Прорыв - Михаил Грешнов

- Всеобщее обжорство, - уточнил Ярцев.

- Правильно, - согласился Аполлинарий Павлович. - Они и тут, - указал на болото, - жрут.

Рекс обгладывал зауропода - белели широкие, с неструганую доску, ребра; орнитомимиды рвали тушу с другой стороны; змей и червей в болоте поубавилось; анкилозавры кончали заросли камыша. Что будет, когда они сожрут все?..

- Да, - продолжал Стась. - Такое обжорство было и там... Но что-то случилось. Болото вспучилось, захлебнулось водой. Живность встревожилась, завертела мордами, заревела. Корабль вздрогнул. Землетрясение?.. Нет, наводнение.

Протоку захлестнуло нахлынувшей из леса водой. Корабль приподняло. В задние иллюминаторы мы увидели дыру. Ярцев увидел.

- Трубу, - сказал Ярцев. - Туннель...

- В трубу, - продолжал Стась, - ворвалась вода, понесла с собой все, что в ней находилось: осоку, червей, змей. Чем больше прибывало воды, тем выше поднимался шар, шире открывалась труба. В нее засасывало панцирных динозавров, черепах. Принесло откуда-то длинношеего зверя.

- Зауропода, - подсказал Аполлинарий Павлович.

- Засосало в трубу, - кивнул Стась. - Куда она вела, труба? К нам?.. Корабль не только передвинулся во времени сделал туннель? Эпохи соединились?.. Что-то новое, непредвиденное. А что было неново в нашем эксперименте?.. Как же теперь назад? Будет второй туннель? Время можно протыкать дырами как голландский сыр? Что из этого выйдет? Втянуло в трубу зубастого ящера, потом зубастых птиц, отчаянно хлопавших крыльями. Мы не на шутку встревожились. Если эта компания появится в нашем времени, придется держать ответ... Мы хотели немедленно уходить назад, но в этот момент вода стала спадать. Шар начал опускаться, вода втягивала его в туннель - он входил в дыру как пробка. Вот и ответ на нашу заботу, подумалось нам, и когда шар опустился до прежнего уровня, закрыл собой вход в туннель, мы нажали на рычаг - назад.

Некоторое время все молчали. Потом Аполлинарий Павлович сказал:

- С благополучным прибытием.

Опять помолчали. В болоте продолжалась возня, оттуда тянуло сладковатым недобрым запахом.

- Из машины выходили? - спросил Аполлинарий Павлович участников экспедиции. - Как там пахнет?

- Не выходили, - ответил Стась. - Слушали через микрофоны.

- Смотрите, - обратил внимание Вадим, - один перевернулся вверх брюхом.

В камышах, в центре болота, полускрытое водой белело пятно.

- Вон в стороне - еще...

Два анкилозавра лежали в воде неподвижно, вверх животами.

- Объелись? - спросил кто-то, поднявшись на ноги, чтобы лучше видеть.

- Издохли, - сказал Вадим. - И птицы...

Две-три птицы, уткнувшись в падаль, перестали клевать.

- А этот жрет, - указала Валя на рекса.

Рекс продолжал есть, но уже, видимо, по привычке, без аппетита.

Еще два анкилозавра всплыли в воде.

- Издыхают!

- А запах!..

Из болота несло смрадом.

Отчего это? Болото умирало. Чужая жизнь разлагалась.

- Объясните же кто-нибудь!..

Никто не понимал, что происходит: столкновение времен? Поражение прошлого?..

Наверно, причин перебрали бы дюжину, не подойди к нам человек в болотных сапогах, с ружьем за плечами.

- Здравствуйте, - сказал он.

- Здравствуйте.

- Вы кто будете? - спросил человек. - Киносъемщики? А может быть, рыболовы?

- Не киносъемщики и не рыболовы, - ответил Стась. - А вы кто?

- Сторож.

- Что же вы охраняете?

- Ребятишек гоняю, - человек улыбнулся, отчего по щекам его, по вискам пошли морщинки-лучи, сделав лицо неожиданно простодушным. Ружье как-то сразу не пошло ему, да и сапоги, спустившиеся ниже колен, не придавали ему воинственности.

- Ребятишки тут, - продолжал он, - пескарей ходят ловить. А рыба ядовитая. Вот меня и поставили - гоняй.

- Рыба ядовитая?..

- Как же не быть ядовитой, если в болото химию льют - отходы.

В самом деле, теперь, когда растительность на болоте исчезла, там и тут на воде показались ржавые и чернильно-синие пятна.

- Добрая рыба вымерла, - продолжал сторож. - А мелкота кое-какая приспособилась. Только есть ее нельзя. Ребятишки, понятно, не понимают. Вот меня и поставили. Ружье дали для, острастки, патронов нет...

Сторож опять улыбнулся, поиграв лучами-морщинками. Поглядел на болото:

- Да вот диковина приключилась, - указал на погибшую юрскую живность. - Может, это от химии? Утром не было, а сейчас - есть... Я на обеденный перерыв уходил, - добавил он, вроде бы извиняясь. - Может, это декорации? Вы тут кино снимаете?. Так ведь несет как... - понюхал он воздух, поморщился.

Юрская фауна разлагалась.

Стась решительно захлопнул люк корабля:

- Пошли!

- Вот и я говорю, - оживился сторож. - Лучше уйти отсюда.

Невозможно было дышать.

- От этой химии, - продолжал сторож, - что еще расплодиться может?..

Мы пошли по машинам, сторож - в обход болота. Герметически закрытый шар остался на берегу. Аполлинарий Павлович шагал позади, нес под мышкой продолговатое, как дыня, яйцо.

Разместились в машинах, тронулись навстречу неприятностям.

Нас прорабатывали за все.

За то, что опыт поставили скоропалительно.

За то, что не пригласили авторитетную комиссию.

За то, в частности, что не включили в свою группу палеонтологов, зоологов, экологов и этологов...

Насчет комиссии - как сказать. Если бы опыт не удался, что бы нам сказала комиссия? И смета наша не предусматривает оплату авторитетов. Палеонтологов, зоологов заменил в какой-то мере Аполлинарий Павлович. А вообще, кто знал, что Машину занесет на границу Юры и Мела? И что будет туннель?..

Оправдания наши не принимались. Пахло крутым взысканием.

- Кто главный изобретатель? - спрашивали у нас. - Кто подал мысль о Машине Времени?

Мы, конечно, не выдавали Стася. О том, что первым мысль о Машине подал Уэллс, в наше оправдание тоже не приняли.

- Произведен прорыв в пространстве-времени, - обвиняли нас. - Если каждый начнет делать прорывы - что из этого получится?

Станислав собрал нас после одного из таких разговоров и сказал:

- Меня могут стереть в порошок, братцы. Откажусь я от идеи и от Машины в пользу НИИ. НИИ не сотрут в порошок - НИИ удержится...

Мы подумали, согласились: нас все-таки тридцать два человека...

Машину законсервировали. И вправду: что если каждый начнет делать дыры в пространстве-времени. Тут надо подумать.

Рассказ о Машине, по сути, закончен. Мрачноватый рассказ, но в нем есть и светлая сторона.

Аполлинарий Павлович увез яйцо к себе на дачу. Соорудил инкубатор: насыпал в ящик песку, прикрыл крышкой, в которую вмонтировал восемь полуторастасвечовых электрических ламп. Положил в песок яйцо - неглубоко, чтобы оно могло прогреться. Скорлупа, рассуждал он, тот же скафандр: в воде яйцо было недолго, авось химия не повредила его. Каждый день Аполлинарий Павлович проверял температуру, влажность в инкубаторе, поглядывал, не появится ли какого чуда.