Сказки о тех, кто лапой чешет ухо - Алена Бессонова

Гусеница медленно ползла от цветка к цветку, лениво выгибая спинку. Она была великолепна! Её гибкое, покрытое нежными волосками тело, переливалось на солнце всеми оттенками зелёного перламутра. Червячок застыл, скованный неожиданно нахлынувшим чувством.

– Сударыня, здравствуйте! – тихо промолвил он, сухим от волнения ртом. – Сударыня, вы прекрасны!

– Привет, – небрежно бросила гусеница, не оборачиваясь.

– Как вас зовут, милая? – робко спросил червячок.

– Зачем, тебе, это знать? – пренебрежительно отозвалась гусеница. – Ты что, рассчитываешь на продолжительное знакомство?

– Я оч-ч-чень этого хочу, – запинаясь от волнения, сказал червячок.

Волоски на теле гусеницы затряслись от смеха.

– Ты? Ты? – спросила она. – Ты, чер-р-р-вяк! Разве ты это забыл? Разве ты не чувствуешь разницу между тобой и мной? Разве ты не видишь, где ты и где я! Мой мир – цветы и фрукты. Мой мир – бабочки и стрекозки! Твой мир грязная земля и навоз! Навоз! Фу-фу-фу!

– Навоз, разве это так уж плохо? – растерянно спросил червячок. – Навоз помогает земле выздороветь. Он лечит её. Без него земля умрёт. Мёртвая земля ничего не родит! Мёртвая земля это пустыня. В пустыне не растут деревья. Но ведь если нет деревьев, нет и цветов. Где же ты будешь жить, если не будет цветов?

Гусеница хитро сощурила глазки:

– Ты не позволишь земле умереть, червяк? Правда, ведь не позволишь?

– Никогда! – решительно ответил червячок. – Пока я жив, земля будет жить!

– Вот и славненько! – тихо сказала гусеница. – Иди себе работай! Я ещё не позавтракала, съела всего десять завязей!

– Ты что, ешь молодую завязь? – удивился червячок. – Ты убиваешь деревья?

– Подумаешь, деревья! – выгнула красивое тельце гусеница. – Деревом больше, деревом меньше. Посадят ещё!

В это время к червячку подбежала девочка, дочка хозяина.

– Папа, смотри червячок! – закричала она и взяла его на ладошку.

– Смотри не повреди его, дочка, – отозвался отец. – Видишь, какой большой. Труженик! Смотри, как хорошо он разрыхлил землю на грядке. Будет этой осенью урожай. Будет! И всё благодаря ему и его друзьям.

Девочка бережно опустила червячка на землю.

– Пойди, дочка, принеси ведёрко со сладкой водой, надо подкормить маленьких тружеников, они заслужили.

– А мне! – громко закричала гусеница. – Мне тоже сладкой воды, немедленно! Мне первой!

Хозяин стряхнул вопящую гусеницу на землю и придавил её сапогом.

– Какая мерзкая, быр-р-р, – поёжилась девочка. – Смотри, папа, сколько цветков объела?

Червячок не стал слушать, что ответил хозяин дочке. Гусеница презирала землю, его любимые деревья, она была его врагом! И всё-таки ему было её жаль.

Отведать сладкой водички на грядку выскочили друзья червячка. Они устроили пир горой.

– Сударь, это вам мы обязаны сладким угощением? – спросила червячка молодая червячиха. – Давайте знакомиться, мне очень приятно!

– Мне тоже – смущаясь, ответил молодой червячок.

Теперь друзья были за него спокойны, он не будет одинок.

О Полкане и лебеде

Большая лохматая собака, по прозвищу Полкан, был не кровожаден. Он просто не любил, когда вторгались в его владения. Увидев непрошенного гостя, Полкан не сразу вскакивал и бежал. Сначала он высматривал врага, оценивал его наглость. Может быть, пришелец, нечаянно заскочил в его двор. Убедившись в преступных намерениях гостя, нападал. Нападал качественно, без суеты, без лая. Полкан хватал врага за хвост, раскручивал его владельца, как вентилятор раскручивает свою вертушку, и с силой швырял за забор. Через секунду раздавался «шлёп» и наступала тишина. Тишина длилась недолго, барабанная дробь убегающих лап, разрушала её сразу же после «шлёп». Побывав, однажды, во дворе Полкана, непрошенные гости больше не возвращались. Полкан жил скучно, без приключений. Хозяин, на утренней зорьке, выпускал собаку погулять. Пёс бегал к озеру. Он любил смотреть, как взлетают утки, иногда пугал их сам. Посмеивался, когда те со страху начинали кричать как вороны, попусту хлопать крыльями, кувыркаться в воде, задевая камыши. Иногда Полкан заходил в воду по грудь и смотрел:

– Зачем я родился собакой? – думал он. – Хожу по двору, потявкиваю маленько, скучно! Родился бы птицей, летал бы не приземляясь. Всё повидал бы. Везде сунул нос. Интересно!

Возвращаясь, домой, Полкан укладывался в будке, закрывал глаза и представлял себя птицей. Птицей он всегда кружил вокруг озера, ничего другого он представить себе не мог.

Не был нигде вот и не мог.

Однажды, как всегда на рассвете бегал Полкан у озера и неожиданно услышал в камышах возню, учуял запах тёплой крови. Всего два прыжка потребовалось псу, чтобы увидеть как лиса, прикусив крыло молодого лебедя, уже почти добралась до его горла.

– Ах ты, негодяйка! – зарычал Полкан.

Он хватил лису за хвост, раскрутил и своим излюбленным приёмом, бросил её на середину озера. Лиса рыжим факелом пролетела несколько метров и плюхнулась в воду. Через мгновение на поверхности озера появилась её злая морда:

– Я все равно доем эту курицу! – ощерилась лиса, показывая тонкие острые зубы – Тебе, дворняжка, тоже несдобровать, жди!

Она выбралась на берег и потрусила в лес, на ходу выплёвывая ругательства.

Полкан осмотрел покусанное крыло лебедя, спросил:

– Что же ты так неосторожно подпустил к себе лису, сынок?

– Утки взлетали, – грустно ответил лебедь. – Под шумок подкралась!

– Дай, я полижу тебе крыло. Собачья слюна лечебная. Рана быстро затянется.

– Напрасно, – обречённо вздохнул лебедь. – Скоро зима. Улететь не смогу. Замёрзну. Или умру от голода. За помощь спасибо тебе, добрый пёс…

– Погоди, сынок, неотчаивайся! – заметил Полкан. – Сейчас сбегаю кое куда и вернусь!

Дома в кладовой, Полкан схватил мешок с сухарями, побежал обратно на озеро в камыши. Хозяин не остановил его. Он верил своей собаке, напрасно она не уйдёт, а ушла – значит надо. Они были друзьями.

Теперь каждый день Полкан вылизывал лебедю раненое крыло. Кормил его размоченными в воде сухарями, сторожил. Лебедь день ото дня крепчал, а Полкан тощал. Бросить птицу Полкан не мог, лиса была рядом, пёс чуял её. Утром, попьёт водички из озера, на том и поел. Зато по ночам, положив голову на лапы и жмурясь от удовольствия, слушал Полкан рассказы лебедя, об удивительных странах, о синих морях, об океанах, о диковинных рыбах, о гривастых собаках – львах, о полосатых кошках – тиграх, о жирафах с длиннющей шеей, о лошадях в полосочку – зебрах. Слушал и дивился, как будто, сам побывал в тех далёких странах.

Так дожили они до конца осени. Она засыпала землю жёлто-красными листьями, и собралась уходить. На землю спустились белые мухи – снежинки. Вода у берега затянулась ледком.

– Мне пора, отец! – грустно сказал лебедь – По утрам замерзаю, боюсь, не взлечу!

Полкан прослезился. Наконец – то, белая птица признала в нём родную душу.

– Лети сынок! Возвращайся! – Полкан подтолкнул лебедя к воде. Сил не было провожать его дальше.

Лебедь расправил крылья и уже почти взлетел, как из зарослей камыша на него кинулась лиса. Не могла она не расквитаться за обиду. Ждала, когда собака совсем обессилит. Злоба была сильнее осторожности. Кинулась, да промахнулась, закусила не крыло, а ногу, повисла на взлетающем лебеде.

Отощавший Полкан, собрав последние силёнки, ухватился лисе за хвост. Дёрнул и отодрал хищницу от улетающей птицы. Раскрутил её и бросил. Хвост не отпустил. Так и полетела, негодяйка, без хвоста, плюхнулась со всего маху в холодную воду.

Вынырнула, ошалело оглянулась, и поскакала в лес.

– Уходи из нашего леса! – крикнул ей вслед Полкан – Без хвоста ты не лиса, а морская свинка. Ату, рыжая свинья, ату!

Бежала лиса быстро, прижимая уши. Слышала, как хихикает над ней лес, как смеются зайцы и птицы, как ухает филин. Поняла, нечего ей больше делать в этом лесу.

Полкан, прибежал домой, начал есть. Всё никак не мог отъесться, потом загрустил, затосковал. Каждую ночь, смотрел он на жёлтую луну. Подвывал, тихо-тихо, чтобы не слышал хозяин. Не хотел его будить, не хотел делиться тоской. Чем бы хорошим, а тоской не хотел.

Зима для Полкана длилась долго. Она была снежной и солнечной, но радости собаке не приносила. Раньше он с удовольствием купался в снегу, бегал за хозяином по льду озера, играл с ним в догонялки. А в эту зиму он ждал.

Наконец, в воздухе зазвенела капель. Птицы стали стрекотать громче. На озере появились промоины. На утренней заре Полкан прибегал к тому месту, с которого улетел лебедь. Вытянув шею, всматривался вдаль.

Лебединую стаю он заметил сразу, как только та появилась из-за горизонта. Она летела, то показывалась, то скрывалась в облаках. Стая, чуть не долетев до озера, резко свернула.

– Опять не мой! – горько вздохнул Полкан и собрался уходить, решив последний раз посмотреть вслед улетающим птицам.