Наваждение - Джеки Коллинз

Снова подтянув штаны, детектив Такки поглядел сверху вниз на распростертое тело, некогда бывшее таким роскошным и таким желанным. Теперь же оно выглядело жалким, почти безобразным. В приступе звериной ярости убийца сорвал со своей жертвы одежду и заколол ее ножом, почти отделив от тела правую грудь. «Не меньше полутора десятков ударов, — подумал детектив. — Что ж, случается и такое…»

Белое платье, в которое была одета жертва, превратилось в окровавленные лохмотья. Никакого нижнего белья ни на девушке, ни рядом не оказалось. Светлые волосы на лобке были выбриты в форме сердечка, а чуть ниже проколотого пупка, в котором поблескивало серебряное колечко с каким-то камешком, детектив увидел цветную татуировку, изображавшую летящую колибри. Ногти на руках и на ногах убитой выглядели ухоженными и были покрыты модным серебристо-голубым лаком. Когда-то она была настоящей красавицей, но теперь…

Окинув ее взглядом, детектив устало вздохнул. Это было двадцать шестое убийство, совершенное с особой жестокостью, однако впервые жертва была знаменитостью.

Проходя через коридор в шикарно обставленную гостиную, из окон которой открывался великолепный вид на море, Чак заметил висящий над лестницей портрет жертвы — молодой, соблазнительной, чувственной блондинки. Ее обнаженное тело, возлежащее на пушистом — белом меховом ковре, было настолько совершенным, что напомнило детективу дорогую куклу Барби.

Теперь она была мертва, но ее соблазнительные ягодицы на портрете были такими живыми.

Тем временем прибыл полицейский фотограф, который тут же принялся устанавливать вокруг места преступления яркие галогеновые лампы. Кивнув детективу в знак приветствия, он поднес к глазам фотоаппарат и начал свою работу, снимая тело со всех сторон. Несколько полицейских в форме с мотками желтой ленты в руках отправились на улицу, чтобы установить вокруг особняка кордон безопасности.

Эта мера пришла детективу на ум, как только он узнал, что убитая была знаменита. Стоило новостям просочиться, как тут же в особняке появились бы бригады репортеров и телевизионщиков, которые — словно стервятники на падаль — часто прибывали на места громких преступлений чуть ли не одновременно с полицией. Да, подумал Чак, скверно, что убитая была звездой. Теперь репортеришки устроят здесь цирк почище того, что был когда-то после убийства Николь Симпсон и Рона Голдмана.

Сегодня жертвой неизвестного преступника стала Салли Т. Тернер, пневматическая принцесса телевизионного экрана, роскошная блондинка с чувственным, сексуальным телом и манящей улыбкой — знаменитая «девушка в черном резиновом костюме».

Любимая.

Обожаемая.

Желанная.

Мертвая…

Продолжая глядеть на ее безжизненное, жестоко изуродованное тело, Чак вздохнул еще раз. Иногда ему начинало казаться, что Фэй права и что ему действительно пора на пенсию.

И сейчас он снова подумал об этом.

Глава 4

— Не могу в это поверить! — воскликнула Мэдисон, не в силах сразу воспринять потрясающую новость. — Это просто невозможно! Я сама разговаривала с ней всего несколько часов назад. Это какая-то ошибка…

— Никакой ошибки нет, — уверенно сказал Джимми, почуявший сенсацию.

— Наш босс никогда не ошибается, — подтвердила Натали, слегка заикаясь от волнения. Она терпеть не могла жестокости и старалась не появляться на экране с новостями, которые хоть как-то были связаны с насилием, убийствами и тому подобным. И вот теперь ее и Джимми срочно вызывали на студию, чтобы подготовить экстренный выпуск, посвященный убийству Салли Тернер.

Мэдисон только головой покачала, все еще пытаясь усвоить кошмарную новость. Салли запомнилась ей такой открытой, такой милой и такой живой. Казалось невероятным, что она никогда больше не улыбнется, не засмеется и не скажет, растягивая гласные, что она «просто ба-алдеет» от того, что у нее теперь есть слава, собственный особняк с видом на море и любящий муж.

— Мне очень жаль, — негромко сказала Натали. — Я знаю, она тебе нравилась…

— Да, — так же тихо отозвалась Мэдисон. — Как это произошло?

Джимми пожал плечами:

— Все, что нам известно, это то, что ее убили в собственном доме несколькими ударами ножа.

— Об этом уже сообщили?

— Пока нет. Мы выйдем с этим в эфир, как только доберемся на студию.

— Как же тогда вы узнали, что Салли убита?

— Директор нашей программы новостей имеет хорошие связи в полиции. Благодаря этому мы обо всем узнаем первыми или одними из первых. — Он повернулся к Натали:

— Идем, крошка, время не ждет.

Натали неохотно взяла в руки сумочку и вышла вслед за Джимми в прихожую. За ними потянулись остальные.

На шум из спальни выглянула Банни. Встав у дверей, она скрестила руки на груди и молча смотрела, как гости собираются уходить. Лицо ее было мрачнее тучи.

— Можешь взять мою машину, — быстро сказала Натали Мэдисон. — Если, конечно, ты в состоянии вести. Я поеду с Джимми, потом он подбросит меня домой.

— Нет, — ответила Мэдисон. — Я поеду с тобой. Ведь я, наверное, была последним человеком, который видел Салли живой. Полиция наверняка захочет поговорить со мной.

— Она права, — вмешался Джимми, не обращая никакого внимания на недовольные взгляды жены.

— Эй, — сказал Лютер. — А как же я?

— Позвони мне попозже, ладно? — ответила Натали, неуверенно улыбаясь. — Эта новость… она совершенно выбила меня из колеи. Кто-то должен будет меня утешить.

— И меня!.. — выкрикнула Банни, и ее накрашенные губы снова задрожали. — Меня тоже должен кто-то утешить! Это дурацкое убийство испортило мою чудную вечеринку!

Мэдисон и Натали переглянулись. Джейк покачал головой. Джимми, бросив взгляд на часы, схватил жену за руку и втолкнул в спальню. Дверь за ними закрылась, но даже сквозь нее был хорошо слышен его сердитый голос:

— Ты не можешь хоть иногда помолчать? Неужели даже в такой момент тебе обязательно нужно выглядеть идиоткой?!

Неловкую тишину, установившуюся в прихожей, нарушил неожиданно раздавшийся у входной двери звонок.

— Я открою, — сказал Джейк и, шагнув вперед, повернул ручку замка.

На пороге стояла Кристин Кэрр. На ее классическом лице «девушки с соседней улицы» играла неуверенная улыбка.

— О, привет!.. — воскликнул Джейк, не скрывая своей радости. Он действительно был счастлив снова увидеть Кристин, с которой встречался всего два раза, но в которую успел влюбиться без памяти. — Честно говоря, я уж думал, ты не выберешься…

Кристин посмотрела мимо него на группу собравшихся в прихожей людей и сразу заметила двух женщин — очень привлекательную белокожую брюнетку и миниатюрную красавицу-негритянку, лицо которой показалось ей смутно знакомым. «О боже! — подумала она, с трудом сглотнув. — Надеюсь, я никогда не встречалась с ней в спальне у Макса. Если это она, я умру».