Сэр Троглодит - Виталий Башун

В это время слева, со стороны кухни, к их столику подошла Лусия с подносом, заставленным кувшинами с пивом и блюдами с закуской. Она все слышала и вмешалась:

– Да как вы можете?! Что вам сделал этот парень? Почему вы его оскорбляете?

У меня даже на сердце стало тепло и празднично от того, как она это сказала.

Охранник, сидевший в торце стола, ближе всех к девушке, гибко и плавно поднялся со своего места, моментально оказался за ее спиной и, привстав на цыпочки, глумливо загнусавил ей на ушко, имитируя любовное томление с толикой ревности:

– Де-эвушка, краса-авица, ну что тебе в этой обезьяне?

Он был на голову ниже Лусии, но это его явно не смущало. Неожиданно ухватив ее за ягодицы, он, извиваясь в похабных телодвижениях, стал подталкивать ее к столу, продолжая томно гнусавить:

– Обожаю высоких девушек, не пожалею серебряной монеты за ночь любви и нежности! В вашей деревне уже давно не было крепких парней, я же вижу, как тебе хочется нашей любви, иди же к нам, не ломайся, курочка!..

Девушка растерялась. Она не привыкла к такому обращению. Слезы у нее на глазах появились не от страха, а от унижения. Все приезжие обычно знают, чем чревато обижать наших девушек. И дело даже не в том, что весь поселок захочет подробно обсудить с обидчиками вопросы выживания при получении многочисленных травм, зачастую несовместимых с жизнью. Каждая девушка у нас если не барс, то рысь точно. Практически все они на хорошем уровне владеют боевым искусством, что с оружием, что без. Впрочем, трудно сказать, когда реально приходится драться без оружия, если вокруг просто неимоверное количество предметов, которые обученный барс и... хм... барсиха, барсетка, барсу... в общем, девушка-барс может превратить в оружие. Только огромным удивлением Лусии можно объяснить то, что озабоченный наемник моментально не брякнулся на пол с переломанными руками и ногами. Зато я не растерялся. К тому же их шуточки меня откровенно уже достали. Более не сомневаясь, я с удовольствием ринулся в битву за правое дело, то есть, словами обвинения, стал зачинщиком обычной кабацкой драки.

Гнусавый, по моим предварительным расчетам, был самым опасным противником. Ему первому досталось по голове точно направленной кружкой. Через секунду дурному примеру кружки последовала глиняная тарелка. Она, вращаясь и зловеще шурша, прилетела прямо в зубы жерди и там застряла. Шутник, глотая кровь и зубы, рухнул со скамьи навзничь. Думаю, с этого момента шутки в его исполнении приобретут некоторую шепелявую пикантность. Остальные со злобным ревом вскочили на ноги, а я не стал ждать, когда на меня навалятся всем скопом. Опираясь на руки, отжался от стола и выстрелил ногами в двух ближайших противников. Получив по удару в грудь, парочка спиной вперед согласованно перелетела через столешницу и рухнула на своих же товарищей. Я приземлился в проходе и, крутнувшись волчком, подбил ноги следующего. Пока тот падал спиной на скамью, я в прыжке нанес удар ногой в челюсть четвертому, из тех, кто сидел у прохода. Все. Эта сторона стола теперь наиболее безопасна.

Лусия тоже времени даром не теряла. Быстро оправившись от шока, она грациозно лягнула ногой в пах ударенного кружкой, заставив того свернуться калачиком и подумать на полу о взаимоотношении полов. Все содержимое подноса девушка любезно и умело с размаху сгрузила прямо на голову мрачному, добавив в качестве десерта коленом по мужским колокольчикам между ног. Этот охранник рухнул на пол рядом с ловеласом, надолго задумавшись о том же, о чем сейчас размышлял его товарищ. Ум хорошо, а два лучше.

Жердь-шутник успел к тому времени не только выплюнуть невкусное блюдо, но и встать на ноги и схватиться за кинжал. Лусия и его не забыла ударить кулаком левой руки в солнечное сплетение, ребром ладони правой по шее и ногой в пах. Действовала она четко и эффективно, как на тренировке.

После таких скоротечных процедур против нас поднялись всего четверо подонков, успевших выпутаться из клубка своих товарищей. Десятый, проявив незаурядную сметку и почти ясновидение, на хорошей скорости успел выскочить за дверь, вероятно, за помощью. Хотя бедолаги были в большинстве и имели неплохое вооружение, мы с Лусией весело переглянулись и, поняв друг друга без слов, будто всю жизнь отрабатывали парный бой, хищно набросились на них сами.

То, что охранники были всего лишь покалечены, а не убиты, говорит о том, что я достиг существенных успехов в управлении собой. Мне даже не пришлось переходить в состояние «холода» в этом бою. Всего лишь через полминуты уже девять тел корчились на полу, все девятеро старались стонать тихо, дабы ни в коем случае не обратить на себя наше внимание. Причем троих я даже пальцем не тронул. Специфический характер повреждений, препятствующих возможности продолжения рода этих ублюдков, прозрачно намекает на участие в веселье разозленной Лусии. Однако намек – не доказательство. Предчувствуя грядущие неприятности, я шепнул Лусии, чтобы она ни в коем случае никому не говорила о своем участии в этом деле и быстро уходила на кухню.

Вскоре, как и следовало ожидать, в зал кабака ворвались те десять воинов, которые охраняли имущество, вместе со сбежавшим охранником и их начальником. Вслед за ними появилась наша дежурная группа охраны порядка.

Увидев картину «Охранники на привале», начальник этого стада злобно прошипел своим, а я подслушал:

– Идиоты! Приказ не задирать барсов слышали?

– Так какой же он барс, господин капитан, вы на рожу его гляньте? – ответил сбежавший в попытке оправдать товарищей.

– А если не барс, то всех вас гнать надо в шею – с одним дикарем справиться не смогли!

– Так выпимши были чутка.

– Заткнись! Потом разберемся.

Торгаш, само собой, поднял вой, требуя моей крови. Разбирательство провели в кратчайшие сроки: опросили свидетелей и пострадавших. Тех, кто мог внятно говорить, конечно. Получалось это далеко не у всех. Четверо, помимо прочих увечий, получили переломы челюсти и, пока наши целители не залечат, в ближайшие пару недель будут вынуждены питаться чем-нибудь жиденьким, мычанием рассказывая о своих переживаниях.

Пришлые настаивали на том, что большинство наемников не нанесли нам с Лусией ни одного удара, в драке якобы не участвовали и пострадали безвинно.

Х-ха! Да они просто не успели! Это и самому тупому буйволу понятно. Но поучаствовать явно очень хотели. Что я мог ответить старшинам? Так учили! «Промедление, как и излишняя задумчивость на поле боя, смерти подобно». Они с этим не спорили, однако решили, что я был излишне жесток, и отправили подальше от поселка на долгих пять лет, обставив дело так, что в клане думали, будто я уезжаю на обычную практику, а торгаш был уверен, что меня изгнали в наказание. Чем-то был важен этот тип для поселка.