Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия) - Геннадий Марченко

– Але, шутники одноклеточные, больше ни на что мозгов не хватило, кроме как тупо приколоться?

Ответом мне была тишина. Это меня вконец разозлило, и я со всей дури врезал по доске ногой. Та хрустнула, но устояла. После следующего удара вылезли два гвоздя снизу, а еще одного удара хватило, чтобы выбить доску полностью. Еще какое-то время ушло на выбивание следующей доски, и в итоге образовалась достаточно широкая щель, чтобы я мог в нее протиснуться.

Учеников не оказалось и в общем подвале. К моему удивлению, пол подвала был намного чище, во всяком случае, засохшее гуано отсутствовало, а у стенки я разглядел даже старенький велосипед «Сура», когда-то выпускавшийся на нашем «ЗиФе».

Твою мать, и главная входная дверь была заперта! Причем заперта снаружи, а выглядела она так, словно ее поставили сюда только месяц назад. Блин, да когда эти охламоны все успели так изменить-то? Может, я в том лазу не пару минут без сознания пролежал, а намного больше? Но в любом случае не полные же дебилы мои ученики, чтобы бросить своего любимого (как я надеялся) педагога в таком положении, да еще навешать везде дверей…

В любом случае, ответ я мог получить только из первых уст. А чтобы добраться до этих долбоящеров, мне придется выломать и вторую дверь.

Висячий замок снаружи слетел вместе с ушком после трех ударов ноги. Такими темпами я скоро смогу номинироваться на какой-нибудь пояс по каратэ, например, желтый или красный, не знаю уж с какого они там начинают.

Я выскочил во двор… и замер. Потому что это был не тот двор, из которого мы заваливались в подвал. Тот есть это был он, и не он одновременно… Дом оказался явно жилым, словно некий волшебник взял и повернул время вспять, причем сразу на несколько десятилетий. В окнах висели простенькие тюлевые занавески, на некоторых подоконниках стояли живые цветы, а из одного оконного проема чуть не по пояс высунулась женщина с бигудями на голове и крикнула:

– Ленька, ну-ка быстро домой, обед уже час стынет!

Ленькой, судя по всему, был мальчуган лет семи, игравший с игрушечным самосвалом. Поцарапанный пластмассовый самосвал желтой расцветки явно не походил на современные игрушки, он словно вынырнул из моего забытого детства.

– Щас, мам, только дом дострою.

Стройплощадкой оказалась песочница в дальнем углу двора, куда Ленька тащил на веревочке самосвал, груженый мелкими камнями. За действиями мальчугана со скамейки, подслеповато щурясь, наблюдала бабушка, закутанная, несмотря на солнечную погоду, в теплую серую шаль.

«Хм, может, это все-таки не тот двор? Может, я вылез с какой-то другой стороны, потеряв после удара головой пространственную ориентацию? А мои ребята до сих пор стоят и ждут меня у другого входа?».

Все эти мысли пронеслись в моей голове со скоростью хорошей скаковой лошади. Я даже было дернулся залезть обратно в подвал, но подумал, что поиск второго выхода может затянуться, и тогда желательно найти более стабильный источник света, нежели китайская зажигалка. Я помнил, что выше по Московской находился магазин, торгующий радиодеталями и прочей ерундой, включая фонарики самых разных калибров.

Но едва я вышел на Московскую, как меня ждал новый удар. Это была, несомненно, Московская, но, увидев ее, я начал подозревать, что, возможно, насчет своей версии по поводу второго выхода из подвала немного погорячился. Судя по всему – я даже ущипнул себя, что, впрочем, не вернуло меня в привычный мир – я оказался в Пензе советского периода. Причем самого застойного, если основываться на том, что место привычного асфальта занимала булыжная мостовая, которой часть Московской еще была замощена до начала 1980-х. Добивая меня, вверх по улице пыхтел «Икарус» 8-го маршрута, окутывая пространство позади себя клубами черного дыма.

На здании напротив красовалась вывеска «Кукольный театр», а справа от меня располагалось швейное ателье «Руслан и Людмила». Но окончательно добили люди. Одежда на них была самая что ни на есть «совковая», похоже, на ближайший квартал вокруг как минимум я оказался единственным человеком, одетым столь вызывающе – в джинсы, импортную куртку и ботинки полуармейского образца. Мимо меня прошли двое подростков лет 16, о чем-то оживленно беседующих. Один из парней, поправив на голове «петушок», уставился на мой прикид с таким видом, словно я был извалян в дегте и пуху. Толкнув локтем товарища, что-то зашептал ему на ухо, то и дело косясь в мою сторону. После чего, периодически на меня оглядываясь, парни пошли дальше.

Добил меня плакат, растянутый на фасаде одного из домов: «1975-й – Международный год женщины». Так это я что, реально угодил в прошлое на сорок лет назад?!!!

Я буквально кинулся к первому встречному – солидному мужчине лет 45 в драповом пальто и шляпе, с портфелем в правой руке.

– Извините за немного странный вопрос… Я лечился после аварии и теперь страдаю частичной потерей памяти. Не скажете, какие сегодня год и число?

– Хм… Если я ничего не путаю, то 18 апреля 1975 года. День недели пятница. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Спасибо, очень вам признателен!

Ну все, картина Репина «Приплыли»… Даже если принять за гипотезу, что все это – величайшая мистификация, то как можно было объяснить отсутствие сотовой связи? Неизвестные шутники снесли или обесточили вышку «Мегафона»? Уж в это, честно говоря, верилось с трудом.

Не считая проглоченной в детстве повести «Янки при дворе короля Артура», как-то мне доводилось читать несколько книжонок из серии «Альтернативная история». В одной из них главный герой попадал в прошлое, аккурат в 1941 год, и не без его помощи советская армия выигрывала войну не за четыре, а за два года. А в другой книге попаданец провалился примерно в это же время, в эпоху так называемого застоя. Так тот время даром не терял, сразу врубился, что нужно менять будущее, устранить и Горбачева, и Ельцина с ним до кучи. Правда, книжку ту я почему-то не дочитал, уж не помню, почему…

Но идея книги мне понравилась. Я невольно примерил на себя судьбу главного героя, решив, что может быть, тоже взялся бы менять будущее. Чтобы не было лихих 90-х, в которые сгинул мой отец. Его просто взял и подставил партнер по бизнесу, человек, которому отец доверял, как брату. Взяли под проценты деньги у какого-то полукриминального банка, чтобы закупить товар для магазина сантехники. Ну а дружок с этими нехилыми деньгами и слинял. Под документом, как назло, стояла подпись отца.

Помню, вечером того дня, когда выяснилось, что партнер исчез, отец пришел домой мрачнее тучи, и сразу опустошил пол-литровую бутылку водки.

«Деньги взял из сейфа магазина, пока меня не было, и с полной сумкой исчез в неизвестном направлении. Оба продавца видели, как он уходил», – успел сказать отец перед тем, как отрубиться.

А потом с него стали требовать долги кредиторы. Отец продал чуть ли не за бесценок магазин. Затем нам пришлось разменять 3-комнатную квартиру, переехав в полуторку, чтобы выплатить хотя бы часть долга. Но и этого оказалось мало. Проценты только росли. А в один из дней дома раздался звонок, телефон взяла младшая сестренка, передала трубку матери, после чего сухой, беспристрастный голос сообщил, что Андрей Владимирович Губернский найдет мертвым с огнестрельным ранением на обочине трассы М-5. Просьба приехать для опознания в морг судебно-медицинской экспертизы. Убийцу так и не нашли…

Воспоминания об отце поколебали мое душевное равновесие. Нужно встряхнуться. Ладно, Бог с ними, с 90-ми. Я сейчас в 1975 году, до развала страны еще лет пятнадцать, хотя, впрочем, горбачевская Перестройка начнется уже через десять. Мне-то что делать?! А если все-таки попробовать снова забраться в подвал и вернуться в свое будущее?

Но едва оказавшись снова до дворе, я увидел не совсем приятную, даже, можно сказать, грустную картину. Возле приоткрытой двери в подвал, на которой сиротливо болтался сорванный мною висячий замок, стояли давешняя старушка и милиционер в лейтенантских погонах, что-то старательно записывающий в свою папку. Тут подслеповатая бабка продемонстрировала, что со зрением у нее все в порядке, вытянула скрюченный палец в мою сторону и довольно громко проскрипела:

– А вон он, гляди-ка, вон он, фулюган!

Сам не знаю, откуда в моих ногах взялась такая резвость. Еще пока участковый (почему-то я подумал именно так) поворачивал лицо в моем направлении и подносил ко рту свисток, я уже рванул обратно в проулок, выскочил на Московскую и ломанулся под горку. Направление выбрал интуитивно, наверное, потому что вниз бежать быстрее. Вот ноги меня и понесли мимо хлебного магазина в сторону магазина «Снежок». Под удаляющиеся переливы милицейской трели я свернул налево, оставив по правую руку девятиэтажный дом, в котором в то время, если мне память не изменяет, должен был располагаться магазин «Малыш».