История Португалии - Жозе Эрману Сарайва

Местные города были двух типов — свободные и стипендиарии. Свободными считались те города, коренное население которых сохраняло свои законы и определенную независимость от римской администрации. Такая благоприятная ситуация была связана с позицией, занятой населением этих городов на момент оккупации: свободными остались те, кто подчинился; стипендиариями стали те, кто оказал сопротивление и был завоеван (стипендия являлась налогом, который жители должны были платить, для того чтобы оставаться на этих землях). Как следует из перечисленного Плинием, в Лузитании не было ни одного свободного города.

По свидетельству Плиния, в составе бракарского конвента находилось двадцать четыре населенных пункта, в которых проживали двести восемьдесят пять тысяч налогоплательщиков. Он не упоминает о романизированных городах, что подтверждает версию о том, что в северные районы римская колонизация пришла позже и никогда не осуществлялась столь же интенсивно, как в южных районах. Тот факт, что бракарский округ не был включен в состав провинции Лузитания, возможно, свидетельствует об этнической дифференциации населения. Оба этих фактора — этническая дифференциация и разная степень римского влияния приводятся в качестве аргументов для объяснения культурных различий, которые и сегодня во многих аспектах проявляются между жителями севера и юга Португалии.

3. Набеги варваров. Свевское королевство

Политическая и административная организация, которую ввели римляне на завоеванной территории, была нарушена варварами, вторгшимися в Западную Европу в начале V столетия.

В 411 г. на территорию современной Португалии проникли многочисленные отряды аланов, вандалов и свевов. Эти народы вынуждены были покинуть свои земли из-за угрозы нашествия гуннов и теперь кочевали по всей Европе в поисках территорий, на которых могли бы обосноваться. Аланы — выходцы из района Кавказа; вандалы представляли собой германские племена, имевшие скандинавские корни; свевы тоже были германцами, предположительно родственными англосаксам, которые в это же время обосновывались на территории современной Англии.

Только свевы создали политическую организацию, просуществовавшую довольно длительное время. Свидетель нашествия — священник из Браги Павел Орозий[9] писал, что они «быстро сменили меч на соху и стали друзьями». Осев на земле, свевы создали королевство, включавшее, помимо Северной Португалии, территорию Галисии, со столицей в Браге. Позднее королевство расширилось к югу, за Доуру, и впервые эта река перестала быть политической границей. Некоторые историки считают, что объединение территорий к северу и югу от Доуру легло в основу возникновения будущей португальской нации.

Вторгшиеся группы варваров были немногочисленными. Тем не менее они с поразительной быстротой овладели римскими провинциями и обосновались в них, при этом не вызвав сильного сопротивления со стороны коренного населения. Этот факт позволяет представить социальную ситуацию в Римской империи накануне ее распада. Города переживали глубокий упадок, он же поразил средние слои общества и ухудшил положение крестьян. Завершение периода завоеваний затрудняло массовое привлечение рабской силы, а ведь римская экономика опиралась именно на использование труда рабов. В результате свободные граждане оказались на положении полурабов. Тот же (Эрозий, давая объяснение легкости, с какой варвары обосновались в этих местах, замечает, что те, кто жалуется на беды нынешних времен (последствия варварских нашествий), ослеплены блеском римской цивилизации, но забывают о том, что в основе этой цивилизации была несправедливость и нищета народа. В труде Орозия содержится ответ римской интеллигенции, возлагавшей на христиан значительную часть вины за нашествия и за недостаточное сопротивление им. Такое обвинение правомерно, поскольку христианство по своей сути несовместимо с рабством, а именно рабство составляло основу римской экономики. Современник Орозия — святой Иероним писал, что римские властители были большими варварами, чем сами варвары.

Орозий рассказывает, как сам он чудом спасся от свевов: ему помог густой туман, скрывший от преследователей лодку, на которой он бежал. Несмотря на это, в завоеваниях он видел конец эпохи несправедливостей. Вероятно, таково было мнение христиан, рассматривавших нашествия и как Божью кару, и одновременно как путь к освобождению и установлению более справедливых законов.

Вместе с нашествиями рухнули все устои государства; выстояла лишь церковная организация. Большую часть испано-романского населения уже тогда составляли последователи христианства, а территория покрылась сетью церковных приходов. В V в. свевы приняли новую религию, затем ее восприняли и вестготы. Длительное время приходское духовенство оставалось единственной организованной структурой, с которой местное население поддерживало отношения.

Идея справедливости, которую проповедовала эта организация, отождествлялась уже не с повиновением государству, как во времена римлян, а, напротив, с освобождением человека через нравственное совершенствование. Данный факт будет иметь глубокие последствия в формировании психологии эпохи Средневековья.

4. Вестготы

В 416 г. на Пиренейский полуостров пришли вестготы — уже наполовину романизированные германские племена. В ту эпоху Римская империя еще боролась за существование с лавинами нашествий и в качестве одного из способов самосохранения натравляла одни группы варваров против других.

Именно в качестве федератов (то есть союзников) вестготы и были отправлены на Пиренейский полуостров. Перед ними стояла задача изгнать орды аланов, вандалов и свевов. Над аланами и вандалами они быстро одержали верх, но борьба со свевами оказалась затяжной и трудной; лишь спустя полтора века, в 585 г., свевская монархия окончательно прекратила свое существование.

Господство вестготов длилось около трех веков, однако сегодня редко где можно встретить следы их пребывания на португальской земле. Объясняется это их немногочисленностью и тем, что уровень их культуры находился ниже уровня культуры коренного населения.

Пришельцы не принесли с собой ни новых форм социальной организации, ни новой техники труда: они ограничились тем, что закрепились в уже созданных римлянами социальных и экономических структурах и использовали их в своих интересах. Между тем усугубился упадок, начавшийся еще на последней стадии существования Римской империи: торговля (особенно экспортная) агонизировала, а культурная жизнь поддерживалась лишь католическим духовенством, которое начало играть все более заметную политическую роль. Вестготы были не католиками, а арианами (приверженцы толкования христианства, которое проповедовал в IV в. Арий). Это обстоятельство в течение длительного времени осложняло объединение вестготов и испано-римлян. И те и другие подчинялись своим, совершенно разным законам. Браки между представителями обоих народов были запрещены. В 589 г. король вестготов, поддержанный священниками и вельможами, принял католическую веру. В 654 г. был разработан общий закон — Вестготский кодекс, обязательный для соблюдения всеми жителями Пиренейского полуострова, независимо от племенной принадлежности. Однако неизвестно, в какой степени новым законодательством реально руководствовалось в повседневной жизни население полуострова; в тот период получила широкое распространение традиция социального размежевания, основанного на богатстве и крови: хозяева земель были потомками коренных жителей полуострова.

Именно в вестготский период закладываются устои португальского общества эпохи Средневековья, состоявшего из трех слоев: духовенства, знати и народа.

Знать появляется, когда к экономической функции получения продуктов деятельности чужого труда добавляется различие в происхождении. Хозяин виллы в римскую эпоху проживал в городе, а представителем его был управляющий. Этот последний жил значительно лучше, чем те, кто работал под его началом; при этом у него было много общего с ними, поскольку он был с ними из одного племени, говорил на том же языке, придерживался тех же традиций и обычаев. С началом нашествий ситуация изменилась. Земли поделены вместе с проживавшими на них людьми, и лучшие наделы оказались в руках победителей. Но германский владелец земли не был земледельцем или денежным человеком, он был воином. Это человек, стоявший на социальной лестнице выше остальных, но не потому, что он был богаче или образованнее других и поэтому мог управлять ими, а из-за того, что принадлежал к совершенно другому племени. Пришельцы даже образовывали сначала особое юридическое пространство, подчиняющееся другим законам, не распространяющимся на испано-римлян. Среди других отличий было то, что только они выполняли воинские обязанности, из чего следовало, что только они могли носить оружие.