Опрокинутое небо - Наталья Ташинская

Как и то, что школа у Ильи была куда приличнее, по крайней мере, начальная. Он уже пробовал объяснять, но Ян тут же с горячностью молодого вулкана принимался доказывать, что разностороннее образование суть вред, а никак не польза. И что ему нет никакого дела, как утонули Помпеи, и зачем Земля вращается вокруг Солнца. Или наоборот, он точно не помнит: мало того, что никакого Солнца у них нет, здесь даже неба нет, одна вода вокруг! А лично у него, Яна, не настолько много времени, чтобы тратить его на всяческую чепуху.

– Ян, клиенты, – негромко оповестила Хелен, присаживаясь за их столик. – Не пора ли уже поработать?

– Да, мэм! – Ян вскочил, скорчив морду, должную, наверное, подчеркнуть трудовой энтузиазм, но почему-то скорее напомнившую о незавидной участи древних рабов на галерах. – Так точно, мэм!

Заведение ориентировалось на клиентов с разной толщиной кошелька, и помимо живых девушек, готовых скрасить досуг за приличное количество кредитов, предлагало и более дешевые варианты развлечений. Ян трудился программистом, обеспечивая виртуальный отдых и обещая посетителям незабываемые ощущения и полное погружение в выдуманную реальность. В первом Илья даже не сомневался: Ян, обладая буйной фантазией, свои новые разработки пытался тестировать на лучшем друге. Илья даже пару раз согласился, но когда, в очередной раз натянув вирт-костюм, увидел медленно приближающегося к нему гигантского осьминога цвета «вырви глаз», резко осознал, что совершенно не желает знать, что этот монстр собирается делать своими щупальцами. Ян обозвал его консерватором и махровым ретроградом, и Илья с этим бодро согласился, попутно сообщив, что думает о гениях виртуального секса. Ян тогда обиделся серьезно, часа на два, но потом смирился и новые идеи показывал только в набросках, не пугая Илью альтернативной реальностью.

– Как Женька? – поинтересовалась Хелен, поправляя расшитую яркими цветами шаль. – Дурит?

– Да кошмар, – честно признался Илья. – Руки опускаются.

У пятнадцатилетней сестры характер даже не испортился, а просто сломался, и Илья откровенно не понимал, за что ему такое счастье и что делать с ершистым, выпустившим все свои колючки подростком.

– Давай мы с ней поговорим, – предложила Вики, занимая место рядом с подругой, благо клиенты разбрелись кто в номер, кто за столик, и у барной стойки никого не осталось. – Все-таки не чужие.

Илья кивнул: не чужие однозначно, пожалуй, здесь они с Женькой проводят больше времени, чем дома. Если бы мама знала, где прошло Женькино детство, то ее бы удар хватил, но она погибла, когда дочери было неполных два года, и узнать уже не могла. Тогда им пришлось непросто, на нянек денег не хватало, а бордель лучше, чем улица. Безопаснее точно. Он давно привык считать «Йоко» своим домом, а хозяек борделя – своей семьей. И если те поговорят с Женькой, то хуже точно не будет. Смогли же они его отговорить от участия в подпольных боях, объяснив, что вместо обещанных денег Илья с большей вероятностью получит исправительные работы (если полиция поймает), или инвалидное кресло (если вовремя не поймает).

– А чего падальщики у нас забыли? – вспомнил безопасников и их груз Илья. – Чей ребенок?

Вики вздохнула, а Хелен побарабанила длинными пальцами по столу и обернулась, словно пытаясь убедиться, что их никто не слышит. Последнее было избыточным: две имеющиеся камеры смотрели на бар и основной зал, этот столик они не цепляли. А разобрать речь сквозь тихую музыку, напоминающую шум дождя, было непростой задачей даже для компьютера. Хелен тоже не любила Службу Безопасности и постаралась сделать так, чтобы и претензий к борделю не было, и лишнего падальщики не слышали.

– Помнишь Рика? Он у вас чистильщиком работал.

Илья помнил Рика – пухлый и какой-то нескладный, он трудился в соседней бригаде. Илья еще удивлялся, что его взяли: работа чистильщика была не то чтобы опасной, но требовала определенной сноровки и ловкости. Очистка стен города от присосавшихся моллюсков и наросших водорослей была меньшей проблемой, куда сложнее было почистить шлюзовые узлы, водозаборники и коллекторные стоки, не отличающиеся особой широтой. Сам Илья тоже был не мелким, что для чистильщика скорее минус, чем плюс, зато гибким, и хорошая растяжка пока еще позволяла пробираться на самые дальние участки, замысловато изогнутые, спрятанные под решетками и затворными диафрагмами. Видимо, Рик тоже был в бригаде самым юрким, но этого оказалось недостаточно. Какая сволочь включила водяной насос, когда в трубе работал чистильщик, Илья не знал, видел только результат. Лучше бы не видел. Семья парня получила соболезнования и грошовое пособие.

– Его родители трижды подавали на «беби-карту», и три отказа, – пояснила Вики. – Видимо, с возрастом накопились мутации в ДНК. Вот и рискнули. Зря, конечно…

Илья посмотрел на ярко-желтый цветок, вышитый поверх крупных петель шали – кажется, Хелен говорила, что это подсолнух, знать бы еще, как он выглядит.

– Закон есть закон, – отрезала Хелен, поднимаясь. – Знали, на что шли.

***

О том, что последнюю пачку котлет они доели вчера, Илья вспомнил, когда продуктовая лавка осталась далеко позади. Пришлось вернуться. Кальмарами он не наелся, а настроение и так было слишком паршивым, чтобы усугублять его лапшой быстрого приготовления. На Женьку никакой надежды не было: если он сам еды не притащит, то сестрица сподобится только дойти до ближайшего автомата с чипсами и приторной газировкой.

Илья свернул за угол и притормозил, зацепившись взглядом за граффити на стене: совсем свежая картинка, даже краской еще пахнет. Рисунок был совсем простым. Будто ребенок случайно нашел кисточки и, густо измазав одну в зеленой краске, резко взмахнул рукой, оставив на стене яркую дугу. А затем желтой краской пририсовал утыканный лучами полукруг и написал внизу корявым детским почерком: «Жизнь – наверху!».

Инакомыслящие в истории человечества были всегда, и их Город не стал исключением. Некоторые, как Ян, были уверены, что планета уже починилась, и всем срочно надо выбираться наверх. Другие, наоборот, считали, что озоновый слой умер навсегда, и необходимо расширять город и искать новые ресурсы. Встречались и совсем смешные уникумы, требующие срочно возобновить научные разработки по терраформированию планет, которые велись до Катастрофы.

Илья предпочитал считать себя реалистом. Во-первых, на суше бывали не только официальные научные экспедиции. Охотники тоже изредка выходили на берег, да и сталкеры, несмотря на запреты, существовали. Достаточно иметь свою субмарину, а выход из Города был свободным. Новости с поверхности поступали из разных источников, но суть их от этого не менялась. Во-вторых, в отличие от тех, кто никогда не выбирался за стены Города, Илья сам видел, как ветшают подводные небоскребы, построенные почти сто пятьдесят лет назад. Тут бы залатать