Сказкотерапия в работе психолога - Оксана Защиринская

Только в сказке возможно всё. Нет ментальных ограничений, существующих в обычной жизни. Здесь можно не бояться мечтать, строить образы Будущего, Желаемого (Зинкевич-Евстигнеева, Грабенко, 2002). В сказке «не работает» привычная формула: «Это у меня не получится». Все возникающие неудачи временны, возможности героев еще не исследованы, не поняты. Поэтому хорош психологический прием: «Что бы Вы сделали, если бы у вас в руках оказалась волшебная палочка?». Сказка раскрывает человеческую потенциальность, и, обретая опыт решения проблемы, читатель «сказочными» способами переносит его на реальные жизненные ситуации (Зинкевич-Евстигнеева, 1999; 2001).

К. Г. Юнг как-то раз заметил, что сказки как ничто другое помогают изучать сравнительную анатомию человеческой психики (Юнг, 1998).

Психоанализ обращает внимание в основном на изучение волшебных сказок, усматривая в них общечеловеческую основу жизни. Волшебные сказки – это то, что:

1) понимают все;

2) находится вне культуры, вне расовых различий – поэтому они способны легко мигрировать;

3) позволяет самоидентифицироваться. Например, слушая сказку о гадком утенке, человек хочет превратиться в принца. Это случай клиента с комплексом неполноценности. Получается, что сказка дает воодушевляющий и жизнеутверждающий пример для подражания, который напоминает человеку о неограниченных жизненных возможностях. Хочешь быть творцом своей судьбы – будь им! Кто мешает? Сам себе и мешаешь.

Интерпретация – это искусство и умение, которому можно научиться только благодаря собственному опыту, на практике работы с клиентом. Устроим маленький интеллектуальный тренинг. Важно, например, обращать внимание на количество персонажей в начале и конце сказки. «У короля было три сына». Значит, в семье четыре лица мужского пола. Нет матери, других женщин. В конце сказки появляются мать, невесты – три новых женщины. Таким образом, в целом сказка посвящена высвобождению женского начала (Франц, 1998, с. 45–94).

А вот еще одна тема для размышления. Часто сказка начинается с проблемы: «старый король заболел», «крадут золотые яблоки». Важно понять, в чем же состоит психологическая проблема. Так ли была важна болезнь или кража по сравнению с бессознательным поведением персонажей, их ходом мышления?

В психоанализе также обращают внимание на характер перипетии, под которой понимаются резкие изменения, взлеты и падения. Она может быть долгой или короткой. Это становится диагностическим фактором для разворачивающейся сказочной ситуации. Чем перипетия длительнее, тем выраженнее садистические тенденции в поведении персонажей или самого автора литературного произведения.

Далее следует кульминация (решающий момент). Всё заканчивается хорошо или превращается в трагедию. Кульминация – высшая точка психического напряжения. Важно обратить внимание на то, как ведут себя при этом герои.

Далее наступает развязка – лизис, а иногда и катастрофа. Как воспринимают горькую действительность действующие лица? На что настраивают самого читателя? Тут держи ухо востро!

Коснемся психоаналитической интерпретации некоторых ключевых элементов сказки. Сказочный герой – это архетипическая фигура, которая является моделью Эго, функционирующего в соответствии с Самостью. Ветер – символ вдохновения, скорейших изменений. Значение данного мотива состоит в том, что человек позволяет своим мыслям и фантазиям свободно блуждать, следуя воздействиям, которые идут из глубин бессознательного. Главное – не утонуть! Перепутье – обращение к бессознательному. Вы стоите и ждете, когда бессознательное придет на помощь, изнутри возникнет ответ на гамлетовский вопрос «Как жить (быть) дальше?». Сказочное движение вниз символизирует спуск в глубины бессознательного. Мы еще не обозначили свою проблему, но находимся в состоянии ее непрерывного поиска. И немудрено, ведь от этого зависит наше будущее.

Глава 2

Психологический потенциал сказки

«Жили-были Дед и Баба. И была у них курочка Ряба…» Трудно найти человека, который не знает этой сказки, уже много десятков лет она привлекает большого и маленького слушателя. Но так ли понятно ее содержание, как кажется на первый взгляд? (М. В. Ермолаева, 19986, с. 127) по этому поводу размышляет: «В “Курочке Рябе” с точки зрения логики житейской мысли недоумение вызывают три очень важных, ключевых для сказки момента:

• во-первых, почему, получив золотое яичко, дед и баба начали его бить;

• во-вторых, почему, когда этот труд совершала для них мышка, они ударились в плач;

• в-третьих, неужели простое яичко можно всерьез рассматривать в качестве адекватной замены золотому».

Получается, что сказка абсурдна. Так имеет ли смысл тратить драгоценное время на ее прочтение и интерпретацию? Не будем торопиться с выводами. Посмотрим на проблему глазами психолога, который способен предложить различные варианты анализа текста. Курочка Ряба может рассматриваться как воплощение чуда, дара, приятной неожиданности, чего в нашей жизни явно не хватает, а яичко – как символ богатства, к которому нужно привыкнуть, научиться с ним обращаться. В современной трактовке Дед и Баба могут превратиться в прообразы «новых русских» с их отсутствием культуры отношения к деньгам.

В жизни духовное и материальное богатства всегда даются человеку с большим трудом, если он создает их самостоятельно. На непростом пути накопления будут встречаться частые разочарования, потери смысла жизни. Забота только о материальном благополучии заставляет расплачиваться человеческими ценностями: добротой, честностью, дружбой и любовью. Сказки всегда подсказывают нам, что богатый не может быть положительным персонажем. Испокон веков передается одна мысль: бездуховное богатство – плохо, и всё же человек упрямо, неотступно к нему стремится. А народная мудрость настойчиво иронизирует по поводу стремления к наживе и дарит главному герою несметные сокровища. Они возникают «по щучьему велению, по моему хотению», при повороте кольца, взмахе волшебной палочки, благодаря усилиям добровольных помощников, таких как Кот в Сапогах, Сивка-бурка, Конек-Горбунок, добрые волшебницы, феи, морские царевны и пр. Неожиданно приобретая, главный герой, как правило, без сожаления всё теряет по тривиальным причинам, оправданием чему служит «русская натура». В конце сказки вокруг остаются только самые дорогие, близкие люди. Ценности обретены в результате жизненного пути. Остается признать, что сказка экзистенциальна по своей сути.

«Жили-были старик со старухой. Просит старик: “Испеки, старуха, колобок…”» Каждому дошкольнику хорошо знакома эта сказка (Народные русские сказки…, 1982, с. 32–34). Далее колобок самовольно отправляется путешествовать, предлагая другим героям выслушать свою заносчивую песенку. Особенно ею заинтересовалась лиса, попросила спеть второй, третий раз…

Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок», – сказала лиса и высунула свой язык. Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала.

Что делать, чтобы в жизни тебя «не скушали»? Нехитрая сказка предлагает свою версию ответа:

• во-первых, без предварительной подготовки (воспитания, обучения) не суйся «вперед батьки в пекло»;

• во-вторых, одними коммуникативными навыками с человеческим ресурсом не совладать;

• в-третьих, здоровая критичность мышления еще никому не мешала, а амбициозность, завышенное самомнение, заносчивость, глупость запросто определяют человека в разряд «съеденных».

Печально, что потом даже предъявлять претензии некому. Виновато собственное недомыслие. Поэтому сказка приобретает скрытый психокоррекционный смысл, указывая на синдром бродяжничества и преморбидную личность. Она ратует за культуру отношений между людьми, возникающую при условии определенного уровня развития социального интеллекта: кто успел, тот и съел.

В сказке «Сивка-бурка» (Русские народные сказки, 1985, с. 247–254) разворачивается один из вариантов сюжета о счастливой случайности, сделавшей главного героя красивым и умным. «Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали…» Только Иванушка ночью не спал, пшеничное поле берёг и поймал «вещую каурку». Они профессионально договариваются о взаимодействии. Рядом нет медиаторов, и конфликт решается не по типу компромисса, а по типу «выиграть – выиграть», оставляя и Ивана, и Сивку-бурку своего рода победителями ситуации.

Возвращаясь домой, Иванушка с большим удовольствием выполняет роль игротерапевта в семье – ведь нельзя же объявить близким, что они ленивые, недальновидные, некомпетентные в общении люди, которые довольствуются социальными стереотипами. Дурачок оказывается наиболее самодостаточным персонажем, так как бессознательно находится на пути самореализации. Сказка не заставляет долго ждать: замуж выдают царскую дочь Елену Перекрасную, и надо только допрыгнуть на коне до высокого окна и снять с ее руки перстень. «Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать». Иванушка тут как тут, с третьего раза не только перстень снял, но и умудрился невесту поцеловать. Сидя дома на печи с замотанной в тряпку рукой, он настойчиво продолжает диагностировать родственников: