Музы Припарнасья - Виктор Каган

Борис Викторов

Идут века. Харон бухает

Цепная лодка отдыхает.

В реке отсутствует зараза

(лишь от изделий №2

порой болела голова)…

Который век весь мир бухает:глотнув на выдохе, вдыхает,блаженно нюхает рукав,сгибая локтевой сустав.Харону жажда сушит глотку.Он лодку перегнал на водкуи прёт, как к нересту плотва,толпой изделье №2.Лови на закусь – не халва,но всё ж солидней рукава.

Елена Виноградова

Их осталось только тридцать

Верных родине доныне,

Где хлебов почти не сеют,

Где земля рожать устала…

Журавлиный клин редеет.

Что с тобой, Россия, стало?!

Их осталось ничего-то,а когда-то было много.Даже думать неохота,где окончится дорога.Они были величавы,травоядны и смиренны —жалко, правда, не курчавы,но и не обыкновенны.Нравы наши измельчали,души наши обмелели.Хорошо было вначале.Что ж мы – вовсе одурели?Они только в зоопарке —в лепрозории свободы.Извели их по запаркемы – моральные уроды.Вот ужо придёт Мессия —не покажется нам мало!Родина слонов Россия,что с тобой, Россия, стало?

Александр Габриэль

1

Вакантно. На душе поют ваганты

про власть вина, про глупый политес;

про то, как дистрофичные Атланты

страдают недержанием небес

Вакантно. Вместо Гегеля и Канта

в душе – сквозняк и тонны чепухи.

И в стены слепо тычутся стихи —

ублюдочные отпрыски таланта.

Галантно. В телевизоре гарантытокуют, наплевав на политес,и мэтров безразмерные талантыстрадают недержаньем поэтесс.Сосиски силиконовы, как сиськи,а цены блин как на «Мадам Клико»…Всё как всегда – нормально, по-российски:хрен под рукой, а локоть далеко.

Зато вакантно! Дремлют Росинантыи буцефалов бродят табуны,ублюдочные отпрыски талантастихами в стены тыкать не должны.Бери коня и музочку в борделе,строчи строкой, как Анкин пулемёт…Да не тяни! Ну, что ты, в самом деле?Вакантно место. Вдруг другой придёт?

2

Глотает таблетки старик Козлодоев

распухла простата. Намокла постель.

Проблемы со зреньем, проблемы со слухом

и запоминанием начатых фраз…

А где-то Голицын не падает духом,

в кустах ублажая по дюжине враз.

Нога заплеталась за ногу другую,а, может быть, ту… ну, что та, да не та —старик Козлодоев, на коз негодуя,простату лечил, что в боях нажита.В ночи надрывался поручик Голицын,корнет Оболенский ему подвывал.По дюжине к ним прилетали девицыв подвал, на чердак и на сеновал.Потел Козлодоев, как вербные почки,но не распускался, хоть тресни, хоть плачь.Он камни вытаскивал пальцем из почки.При помощи клизмы имел его врач.Как яйцами, китель звенел орденами:сдавай караул, то есть презерватив.Лежал Козлодоев, в штаны, будто в знамя,вцепившись и горестно их приспустив.А яблочко-песня на фрейлахс сбивалась,а кони скакали в тудыть-перемать.Лежал Козлодоев… А что оставалось,пока не велели штаны поднимать?

Ираида Вовненко

отброшенная единица белья…

завладевание ногой в дорогом педикюре…

Овладеет он ногою,а потом ногой другою,а потом её нагоюпрочь отбросит от бельясвоей собственной ногою,прорычав ей: «Ты моя!».Педикюра не снимая,я скажу ему: «Не знаю.Вы меня смутили прямо —мне не разрешает мама.Но вам страстно так хотится,что нельзя не согласиться».

Татьяна Герасимова

Я тебя украду… Разреши! Хоть на миг

Ты возьмёшь меня на руки и пронесёшь

Сквозь сады, что цветут белопенно,

И опустишь в траву… И желания дрожь

Пробежит вдруг… И вот над Вселенной

Наши стоны, в восторге сливаясь, летят!..

Я тебя украду. В оргастический мирунесу на руках – пусть фригидность судачит.Это будет инжир и пломбир, мой кумир.Хоть на миг! Только так! И никак не иначе!Пусть, на нас поглядев, побледнеет лунаи, смутясь, покраснеет дневное светило,пересохнет от страсти морская волна……Эка, я хорошо сочинила!

Марианна Гейде

в воду звёздочки сигают

хрен поймаешь хоть одну.

под крыльцом кольцом согнулись

или выгнулись дугой

беспороднейшие псы,

чешут голову ногой

или, ноздри раздувая,

гонят зайца головного

по коробке черепной:

бедный заяц головной.

почешу башку ногоюпоскребу другой по днумысли крýгом и дугоюхрен поймаешь хоть однубудто зайцы головныезвёзды в омут черепнойтараканы щелевыемозг щекочут шебутнойпсы страдают без породыкак без запаха духис нетерпеньем ждут народымоей милой чепухинапишу что тут такогопушкин кто передо мнойтолько зайца головногожалко в клетке черепной

Сергей Гор

…Ради суки, что так порочна

Весь в укусах, грязи и крови

Разорвал бы любого в клочья

За один лишь намёк о любви.

Эх, как жалко, что я не собака,

А приличный вполне человек.

Оттого не беснуюсь, не вою,

Если страстью натянет струну. И не пну ни за что ногою

Нагло спящую в луже луну.

Я бы тоже в согретости мракалез к жене под бочок в постель.К сожалению, я собака,а точнее сказать – кобель.

Я бы тоже кропал сонеты,серенады пел по ночам,на дуэлях стрелял поэтов,предстающих её очам.

Просыпаюсь от жуткого звука —благоверной храп до небес.Эх, гонял бы я лучше суку —ту, порочную, хвостика без.

А потом бы гонял за другоюи за третьей, и выл на луну…Ах, как хочется пнуть ногоюнагло спящую рядом жену.

Павел Гольдин

Нескромен и нескладен

Стареющий пиит.

Над ним смеются боги

И бабы на быке. Он пишет им эклоги

На птичьем языке:

хотел бы стать я никой

средь пальцев мраморных увы

крылатой и безликой

и чтоб не нужно головы

Хотел бы стать Палладой,Гомером, Фукидидом,но чтоб башки не надо,как всаднику Майн Рида.

Смеются надо мною —мол, мелет языком —ковбойки и ковбои,и бабы под быком.

А мне б под чай с ватрушкойда пожирней гусак…Безбашенный я Пушкин,безмозглый Пастернак.

А. Грабовский

Как же жить нам теперь, оказаться ли рядом в постели?…

Оттянуться бы всласть, отгулять, отлюбить, отмечтать…

Быть счастливыми мы не смогли (чья вина?… не сумели)

А несчастьем твоим мне уж очень не хочется стать.

Вот и вечер прошёл – мы с тобою попили, поели…Ты сыта или, может, ещё что-нибудь заказать?Оттянуться б ещё – граммов двести, харчо и тефтели…Но врачи не велят это зло перед сном потреблять.

Конец ознакомительного фрагмента.