Ангел, вышитый крестиком (сборник) - Елена Колядина

– Илья.

– Поля.

– А это моя Хитрюга, – Илья осторожно достал из сумки контейнер с ярко-зеленой ящеркой. Живот у Хитрюги был желтенький, глазки моргали изумрудными веками. Ящерка высунула язык и, сморгнув, ловко слизнула кусочек корма.

– Мне всего на две недели надо уехать, – оправдывался Илья. – Вы меня так выручили!

А через две недели, как раз в конце ноября, Поля и Илья приютили Лето и в их маленькой семье надолго поселились тепло рук, жар сердец, горячее дыхание, ароматные цветы и душистые листья, терпкие травы и сочные плоды.

«Папа, кажется, нас скоро станет трое, – смущенно прошептала однажды Поля. – Маме скажи…»

«Конечно, обязательно скажу. Она будет так счастлива!»

Серебряная река

Бабушка поправила прядь волос и дотронулась до букетика цветов и перьев, элегантно лежавших на полях шляпки. Волосы у бабушки белоснежные, с серебром. А шляпка – нежно-фиалкового цвета, с плавным заломом на боку, и целой дизайнерской композицией на тулье: и стразы, и фетровое кружевце, и загадочный бутон.

– Арт-объект, – хмыкнула Алена и со смехом водрузила головной убор на макушку, а потом сдвинула на ухо. – Фик-фок на один бок!

– Ничего вы, молодые, не понимаете, – осерчала бабушка. – Привыкли к своим вязаным колпакам да капюшонам. Шляпка – это вещь вне моды, на все времена. Прошу похоронить меня в шляпке. В крайнем случае, положить шляпу рядом со мной. Хочу хоть на том свете побыть настоящей дамой. Находилась при жизни в спецовке и рабочем халате!

Ни в какой «тот свет» бабушка – атеистка, или как она выражалась, «комсомолка» – не верила. Химик по образованию, всю жизнь проработала в лаборатории водоочистных сооружений, и полагала за истину только результаты химических реакций. Пока была молодой и здоровой, заявляла, как и думала, решительно:

– Ничего ТАМ нет, все сгнием и в землю уйдем. А как постарела, заболела, принялась лукавить:

– Ты из-за мой кончины не переживай, я всегда, и на том свете, с тобой, Аленушка. Будет у тебя старая, но бодрая ангельша-хранительница.

Это она так говорила, чтобы Алену успокоить.

Шляпка фиалкового цвета стала новогодним подарком Алены бабушке. Вернее, выбирала сама бабушка, а Алена оплатила покупку, хотя бабушка и упиралась: «Ужас, какие нынче цены! Полпенсии за какой-то берет!». И даже ни в чем не повинную продавщицу укорила ворчливо:

– С ума вы сошли, девчонки, это сколько же старыми деньгами будет? Куда только правительство наше смотрит?

Продавщица виновато, словно извиняясь за все правительство, не сумевшее удержать инфляцию, переглянулась с Аленой, улыбнулась, поместила головной убор в самую настоящую круглую шляпную картонку, оклеенную бумагой с праздничным узором – еловые ветви, игрушки, блестки – и с легким поклоном вручила бабушке.

– Благодарю! – ответила бабушка.

Они вышли из магазинчика, почему-то пахнувшего имбирем и корицей, на улицу и медленно пошли вдоль набережной.

– Ну вот и застыла река моей жизни, – сказала бабушка, когда они остановились на ступеньках возле заледеневшей чугунной ограды, где летом причаливали яхты и парусники. – Встала намертво.

Алена взглянула на заснеженную реку с желтоватыми ледяными торосами у опор моста, на свинцовую промоину.

Этот спокойный и широкий поток бабушка называла «рекой всей ее жизни», потому что больше сорока лет ежедневно делала анализ ее воды. От его результатов зависело, как и в каких количествах использовать реагенты для очистки. Весной, когда уровень воды поднимается – это одно дело, жарким летом, когда вода вовсю «цветет» водорослями – другое. С детства Алена столько всего слышала про воду! По словам бабушки выходило, что вода самое удивительное вещество на земле: всеобщий растворитель, основа жизни, жидкая, но твердая – если ударить рукой по поверхности. Каких только рассказов не наслушалась Алена про любимую бабушкину воду и их реку, плавной петлей огибавшую город.

– Бабушка, не говори ерунды! – рассердилась Алена. – Зима пройдет, и вновь потечет твоя река.

Не потекла… Алена примчалась в больницу, когда бабушки уже не стало. Металась по отделению.

– Девушка, вы куда?! – кричала вслед санитарка. – Кто разрешил? К нам вообще без бахил нельзя!

Дернулась в ординаторскую. Из-за письменного стола поднялся молодой доктор – виноватое лицо, уши торчат, как у мальчишки. На кармане куртки бейджик: «Алексеев Кирилл Сергеевич, врач 2 отделения»

«Как вы людей лечите?!» – хотела закричать Алена, но осеклась. На столе возле телефона на журнале «Кардиология» лежала шляпка нежно-фиалкового цвета.

Алена дотронулась до стразов, погладила перышко.

– Вот, – сказал доктор. – Пациентка поступила в халате и домашних тапочках, но с головным убором в руках. Никак не хотела отдавать. Первый раз в моей практике такой случай.

– А вы давно работаете?

– Уже неделю. – Помолчал и поспешно сообщил: – Острая сердечная недостаточность. На ЭКГ застарелые рубцы. Медицина оказалась бессильна. Ваша родственница?

– Бабушка. Это ее шляпка. Второй такой нет, дизайнерская работа, – зачем-то пояснила Алена.

– Соболезную. А почему ваша бабушка взяла ее в «скорую»?

– Хотела на том свете выглядеть, как истинная леди, – сказала Алена и, наконец, заплакала.

Они шли с поминок в кафе.

– Это тот самый магазинчик, где шляпки ручной работы, – грустно сказала Алена.

– Зайдем? – предложил Кирилл.

На звонок колокольчика, висевшего над дверью, вышла продавщица.

– Я вас помню, – улыбнулась она. – Вы приходили со своей бабушкой и купили ей очень интересную шляпку. Ваша бабушка ее носит?

Алена помолчала, глянув куда-то вдаль, и вдруг радостно сказала:

– Да, спасибо! Носит с большим удовольствием! Она ей очень идет.

– Хотите что-нибудь примерить?

– Хотим! – заявил Кирилл, и уши его запылали. – Нам нужна свадебная шляпа для этой девушки.

– Мы знакомы три дня, – напомнила Алена.

– Хорошо, сколько тебе нужно, чтобы привыкнуть к мысли, что ты станешь моей женой?

– Хотя бы месяц, – засмеялась Алена.

– Девушка, отложите, пожалуйста, самую лучшую свадебную шляпку на месяц.

– С удовольствием, – ответила продавщица и снова с улыбкой поглядела на Алену.

Они вышли из магазинчика, и, взявшись за руки, пошли по набережной. Снег на реке сиял серебром, а вокруг зимнего солнца светились поля элегантной шляпки нежно-лимонного цвета.

Когда звенят трамваи

Светлана проснулась от трамвайного звонка. Возле их дома вагон поворачивал на проспект и сигналил водителям, норовившим объехать утренний поток машин по рельсам. Светлана приоткрыла глаза – светлый квадрат на потолке и пронизанные солнцем шторы. Она любила просыпаться под шум трамвая, утреннее движение. Гудки, шум поливальной машины напоминали детство, когда таким же солнечным утром мама будила ее в детский сад, а папа нес на руках до трамвайной остановки.

Это была все та же родительская квартира в сталинском доме с солидной аркой. Они с мужем Игорем лишь отремонтировали ее – заменили крашеные рамы на стеклопакеты, а скрипучий рассыпающийся паркет на ковровое покрытие. Правда, вагоны теперь не гремели, современные напоминали скоростные поезда. И не в последнюю очередь благодаря мужу – он уже много лет работал главным энергетиком «Горэлектротранса». Тяговые подстанции, контактная сеть, штат электромонтеров – все на нем. На работу ездил ни свет ни заря – к семи тридцати, тихонько вставал, завтракал, садился на трамвай на остановке прямо под их окнами и ехал до конечной, в депо. Вот и сейчас Светлана услышала, как щелкнул замок на входной двери – Игорь пошел на работу.

Она встала, отдернула штору. Вот сейчас из-за угла дома выйдет муж, на мгновенье скроется, проходя вдоль зарослей сирени, и вновь покажется, уже у светофора на переходе к трамвайной остановке. Но Игоря не было. Светлана раздернула фалды штор и пошла в ванную. День в Центре помощи детям и подросткам, где она работала методистом, прошел в круговерти планов, занятий, отчетов. Едва войдя в двухэтажное здание Центра, она забыла о домашних делах и заботах. Но на следующее утро ее словно подбросило от звонка трамвая. Светлана открыла глаза и услышала, как брякнул, проворачиваясь в замке, ключ. Игорь ушел на работу. Она вскочила, подошла к окну и уставилась на дорожку вдоль аллеи. Дорожка была пуста, лишь кто-то выгуливал собаку. Может, муж идет по тропинке вдоль дома или зачем-то обогнул двор с другой стороны? Да где же он? Здесь ходьбы одна минута!

Светлана схватила мобильник. Абонент вне зоны действия сети. Ну конечно, перезвоните позже! День прошел в мрачном тумане. А вдруг Игореша заболел и, скрывая от нее ужасные известия, тайком ходит утром в медицинский центр, что в соседнем доме, анализы сдает, обследуется?

– Ага, заболел! – возмутилась по телефону подруга. – Знаем мы, что у мужиков в этом возрасте болит.

– Я своему мужу верю, – запальчиво произнесла Светлана.