Криминалистка - Мария Ветрова

Никаких просчетов со стороны тех, кто готовил операцию, не было. Даже то, что Ольгу посвятили во все детали сценария всего-то за три дня до «часа Ч», роковой роли не сыграло. Ольга, хотя и работала в тот момент с подростками, профи была ничуть не хуже Саши. Предусмотреть то, что среди членов только что созданной ГБР окажется предатель, не мог никто. Ясновидящими мы не были. Во время так и несостоявшегося захвата кроме Оли и Саши погиб еще один из наших ребят и двое были ранены. Вспыхнувшую перестрелку еще долго обсуждали по меньшей мере в десяти домах, окружающих проклятое казино. И почти год после случившегося ни один из потенциальных арендаторов не желал брать то, что осталось от помещения после провала операции, даже за бесценок.

Ничего страшнее в моей жизни ни до, ни после этой операции не было. И если бы не оставшаяся круглой сиротой, вынужденная потом уехать в Белозуево к Олиной маме, своей бабушке, Катька, которой было еще хуже, чем нам, взрослым, я бы и вовсе не пережила этой трагедии. Рядом с Катькой я тогда находилась постоянно, в полном смысле слова бросив на одну из Олиных сотрудниц мою больную Светланку. В какой-то момент, как мне кажется, я и вовсе потеряла способность что-либо ощущать. Я почти не помню ни похорон, ни поминок. Самая яркая деталь, оставшаяся в памяти, — Катино лицо; бледное, осунувшееся, мгновенно повзрослевшее, с сухим блеском в глубине зрачков. Отчего-то ни я, ни она — обе мы не могли поначалу плакать, слишком сильным оказался шок.

Еще помню, как я сама себе, глядя в опрокинутое Катюшкино личико, дала тогда клятву не оставлять Олину девочку никогда, во всем, в чем только возможно, заменять ей Олечку. Хотя кто может заменить человеку мать, да еще такую замечательную, какой была моя подруга-сестра, кто?!

Спустя два года пятнадцатилетняя Катька в один из моих визитов в Белозуево (я тогда ездила к ним с Анной Петровной, Олиной мамой, довольно часто) впервые попросила меня о помощи.

— Тетя Света, — девочка упрямо сжала губы, — поговорите с бабулей. Она хочет, чтобы я кончала школу. И не хочет, чтобы я, как мама, поступала в техникум на юриста…

Пристально посмотрев на упрямо сжатые Катькины губы, в совсем Олины ярко-синие глаза, в которых горел вызов всему миру сразу, я проглотила уже готовые вырваться собственные возражения.

— Поговорю, если твое решение действительно окончательное.

— Во всяком случае, — усмехнулась Катька, чуть смягчившись, — обжалованию не подлежит! Я уже все выяснила, нашла техникум с вечерним отделением, так что материальный вопрос решу. Вы бы не могли устроить меня в ваше отделение хоть кем-нибудь? Ну там в паспортный стол, например, бумажки заполнять… Я ведь так и прописана в Москве, вы знаете.

Я знала, поскольку собственноручно забирала ежемесячно деньги у квартирантов, снимавших Олину квартиру, и отправляла их Анне Петровне в Белозуево телеграфом или отвозила сама, поскольку незадолго до этого разговора с Катей обзавелась своими первыми в жизни колесами.

Проблема была в том, что мой перевод с прежнего места работы в прокуратуру считался уже решенным, а мне самой предстояло оказаться в незнакомом коллективе. Да и кто возьмет в нашу систему пятнадцатилетнюю девчонку — даже на самую незатейливую должность? Даже в память о ее погибшей «при исполнении» матери?

— Вот что, Катюша, — подумав, вынесла я свой вердикт. — С бабулей я поговорю, но на определенных условиях: учиться будешь очно, жить у нас со Светланкой. И при сохранении квартирантских денег это вполне возможно.

Радость, вспыхнувшая в Катькиных глазах, была мне ответом. И я поняла, что хоть в чем-то, хоть как-то выполню свою клятву, данную на похоронах наших близких. Так в тот день у меня появилась еще одна дочка. Пусть не навсегда она со мной и Светланкой, пусть на время учебы, но она есть!

Мы прожили вместе три с половиной года, Катюшка поступила после техникума в университет, после первого курса перевелась на заочное отделение и одновременно устроилась на работу. Конечно же я все силы приложила к тому, чтобы уломать упрямого Грифеля и устроить Катьку к нам — младшим юристом. Тем более что такую умницу, как она, взяла бы и без всякого блата. И все было отлично, так как надо, если бы год с небольшим назад не грянуло новое несчастье.

Инсульт, настигший семидесятилетнюю Анну Петровну, после которого она так и не поднялась с постели, не оставил Кате выбора. Переезжать в Москву Анна Петровна категорически не хотела, желая, по ее с трудом произнесенным словам, «умереть, где родилась, лечь на маленьком местном кладбище рядом с мужем и матерью». Да и врачи не рекомендовали трогать ее с места, опасаясь резкого ухудшения. Так вот и пришлось нам расстаться на неопределенное время, а Катьке — слегка поменять профориентацию. Белозуево и было тем самым подмосковным городом, который я имела в виду, когда говорила Татьяне об интересующих ее экспериментах.

— Ур-ра! — взвизгнула моя Светланка при виде гостьи. — Катька, как здорово, что это ты!.. Садись, будем лопать!

В свое время Светланка, прежде чем привязаться к Катюше окончательно и бесповоротно, прошла множество этапов во взаимоотношениях с названой сестрицей, начиная с яростной детской ревности. Сейчас, однако, и ее отношение к Кате, и радость при виде девушки были, слава богу, вполне искренними. К тому же неприятный разговор Катиным приездом был прерван. Вероятно, поэтому моя не слишком болтливая дочь стрекотала, не останавливаясь все то время, пока накрывала на стол и жарила еще одну порцию нехитрого угощения.

— Ха, Катруська, — продолжала радоваться Светланка. — Жаль, что ты полчаса назад не объявилась!

— Почему это? — Катя с ласковой насмешкой посмотрела на нашу хлопотунью своими васильковыми очами.

— Тетю Таню помнишь, рыжую такую?

— Это которая с телевидения?

— Ага… Она нам как раз по твоей части звонила, ей срочно нужна полиция нравов!

Катя поперхнулась чаем, который отхлебывала в ожидании яичницы, и закашлялась. И хотя я очень красноречиво нахмурилась, пытаясь намекнуть разболтавшейся Светланке, чтобы она оставила пока «рабочую» тему, моя болтушка ничего не заметила.

— Ты представляешь, они хотят еще одну «Мою семью» состряпать, даже не знаю, на какой канал, так им нужны для чего-то брачные агентства, а эти агентства…

— Стоп! — Катька вдруг округлила глаза — в точности, как делала это когда-то моя незабвенная Олюшка, когда ее настигала внезапная мысль, и с грохотом поставила чашку на стол. — Ну, конечно, как я не подумала об этом сразу?!

— Остановись, а? — метнула я на Светланку яростный взгляд, и она наконец сообразила заткнуться. Потом повернулась к Кате: — Ты сюда что, в служебную командировку приехала?