Первый контакт - Алексей Живой

Скоростной лифт мягко ударился об амортизаторы шлюзовой камеры и остановился. Офицеры охраны вышли первыми. Алекс последовал за ними. Гражданские держались немного позади. Пройдя метров тридцать по коридору, по стенам которого тянулись бесконечные кабели, группа уткнулась в наглухо закрытые бронированные двери, которые, судя по их толщине, не смогла бы пробить прямым попаданием даже фотонная торпеда.

На боковой стене мгновенно загорелся красный квадрат сканера. Начальник охраны приблизился к нему и положил на мерцающее поле свою левую ладонь. Через пару секунд цвет поверхности сменился на зеленый и ворота тяжело поползли вверх. За ними, на расстоянии пяти метров, стояли вторые.

— Бразини неплохо замаскировался, — прокомментировал ситуацию Красс, — у меня на крейсере, надеюсь, ворот поменьше.

Гражданские инженеры еле сдержали смех.

— Но ты, Алекс, пока и не командир самой дальней от Земли и самой секретной базы, — спокойно ответил Арни, — но, гордись, тебе уже доверяют. Никто, кроме высшего командования флота, никогда не встречался лично с Бразини.

— Я уже горжусь, Арни, только мне холодно, — подтвердил Красс и стал, поеживаясь, изучать стены и сводчатый потолок, с которого сотнями свисали сосульки. — Такое ощущение, что мы в открытом космосе, а на мне только легкий скафандр.

В помещении, несмотря на скрытые в стенах обогреватели, все же стоял убийственный холод.

— Безопасность требует времени, — успокоил его командир охраны Бразини, подходя ко второму сканеру.

Спустя пятнадцать минут, преодолев пять ворот, группа вошла в помещение, которое слегка напомнило Крассу виденные в детстве исторические фильмы о службе американских генералов в двадцатом веке. Семь веков назад те любили широкие помещения, с огромным столом посередине, кучей неудобных кресел и какими‑то красно‑синими тряпками, которыми украшали все свободные стены. В следующем веке все изменилось. Но командный пункт Бразини был немного похож на кадр из фильма: огромный белый стол посередине, под которым был смонтирован гравитатор, и висевшие над полом вокруг него анатомические сиденья. Но вот на стенах вместо тряпок непонятного назначения висела коллекция ящериц с планеты Гризаллак. Видимо, Бразини не досматривал исторические фильмы до конца.

Когда офицеры вошли, комендант базы Плутона рассматривал какие‑то чертежи, лежавшие на столе. Он кивнул офицерам охраны, и те молча вышли. В зале остались только Алекс Красс и двое гражданских.

Бразини жестом предложил всем сесть, сразу заговорив о деле, словно его не интересовали подробности жизни Красса, как он отдохнул, как долетел и тому подобное. Алекс не обиделся, он был наслышан об этой привычке старика Бразини, хотя и видел его лично впервые в жизни. Комендант носил пышную черную бороду и волосы до плеч, в которых не было и признаков седины, хотя возраст Бразини перевалил уже за вторую сотню лет. Он курил сигары из пахучих листьев Орбелии, крепко пил почти все двести лет, но по‑прежнему был подтянутым воякой, о котором ходили всякие легенды. Сам Красс, наверное, казался ему юнцом, так как командиру «Вулкана» недавно исполнилось всего восемьдесят пять лет. И хотя он тоже любил пропустить по стаканчику, до коменданта базы ему было очень далеко. По земным меркам в двадцать седьмом веке он был еще молокососом.

— Вы здесь, потому что командование Земли поручило нашей базе провести эксперимент, от которого может измениться будущее всей Солнечной системы, — сообщил Бразини, глядя прямо в глаза Алексу, сидевшему в анатомическом кресле с антигравитационной приставкой: кресло мягко покачивалось в воздухе, не касаясь пола.

Комендант повернулся к гражданским инженерам и приказал:

— Посвятите командира Красса в детали нашей операции, поскольку именно он будет командовать охранением.

Один из инженеров внимательно посмотрел на Красса и начал говорить.

— Меня зовут Герхард Адрихт, моего коллегу Тимми Пентури. Мы инженеры из секретной исследовательской лаборатории независимого времени, отделения которой находятся на Земле, Сатурне и здесь, на Плутоне. Уже около ста лет мы занимаемся одной‑единственной темой — разработкой двигателя независимого времени, который позволит нашим кораблям изменять течение времени в ограниченном пространстве своих корпусов. Проект называется «Магеллан», поскольку мы первыми из земных исследователей пытаемся изменить естественный ход времени. Сейчас мы с коллегой уже завершили работу над опытным образцом первого генератора независимого времени, «Магеллан‑1», который собран здесь, на военной базе Плутона. На его сборку ушло почти пятьдесят лет. Второй образец, опытный генератор «Магеллан‑2», монтируется на специальном исследовательском корабле «Оса», который вы видели в ангаре.

Герхард бросил короткий взгляд на молчавшего коллегу и продолжил.

— Сейчас наши, даже самые современные, космические корабли имеют очень невысокую скорость. На этой скорости еще можно передвигаться по Солнечной системе и достигать ближайших звезд, но чтобы углубиться в межзвездное пространство, в галактику, понадобятся в миллионы раз большие скорости. А жизнь человеческая коротка, — всего триста лет.

Ученый замолчал, словно задумавшись над своими словами. Но тут в разговор вступил Тимми Пентури.

— Но представьте, в случае удачи произойдет прорыв в науке о времени! Наши корабли смогут создавать независимое время, то есть тормозить его внутри корпусов и разгонять до неописуемых скоростей вокруг своей обшивки. В случае удачи мы сможем запросто проникнуть к центру галактики и даже выходить за ее пределы, к соседним галактикам, в течение одной человеческой жизни! Земляне получат новые знания и станут очень могущественной расой!

Тимми даже приподнялся на своем кресле от возбуждения. Казалось, даже немного вырос. Его коллега также сиял от восторга. Красс же почему‑то думал, что именно сейчас его команда офицеров уже опрокинула по третьему бокалу виски «Черная дыра», а Глостер предлагает офицерам не терять надежы увидеть за столом своего командира.

— Да, это впечатляет, — согласился он, отогнав наваждение, — а когда начнется эксперимент?

Ученые вопросительно посмотрели на коменданта. Тот кивнул.

— Завтра утром в шестьдесят часов по местному времени.

Алекс посмотрел на свой наручный хронометр — герметичную капсулу, в которую, кроме таймера, был встроен портативный передатчик, радиомаяк и, на всякий случай, аннигилятор. Часы показывали сразу несколько циклов времени, среди них — земной и местный, то есть плутонский. На последнем виднелась цифра сто двадцать два часа. А день на Плутоне длился в шесть раз больше земного. «Значит, до рассвета еще часов тридцать есть, это хорошо, — подумал Красс, — и после рассвета еще шестьдесят. Отлично, успею расслабиться».

Ученые, судя по всему, закончили вводную часть, поэтому в разговор вступил сам комендант военной базы Плутона.

— Вы назначаетесь командиром операции прикрытия во время испытаний по проекту «Магеллан», — сообщил ему Бразини, слегка встряхнув черной шевелюрой. — Завтра утром, ровно в шестьдесят часов по плутонскому времени, все три военных корабля, включая «Вулкан», должны быть готовы к вылету в район мертвой звезды Кара. Это пустынный район, расположенный вдалеке от обычных путей наших патрульных звездолетов, а гражданские там вообще не бывают. Мы допускаем, несмотря на секретность проекта, что кто‑то из гарварийских шпионов мог пронюхать об этом. Именно для того, чтобы предотвратить возможные проблемы, мы и посылаем три новейших космических крейсера для сопровождения «Осы» с первым портативным генератором серии «Магеллан», смонтированным на ее борту. Вы должны находиться поблизости и следить за районом, но обязаны следовать указаниям Герхарда Адрихта. Вам разрешается вернуться на базу только после того, как эксперимент закончится и вы узнаете об этом лично от него. Вам все понятно, капитан?

— Так точно, комендант, — кивнул Красс.

— Вы свободны, — закончил аудиенцию Бразини, — О кодах связи на время операции вас оповестят.

Глава третья

«Магеллан» исчез

Ровно в шестьдесят часов по плутонскому времени, неподалеку от одинокой скалы, в ледяной поверхности планеты открылись три гигантских шлюза. С орбиты они казались исполинскими дырками в замерзшем куске сыра. Словно гигантская свечка, из центрального проема вертикально всплыл острый нос «Вулкана», а затем и весь его длинный, сигарообразный корпус, с выпуклостями боевых башен и с антеннами. Крейсер поднялся на орбиту планеты и завис, обследуя своими мощными сканерами ближний район космоса.

— Все чисто, капитан, — доложил Глостер, стоявший на мостике «Вулкана» рядом с Алексом.