Миллион в копилке - Валерий Гусев

На лестнице, возле дверей нашей квартиры, уже сидел, дожидаясь нас, Санек. Теребил шнурки Лешкиных кроссовок и пытался дотянуться до них зубами.

– Все ты! - сказал он Алешке вместо «здравствуй». - «Потуже завязывай», «потуже завязывай»… Вот я и затужил. До сих пор развязать не могу.

– А как же ты спал? В кроссовках?

– Ну и что? - искренне удивился Санек. - Я их вечером помыл, перед сном. Прямо вместе с ногами. В стиральном порошке.

Кроссовки и впрямь сияли - они даже новыми такими чистыми не были.

Санек отчаялся справиться со шнурками, махнул на них рукой и, порывшись в карманах, протянул мне клочок бумаги:

– Вот!

– Что «вот»?

– Адрес. Деда одного. Кондратом его зовут.

– А зачем он нам, твой Кондрат?

– Ну вы даете! - возмутился Санек и снова взялся за шнурки. - Это к нему сегодня утром наш Козел бегал.

Тут я совсем растерялся: не было у нас никакого козла.

– Какой еще козел?

– Ну… этот… Козлов по кличке Кэн. И, между прочим, он выскочил от деда как сумасшедший, я сам видел. Глаза, - Санек во всю ширь развел руки, - вот такие! И пасть - до ушей от радости. И еще, между прочим, - этот дед Кондрат, он, оказывается, тоже коллекционер, в монетах здорово разбирается. Мне одна бабка у подъезда рассказала…

Начинается… Дедки, бабки, козлы…

И как эту информацию оценивать? С одной стороны, вроде она положительная. Косвенно подтверждает, что монета у Козлова и что он с помощью деда Кондрата установил ее ценность. А с другой стороны, Козлов начнет искать, кому бы ее сбагрить. Если уже не сбагрил. Тому же деду Кондрату, например. Или своему торговому начальнику Гургену Ашотычу…

– Санек, а куда он от этого деда пошел, не знаешь?

– Куда-куда? В свою палатку, Раиску сменять.

Так… Нужно срочно выходить на знатока монет Кондрата, нельзя терять следы «Гречанки». А как?

Тут распахнулись дверцы лифта, и из него вышли Лена и Норд с галошей в зубах. Он помахал нам хвостом и положил галошу перед Саньком. И посмотрел на него преданно и радостно - ждал благодарности за хорошую работу.

А вот Санек поступил очень странно и надежд Норда не оправдал. Он только сказал ему:

– Молодец, спасибо, - взял галошу, поднялся по лестничному пролету к мусоропроводу, сбросил ее туда и помахал ей вслед.

Норд с таким недоумением и обидой на него глянул, что Санек вынужден был объяснить свой странный поступок:

– А зачем она теперь? Другую-то я еще вчера выбросил. Чтоб дед не расстраивался.

Да, какая-то логика здесь есть. Правда, не очень понятная, подумал я.

Лена с Нордом тоже уселись на ступеньках, и мы рассказали про деда Кондрата.

Лена подумала и спросила:

– Он один живет, без родственников?

– Один, - кивнул Санек, вновь пытаясь впиться зубами в шнурок. - Пенсионер в отставке.

– Это как так? - удивилась Лена. - Без пенсии, что ли?

– Да нет, он полковник в отставке. Военный пенсионер.

А неплохо, надо сказать, Санек задачу выполнил.

Лена встала - Норд, конечно, тут же вскочил.

– Я с ним познакомлюсь, - решительно и уверенно сказала она. - Думаю, у меня получится - одинокие люди очень отзывчивы на внимание.

Тут Лешка что-то неразборчиво пробормотал, и на его лице я увидел явное неодобрение. Похоже, он хотел сказать, что не совсем это здорово: проявить к старому человеку внимание только для того, чтобы что-то у него выведать. Мне это тоже не очень понравилось. А что делать? Ленкиного деда надо ведь выручать.

А Лена и Норд уже спускались по лестнице - Лена легко и беззвучно, а Норд, будто нарочно, цокая когтями по ступеням.

– А как твой дедушка? - я перевесился через перила.

Лена остановилась, подняла голову:

– В порядке. Копилку потряс и успокоился. Я в нее всяких мелких железяк напихала.

И они ушли. Знакомиться с дедом Кондратом.

– Лех, - поднял голову от кроссовки Санек, - принеси вилку, а? Я вилкой попробую узел подковырнуть.

– Да пошли к нам, - сказал я. - Там подковырнешь.

Мы дали Саньку вилку, он уселся в прихожей на пол, согнулся крючком.

– Кроссовку-то сними, - посоветовал я, - удобнее будет.

– Да, сними, - буркнул Санек. - А если я и вилкой узел не развяжу - опять на одной ноге прыгать?

И мы занялись каждый своим делом. Алешка уселся списывать домашнее задание у своего друга-отличника, я, тяжко вздохнув, снова взялся за магнитофон, а Санек пыхтел в прихожей над кроссовкой.

…А тем временем по улице бодрым строевым шагом шел из магазина крепкий еще старичок в поношенном военном мундире с сияющими на солнце пуговицами. В руке - сумка с продуктами.

Старичка обогнала девочка с собакой.

– Давайте, дедушка, мы вам поможем, - вежливо предложила девочка старичку и, не дожидаясь ответа, взяла его сумку и передала собаке.

Собака, подхватив сумку в зубы и высоко и гордо задрав голову и хвост, важно пошла впереди. А старичок и девочка - за ней, рядом.

– Умная собака, - похвалил старичок Норда.

– Очень! Они все умные, - подхватила Лена. - И очень добрые. Добрее, чем люди. И честнее намного.

– Это уж точно, - как-то задумчиво, с горечью в голосе произнес старичок. - Собака никогда обманывать не станет. А вот люди…

Лена при этих словах чуть смутилась и немного покраснела.

Они перешли улицу, миновали небольшой сквер и вошли во двор высокого дома-башни.

– Вот и пришли, - сказал старичок. - Спасибо вам за помощь. Меня зовут Кондрат Тимофеевич. Дед Кондрат - старый солдат, - он весело рассмеялся и сразу помолодел. - А вас, друзья, как зовут?

– Меня - Лена, а его - Норд.

Норд опустил сумку возле двери подъезда, сел, протянул старичку лапу и откровенно облизнулся.

– Вас понял, - улыбнулся старый солдат. - Перехожу на прием. Приглашаю вас на чашку чая. И собачке что-нибудь найдется, добрые поступки надо поощрять.

– Спасибо… Не знаю… - Лена сделала вид, будто сомневается. - Родители и учителя нам всегда говорят, что нельзя заходить к незнакомым людям.

– И правильно говорят! - Кондрат Тимофеевич взял сумку. - Да мы-то ведь теперь знакомые! Шагом марш!

И через пять минут новые знакомые дружно пили чай и грызли косточку.

Лена даже на какое-то время почему-то забыла, зачем она познакомилась с «пенсионером в отставке»: так ей стало интересно.

Однокомнатная квартирка была похожа на маленький и уютный семейный музей. Над письменным столом висела старая-престарая фотография мальчика в солдатской шапке-ушанке, с большим автоматом на груди и с большим кинжалом на поясе…

– Это я, - похвалился дед Кондрат. - Во время Великой Отечественной войны. Я был сыном полка, разведчиком.

По обе стороны фотографии висели старинная шпага и старая шашка в черных кожаных ножнах с медными колечками…

– Эту шпагу, - опять похвалился дед Кондрат, - отбил в 1812 году один мой предок у французского офицера на Бородинском поле. А с этой шашкой мой дед воевал с немцами в 1914 году.

У окна стояла длинная подставка, вроде турника, и на ней висели красивые, позеленевшие от времени колокола. Не очень большие, конечно, но самые настоящие. На них даже были видны старые славянские буквы…

– Это моя коллекция, - в третий раз, с особой гордостью, похвалился дед Кондрат. - Небольшая, конечно, но мною очень любимая. Вот этому колоколу, - Кондрат Тимофеевич легонько тронул ладонью самый большой из них, и тот послушно отозвался тихим, ровным и долгим гулом, - «Сысой» ему прозвание - больше тысячи лет. По преданию, висел он на колокольне в небольшой деревушке южнее города Рязани и предупреждал своим звоном о нашествии татар. Чтобы жители успели приготовиться к бою.

Кондрат Тимофеевич рассказывал, а «Сысой» все еще гудел, заполняя комнату древним таинственным звуком, плавно затихая…

Наконец Лена вспомнила о своей задаче, но никак не могла перевести разговор на монету. Сделать это, думала она, нужно очень осторожно - ведь неизвестно, о чем говорили этот симпатичный дед Кондрат и тот несимпатичный продавец Козлов.

И тут она «кстати» вспомнила о своих друзьях.

– А у нас один мальчик тоже хочет стать коллекционером. Он очень увлекается древними монетами.

– Будущий нумизмат! - похвалил неизвестного мальчика Кондрат Тимофеевич, подкладывая Лене варенья. - Хорошее дело. Очень познавательное. Каждая монета таит в себе столько сведений о древних мирах, о людях, обычаях, событиях… Я тоже когда-то этим увлекался, но колокола меня увлекли больше.

– А можно я его к вам приведу? - спросила Лена. - Вы ему что-нибудь расскажете, посоветуете…

– Конечно, Леночка, буду очень рад! Всей компанией приходите! И мне веселей будет. А то - все один да один. А так с хорошими людьми поговорить хочется…

Тут Лене опять стало стыдно. Кондрат Тимофеевич нравился ей все больше, он очень был похож на ее дедушку, и мысль о том, что она - так или иначе - его обманывает, становилась все невыносимее. Единственное, что поддерживало Лену, - то, что она лжет и притворяется не из-за какой-то собственной выгоды, а чтобы помочь дедушке, найти его любимую «Гречанку»…