дитрих, – «пропажа» икнула и продолжила: – прости. Я так набрался, что ничего не соображаю. Мне плохо, попить бы…

Я окликнул служанку, велел принести для кузена чего-нибудь холодненького. Мы зашли в комнату и плотно притворили за собой дверь. Я приступил к расспросам:

– Где ты пропадал?

– Ночевал в апартаментах Потоцкого, – признался Карл.

Он схватился за голову и сокрушенно добавил:

– Ох, до чего башка болит, на половинки раскалывается.

– Прости, не понял. Повтори еще разок: где тебя всю ночь носило?

– Я же сказал – у Потоцкого был.

При этих словах Михай сморщился, будто надкусил лимон. Я понимал его чувства – как ни крути, этот шляхтич был его смертельным врагом.

– Вот это номер! Каким ветром тебя туда занесло?