Горячий июнь 4 (СИ) - Виктор Побережных

  - Не предатели, Игорь Васильевич! Ни в коем случае не предатели!

  - Ну хорошо, хорошо. Сформулирую по другому. Люди, преданные лично полковнику Ермолаенко. Так лучше?

  - Да. Так лучше Игорь Васильевич, и я действительно не знал, не поступит ли подобная информация от них. А уж когда к нашему КПП вышла та компания из леса...

  - Повторите ещё раз, как именно это произошло.

  - В 22 часа 45 минут, сержант Семёнов, начал осмотр подходов к КПП на Северо-Западном направлении. В связи с тем, что было уже достаточно темно и в целях скрытого обнаружения возможных нарушителей режима военного положения, использовалась не прожекторная установка, а стационарный ПН с УФ-прожектором. В 22 часа 53 минуты, на границе наблюдения Семёнов обнаружил неизвестных обнажённых людей и подал сигнал тревоги. Неизвестные были освещены стационарным прожектором, а старший прапорщик ВДВ Фролов возглавил оперативную группу выдвинувшуюся к неизвестным. В 23 часа 15 минут, группа вернулась на пост доставив семь человек: шесть мужчин и одну женщину. Все семеро были обнажены, имели множественные ранения и ушибы различной степени тяжести. Трое мужчин имели переломы верхних конечностей, а один - раздробленный коленный сустав правой ноги. Помимо этого, у троих мужчин, двух с переломами рук и одного без тяжёлых травм, с помощью тонкой лески были перетянуты мошонки и, отдельно, половые члены. Насколько я знаю, в дальнейшем они были ампутированы для спасения жизни пострадавших. У женщины, вернее молодой девушки, из повреждений, которые можно было отнести к травмам, была обширная гематома на ягодицах и вывихнутый средний палец на правой руке. Общими у всех семерых задержанных были царапины и комариные укусы. Всё таки голыми по лесу шли. А когда по результатам экспресс-допроса выяснились причастные к такому появлению этой компании...

  - Понятно. Вы сразу сообщили по команде. Правильно?

  - Да, товарищ майор. Как и было в полученном накануне циркуляре. Старший прапорщик поступил так же.

  - А Ермолаенко?

  - Ему я доложился уже после отбытия с КПП спецгруппы, около семи утра.

  - И как он отреагировал? Ругался? Угрожал? Был спокоен?

  -Знаете, Игорь Васильевич, - офицер полиции на экране задумался и медленно, словно пробуя слова на вкус продолжил.

  - Мне показалось, что он был подавлен...хотя нет...скорее...ему уже было всё безразлично...словно человеку, которому врачи сообщили о том, что ему остались даже не месяцы или дни жизни, и даже не часы, а минуты. Словно даже на отчаянье времени уже нет.

  - Такое впечатление сложилось с самого начала разговора?

  Полицейский снова задумался, а потом уверенно ответил.

  -Нет. Сейчас я вспоминаю, что была небольшая пауза в разговоре, мне даже послышался звук, словно пришло сообщение в 'аське'. Вот после этой паузы, кстати, очень короткой, едва уловимой, Игорь Васильевич, он и стал разговаривать устало - безразлично.

   Сидящий перед экраном телевизора мужчина нажал кнопку пульта, останавливая воспроизведение, и повернулся к президенту.

   -Владимир Владимирович, удалось установить, что в это время, на телефон, принадлежавший жене Ермолаенко, пришло СМС сообщение из Московской области. Текст сообщения следующий: пуля, яд, верёвка. Выбор за тобой. И подписано - Судьба. Автора установить не представляется возможным - телефонный номер отправителя зарегистрирован на умершего в прошлом году алкоголика из г. Подольска. Сейчас производится поиск подобных номеров, но сами понимаете, это работа даже не на один год.

  - Да уж, - президент согласно кивнул. - Встретиться бы с этой 'судьбой', да поговорить...конфиденциально...Ну да ладно. Надеюсь, что сбудется эта небольшая мечта.

  Президент мечтательно улыбнулся прикрыв глаза.

  - Представляешь, комната, в которой чего только нет - тут тебе и иголочки разные, и клещи на любой вкус, и трансформатор тока с широчайшей регулировкой! Про стоматологические хохаряшки вообще молчу! Под рукой реанимационная бригада, а на мраморном столе... пристёгнутый широкими ремнями этот мудак!

  Покосившись на улыбнувшегося(имя) президент наклонился вперёд, словно собираясь лечь на стол и поинтересовался.

  - А чему ты, собственно, улыбаешься? По большому счёту - мы в полном дерьме! У нас в органах шпионов больше, чем честных сотрудников!

   Убедившись, что его слова восприняты так, как он и рассчитывал, Владимир Владимирович снова принял нормальную позу и уже спокойно продолжил.

  - А что там по линии ФМС?

  - А там интереснейшая информация, Владимир Владимирович. Только по настоящему интересной она стала после обращения к архивам.

  - Да не тяни ты кота...Что там?

  - За последние полтора месяца, несмотря на сложившуюся политическую обстановку и значительное охлаждение в наших отношениях с Германией, на территорию России въехало двадцать три тысячи немецких туристов. Причём в большинстве случаев целыми семьями, от маленьких детей, до стариков. Все они просто горели желанием побывать в Сибири, а именно - в Красноярском крае. Вчера получены максимально возможные данные о них, которые, как мне кажется, всё объясняют. Они все выходцы из ГДР.

   Молча поднявшись из-за стола, Владимир Владимирович прошёлся по кабинету. Постепенно успокаиваясь постоял немного у окна, и тихо, не рассчитывая на ответ произнёс.

   - Чем же это всё закончится, а?

                                                                                    Глава 2.

  -Всеволод Николаевич, разрешите обратиться с личной просьбой?

   Меркулов удивлённо вскинул левую бровь и разрешающе кивнул, с интересом ожидая продолжения. И удивление и интерес руководителя госбезопасности были понятны - за годы, которые он меня знал, случаи таких просьб можно было пересчитать по пальцам рук.

  - Я по поводу Мамотова, Владислав Николаевич. Никак нельзя...

  -Нет, товарищ майор, - Меркулов покачал головой, а обращение по званию ясно дало понять, что с неформальностью беседы покончено. - Принятое решение изменению и обсуждению не подлежит. Из органов его не уволят, но продолжит службу он в системе исполнения наказания, причём на должности не связанной непосредственно с оперативной работой.

   Слушая Меркулова, я вдруг неожиданно понял, что он волнуется и искренне переживает за немногословного мужика из нашей группы. Судя по всему, он был лично знаком с Мамотовым и произошедшее воспринимает очень близко к сердцу. Подтверждая мои мысли, Всеволод Николаевич поднялся из-за стола, раздражённо махнул рукой на мою попытку подняться, и стал прохаживаться по кабинету, явно стараясь успокоиться. Неожиданно, он опять перешёл на неформальный, доверительный тон.

  - Поймите, Андрей. Дело ведь не столько в том, что он сделал, а как! Вот что главное! Пристрели он тех подонков и особых вопросов не возникло бы ни у кого. Даже у руководства РФ. Но эта выходка с леской... Да. Я знаю о истории с его младшей сестрой, которую жестоко изнасиловали и убили подонки, напоминающие тех. Но это не оправдание его поступку! Советский офицер просто не имеет права опуститься на одну ступеньку с бандитами и подонками! Тем более - офицер спецслужб! Вы в курсе заключения врачей по вашей группе? Очень хорошо! Помните что там о нём написано? Только благодаря их заключению, к капитану Мамотову не приняты более серьёзные меры.

   Я опустил глаза. С заключением специалистов не поспоришь. Нас всех, включая Мехлиса, на месяц буквально выгнали в отпуск, который у меня начинается завтра. А вот с Мамотовым всё было намного хуже. Не выдержала психика Дмитрия Александровича Мамотова напряжения последних лет. Мартынов немного о нём рассказал, уже после того, как нас выпустили цепкие руки следователей и врачей, которые вцепились в нас мёртвой хваткой по возращении. Только Лев Захарович избежал части мучений - его мучили только врачи. А на нас отвязались по полной программе! А когда с той стороны пришёл запрос с вежливой просьбой прокомментировать произошедшее с гражданами РФ... Тогда я впервые понял тех, кто после сильного испуга проверяет у себя сухость штанов. Разъярённый Берия, переходящий со змеиного шёпота на львиный рык сменяющийся нормальной речью - и так весь разговор! Бледный Мехлис, машинально ищущий на поясе кобуру тоже не придаёт уверенности в будущем благополучии. Только потом объяснили, из-за чего весь сыр-бор.

   Как оказалось, после того, как мы покинули поляну где тормознули меня с приведением подонков в неживое состояние и направились к месту перехода захватив с собой девчушку, Мамотов вернулся. У мужика просто сдали нервы, уж больно была похожа спасённая девочка на его младшую сестру, которую перед войной изнасиловали и убили три подонка, один из которых был сыном какого-то деятеля из аппарата одного из республиканских ЦК. Мерзавцев посадили, но Дмитрий, оставшийся один, на целом свете, только чудом не сорвался. Потом война, которую он встретил ловя диверсантов на севере Белоруссии, отступление до Москвы, большую часть которого он провёл в немецких тылах. Потом СМЕРШ и работа в спецгруппе, расследовавшей преступления гитлеровцев на территории СССР, а затем направление к нам. И по отдельности-то всё даром не проходит для человека, а вместе взятое, да с учётом сложившейся ситуации в другом мире... Сорвался бывший майор. Воспользовался тем, что он был замыкающим, вернулся к поляне, где мы оставили уродов, и сделал так, чтобы они никогда и никого больше не могли изнасиловать. По большому счёту я был с ним согласен: для таких мразей смерть - слишком лёгкий выход. Тогда, на поляне, мы их допросили. Не так, конечно, как немцев-языков, но жёстко. От услышанного становилось на душе премерзко, столько мерзости скопилось в поганых душонках! Оказалось, что у них была традиция, 'на хор' пускать молоденьких дурёх. А если они ещё и девственницы, то для мразей это был вообще самый кайф! Ведь большинство были детьми небедных родителей, занимавших немаленькие посты в органах власти и бизнесе, поэтому чувство безнаказанности было полным. Которое оправдывалось... до встречи с нами. Вот он, по сути, и кастрировал главного заводилу этого мероприятия, его охранника, с радостью участвовавшего в развлечениях подопечного, и урода, так сказать, 'поставщика дурёх'. Подружке 'главгада' отбили задницу ремнём за грубость ещё мы, по приказу Мехлиса, а вот палец вывихнул я. Нечего 'факи' показывать!