Запах леса и дождя - Лариса Ена

Почетная, ничего не ответив, углубилась в свои мысли, продолжая листать журнал с тканями.

Деревня Гиллибон

Солнце стояло в зените, щедро согревая землю своими лучами. Слабый ветерок едва колыхал высокую траву на лугу, а птицы заливисто распевали на всю округу.

Лея, достав из корзинки фрукты, бутыль с молоком и батон, поделилась обедом с друзьями.

— Чем вечером займемся? — Орзон с удовольствием отпил молока из горлышка, вытерев рот рукавом рубахи.

— Ну так по крышам побегаем, — предложил Бран, — к вечеру черепица нагреется, можно будет потом полежать, на звезды посмотреть.

— Не могу, — Лея вздохнула, — я Агате обещала дрова в сарай перетащить. Да и по крышам бегать не хочу, в прошлый раз мне так влетело, неделю сидеть не могла.

— Скучно, — Бран зевнул, — вот так жизнь пролетит, а мы и не заметим.

— Чего это тебя на философию потянуло? — Лея бросила остатки батона в сторону стайки воробьев.

— А потому что нет в нашей жизни приключений, — Бран сорвал полевой цветок и стал отрывать ему лепестки, — всё размерено и однообразно.

— Вот и очень хорошо, что всё так спокойно, — Орзон заерзал на кочке, — живи да радуйся, чего еще надо?

— Тебе меня не понять, — отмахнулся Бран от приятеля и, закинув руки за голову, щурясь на солнце, принялся насвистывать какую-то мелодию.

Спустя пару часов, друзья решили вернуться в деревню, сделав небольшой крюк через лес, чтобы насобирать хворост. Первой шла Лея, время от времени резко наклоняясь, чтобы поймать юркую ящерицу, следом шел Бран, закатав штаны до колен, а замыкал шествие Орзон, остервенело размахивая палкой, словно фехтуя с воображаемым противником. В лесу друзья стали собирать хворост, подшучивая друг над другом, не замечая, что за ними уже довольно давно наблюдают несколько бородатых мужчин.

Лея, пройдя несколько шагов, увидела сухую ветку. Подняв ее, она с изумлением уставилась на невесть откуда взявшегося незнакомца, который возвышался над ней, хмуря брови. Не успела она вскрикнуть, как мужчина, схватив ее, зажал рот рукой и потащил за поваленное дерево. Лея сопротивлялась изо-всех сил, пытаясь вырваться, но мужчина держал ее мертвой хваткой. В какой-то момент, извернувшись, девочка лягнула незнакомца ногой и, когда он ослабил хватку, она громко закричала, предупреждая товарищей об опасности. Разозлившись, мужчина с силой ударил её по лицу, отчего она тут же потеряла сознание, свалившись к его ногам, как подкошенная.

Когда Лея очнулась, то солнце уже клонилось к закату. Жутко болела челюсть, но проверить, в каком она состоянии, она не могла, так как у нее были связаны руки и ноги. Рядом послышалась возня и знакомое пыхтение. Повернув голову, Лея невольно вскрикнула: рядом с ней лежали связанные Бран и Орзон.

— Эй, а ну заткнись! — раздался недовольный хриплый голос, — а то язык вырву.

Приподнявшись на локте, Лея огляделась. Метрах в трех от пленников, группа мужчин о чем-то разговаривала, смеясь и выпивая что-то из термоса.

— Это мародеры, — зашептал Бран, заметив, что Лея очнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Выдержу, — Лея хотела махнуть рукой, но, вспомнив, что руки связаны, просто пожала плечами.

— Вот же непруха, — Орзон лежал на земле, не пытаясь подняться, — нам крышка, ребята.

— Надо попытаться сбежать, рано сдаваться. — девочка осторожно покосилась на разбойников, — Бран, ты можешь освободиться?

— Какое там, — горестно вздохнул парень, — я уже битый час пытаюсь освободиться.

— Нас убьют, убьют — Орзон прикусил губу, чтобы не разрыдаться.

— Тихо, они идут! — предупредила Лея, не сводя глаз с мародера, который направлялся к ним.

— Значит так, деточки, — мужчина наклонился к подросткам, проверяя веревки, — сбежать у вас не получится, даже не пытайтесь. Теперь вы наша собственность и только мы будем решать, жить вам или нет. Это понятно?

Пленники хмуро закивали головами.

— Отлично, — мужчина улыбнулся, обнажив щербатый рот. — Чтобы вы не дергались и не мешали нам, сейчас я сделаю вам укольчик, и вы поспите. Завтра мы прибудем на невольничий рынок, и я очень надеюсь выручить за вас немало денежек.

— Отпустите нас, — взмолилась Лея, — мы никому не расскажем!

— А кого не купят, — не слушая пленницу, монотонно продолжил щербатый, выразительно взглянув на Орзона, — того пустим в расход за ненадобностью.

— Оставьте нас, а девушку отпустите, — вмешался Бран, — девчонок плохо покупают.

— Ой, кто это у нас тут такой герой? — мародер расхохотался и достал из кармана коробочку со шприцами. — Значит первым и уколем, раз такой смельчак.

Последнее, что увидела Лея прежде, чем отключиться, как щербатый приблизился к ней и воткнул в плечо длинную иглу. Сжав зубы, чтобы не закричать, она какое-то время бессмысленно озиралась, а потом провалилась в темноту.

Город Тар. Семья Почетной Балавы.

— Мама! — сердито закричала девочка лет четырнадцати, с ярко-рыжими волосами, выглянув из окна. — Возвращайся в дом! Солнце уже садится и скоро придет отец! Сколько можно гулять в саду?

— Майя, хватит орать, как деревенщина! — полная женщина с такими же огненными волосами, убранными в высокую прическу, сердито топнула ногой. — Ты же леди! Собираешься также себя вести на балу у королевы?

— Ай, мам, — девочка махнула пухлой рукой и скрылась в окне.

Почетная Балава покачала головой, промокнув лоб ажурным платком. Через три дня ее семья предстанет перед королевой, чтобы Аринхат выбрала себе невестку.

— Ты представляешь, какая у нас появилась возможность? — возбужденно говорила она своему мужу Ратиславу буквально сегодня, получив приглашение. — Я смогу стать регентом! Я смогу управлять страной!

Ратислав, высокий, худой, с изогнутой, словно знак вопроса, спиной, недоуменно посмотрел на супругу водянистыми глазами:

— Для начала Земеил должен выбрать себе невесту. Много будет достойных соперниц… И не забывай про Почетную Верину с дочерью Акой.

— Ох, эта Верина, сплетница и интриганка, — Балава взяла веер и яростно стала им махать, — считает, что только она достойна короны. А всё из-за ее муженька, будь он неладен. Подумаешь, под ним все торгаши! Зато у тебя — гвардейцы.

— Тихо, женщина, что ты так нервничаешь? — Ратислав рассмеялся и, обняв жену, смачно поцеловал ее пухлые губы, — неужели тебе мало того, что мы имеем? Или ты голодаешь? Или руки твои в мозолях от непосильного труда?

— Дурак! — Балава шлепнула мужа по руке веером, — если наша дочь станет королевой, перед нами откроются все двери!

— Да я тебе и сейчас любую дверь могу открыть, — всё еще подтрунивал над женой Ратислав, — какую открыть? В библиотеку? В спальню?

— Дай мне силы, всевышний, — Балава закатила глаза, — Этот мужчина неразумен, как дитя и не видит дальше своего носа.

— Зато я вижу мою прекрасную жену и дочь, —