Миллион в копилке - Валерий Гусев

А Норд поступил удивительно. Он откусил кусок пирожка, а остаток положил Лене на коленки. Бабуля чуть не заплакала от умиления. И нас угостила тоже. А потом спросила:

– Куда, ребятки, едете, далеко?

– До Веселых Дачек, - сказал я.

Бабуля как-то странно взглянула на нас и чуть отодвинулась. Будто чего-то испугалась. Но потом, похоже, любопытство пересилило страх, и она спросила:

– Вы что ж, живете там?

– Нет, - сказал я. - В гости.

– В гости? Вона как! - протянула она. - К ним в гости-то на автобусах не ездют. А на лимузинтах. - Но тут автобус стал притормаживать, и бабуля перебралась на два шага к двери - ей надо было выходить.

Она и вышла. И, уже стоя на дороге, вдруг снова сунула голову в салон и сказала:

– И не ездили бы. Там ведь одни бандиты живут.

Дверь автобуса захлопнулась, едва не прищемив бабуле голову.

Ничего себе! Вот тебе и хорошее название. Куда же нас заманил Кэн Козлов? И мне стало совсем не по себе. Ладно уж я, всегда удрать сумею, а ведь со мной трое мальцов, один из них девочка. Да еще собака…

А Лена сказала спокойно:

– Я так и знала. Ну кто может за такие деньги монету купить?

В это время к переднему выходу стал пробираться какой-то дачник с рюкзаком, ведром и сумкой. Прямо перед ним стоял Козлов со значком на спине. Дачник пригляделся и сказал ему:

– Подвинься, Гриша, пропусти на выход.

– Я не Гриша, - обидчиво отозвался Козлов, глядя в окно. - Я - Виталик.

– Так бы и писал, - добродушно отодвинул его плечом дачник. - Конспиратор.

Но Козлов, к счастью, ничего не понял.

Автобус между тем мчался дальше. Вокруг желтели леса и краснели кирпичные домики. Из труб поднимался в синее небо белый дым. Уютно так. Совсем не по-бандитски.

– Следующая - Веселые Дачки! - крикнула кондукторша. И Козлов встал и прошел к передней двери.

Тут нам опять повезло. На этой остановке сошло довольно много пассажиров. Мы спрятались за ними, а потом пристроились за газетным киоском.

Козлов зашагал по красивому узкому шоссе куда-то вдаль, в глубь леса. Следить здесь за ним было не очень сложно. Он шел по дороге, а мы крались по тропинке, которая бежала за деревьями, вдоль шоссе. Он нас, конечно, не видел, а мы видели прекрасно, как он мелькает меж деревьев своей черной курткой с красным пятном.

Несколько раз его обгоняли красивые иномарки, Козлов отпрыгивал в сторону, а потом терпеливо шагал дальше.

– Гербарий собирай, - напомнил я Алешке. - Вон его сколько под ногами.

Все вокруг было завалено густым слоем опавшей разноцветной листвы с разных деревьев: зеленой, золотой, красной, оранжевой, желтой, бордовой - всех цветов. Она шуршала под ногами, шуршала на ветвях, шуршала в воздухе, тихо опускаясь на засыпающую землю, будто укрывала ее теплым пестрым одеялом.

Осень продолжалась, набирала силу…

Алешка набивал карманы листьями, не особенно выбирая их, а стараясь набрать побольше.

Норд носился по лесу, замирал, подняв переднюю лапу, - делал «стойку», подпрыгивал и бросался рыться в листве - охотился, словом, мышковал. Его, наверное, обманывал слабый ветерок, который временами шевелил на земле листву, и казалось, что под ней суетливо, из норки в норку перебегают шустрые мышки.

В общем, здорово, что и говорить.

А Козлову было на все это глубоко наплевать. Он шагал к своей заветной цели, как оловянный солдатик, по шоссе: мы даже слышали его ровные, «печатные» шаги по асфальту.

– Теперь не уйдет, - азартно шептал Санек, перебегая, как индеец, от дерева к дереву. - Теперь не оторвется.

– Теперь как раз оторвется, - сказала Лена.

И была права. Лес кончился. Началось ровное, до горизонта открытое поле. Оно желтело остатками стерни и зеленело проросшей травкой. Но ни стерня, ни травка из-за своей мелкости укрытием для нас быть не могли.

Мы остановились на краю леса и на краю поля и смотрели, как удаляется от нас Козлов, приближаясь с каждым шагом к далекому поселку на другом конце поля. Отсюда были видны красивые, как игрушечные, домики под красными черепичными крышами.

– Ну и ладно, - сказал я. - Это даже кстати. Отдохнем немного. Отстанем от него. А потом «Гриша» покажет нам дом, в который вошел Козлов.

План у нас был простой. Даже наивный. Узнав, кто купил монету, мы постучимся к нему в дверь и объяснимся. Если он не вернет монету добром, мы скажем, что она краденая и что мы заявим в Министерство внутренних дел России. И что наш папа - сотрудник Интерпола, полковник милиции.

Правда, получив от бабули информацию о проживающих в этой местности бандитах, я сильно засомневался в наших планах. Тут не только монету не вернешь, тут тебе все твои карманы вывернут. А то и шею свернут. Особенно детям полковника милиции.

Вскоре Козлов затерялся среди домов поселка. И мы пошли по полю. Уже не таясь, а всей гурьбой.

Алешка с Саньком гоняли наперегонки с Нордом, а мы с Леной разговаривали.

– Как дедушка? - задал я дежурный вопрос.

– Пока ничего. Потрясет копилку над ухом, прислушается и спокойно ложится спать. Я уже железки на всякий случай мелочью заменила, накопила немного. Но ужасно боюсь - вот-вот дедушка захочет полюбоваться «Гречанкой»… Что тогда будет!

– Может, его подготовить постепенно?

– А ты что, думаешь, не найдем монету? Время у нас в запасе есть. Дедушка, когда пропажу обнаружит, он еще долго будет ее по всей квартире искать. Пока не убедится.

Мне так стало жалко Лену и ее дедушку, что я сказал уверенно:

– Найдем. Обязательно отыщем.

– Правда? - и она с такой надеждой посмотрела на меня, что я дал слово найти эту удравшую «Гречанку», чего бы это ни стоило.

…В поселок мы вошли настороженно. Если не сказать - со страхом. Но ничего страшного в нем не было. Во всяком случае, не бегали по улице бандиты в масках и с пистолетами. А были красивые, очень разные - кто во что горазд - дома за высокими заборами. За такими высокими, что и домов-то не очень видно было, одни крыши да трубы с антеннами.

Улица была совершенно пуста. Наверное, все бандиты сидели по своим домам и разрабатывали свои бандитские операции.

Я включил нашего «Гришу». Стрелка показала нам, что нужно идти прямо - вдоль улицы. Мы и пошли. Вскоре сигнал стал стихать, я повернул плейер влево, и сигнал совсем замолк. А вот когда я повернул «Гришу» вправо, он снова взвыл и показал на трехэтажный дом со спутниковой тарелкой на крыше. Вернее, на широкие зеленые ворота, в которых была запертая железная дверь.

Все, пришли… Мы даже немного растерялись, стали напротив ворот, смотрели на них, как бараны. В этом доме сейчас ведется торг, решается судьба монеты. И наша заодно…

Но судьба решалась недолго.

В воротах раскрылась железная дверь, и через нее вылетел на улицу Козлов на четвереньках. Будто кто-то вышиб его оттуда пинком.

Да… Веселенькие дачки…

Встав на ноги, Козлов первым делом потер себя пониже спины. А потом, понурив голову, побрел куда глаза глядят.

И наткнулся на нас.

– Покажи зубы, - тихо сказала Лена.

Козлов послушно оскалился. Он сделал это совершенно машинально. Он, видимо, только что пережил такое потрясение, что стал совсем другим человеком. У него не только голова поникла, у него и плечи опустились. И коленки подогнулись.

Жалость к нему шевельнулась в моем сердце. Но тут же застыла, когда я подумал о его подлости. Что ж, каждый получает в конце концов то, что заслуживает. В том числе и пинок.

– Где монета? - тихо спросила Лена.

– А… Это вы? - безразличным тоном отозвался Козлов.

– Где монета? - повторил я вопрос.

– Там, - он махнул в сторону зеленых ворот.

– Сколько ты за нее получил? - Я и сам не заметил, что назвал взрослого человека на «ты». А как же его теперь называть? - Сколько?

– Вот сколько! - и он, повернувшись к нам спиной, показал хорошо отпечатавшийся на куртке след большого ботинка.

– Маловато, - безжалостно сказал Санек. - На миллион баксов не тянет. Попроси добавки.

Это была катастрофа. Не столько для Козлова, сколько для нас.

– Доигрался? - спросил я.

– Это вы во всем виноваты! - заорал Козлов. - Это вы меня втянули в это дело!

– Так тебе и надо! - сказал Санек. - Разбогател на чужом несчастье? Теперь у тебя ни денег, ни работы. Зато большой враг - Пурген.

– Гурген, - тихо поправила его Лена. - Пурген - это лекарство, слабительное.

А Козлов сел прямо на дорогу, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. Еще чуть - и завоет дурным голосом.

Рухнули его мечты! Развалились планы…

А наши? Еще больше рухнули и развалились. Из-за такого забора нам монету не вытащить.

Я присел рядом с Козловым, выдернул из его спины булавку «Гриши», оторвал одну его руку от лица и крикнул ему в ухо:

– Кому ты продал монету?

– Я не продал. Он ее просто забрал. А охранник выкинул меня за забор. Как паршивого котенка.

– Кто забрал? - настаивал я.

Козлов вдруг пришел в себя и испуганным шепотом ответил: