Душа зла - Максим Шаттам

— Ну, что? — заторопился он.

— Дойду сама, так будет лучше. В любом случае, спасибо, — ответила Джульет, выдавив улыбку. — Спокойной ночи.

Она двинулась прочь и сразу же услышала за спиной булькающий звук, словно незнакомец встряхнул бутылку с виски.

И прежде чем она смогла понять, что происходит, ее лицо окутало ватное облако.

В горле вспыхнули языки пламени.

Джульет попыталась сопротивляться, но ее держали изо всех сил.

В голове пронесся вихрь сумрачных образов.

Легкие взорвались огнем.

И через несколько секунд наступила ночь.

2

В коридоре стояла темень. Где-то в подвале с потолка капала вода И самое неприятное: видимость была не более двух метров. А потом из темноты вдруг выпрыгнуло что-то огромное и отвратительное. Монстр оказался быстрее человека и обезглавил его, а тот, замерев от неожиданности, даже не успел вытащить оружие.

— Вот дерьмо! — воскликнул Джошуа Бролен, подпрыгнув в кресле и выключив видеоприставку.

Кабинет, в котором он сидел, располагался на шестом этаже Департамента полиции Портленда и был залит уличным светом, проникавшим сквозь большие окна; кроме того — редкость для любого управления полиции — он был еще и просторным.

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник человек в форме полицейского. Крепкое телосложение, седеющие волосы, круги под глазами. Настроение у Ларри Салиндро было хуже некуда.

— Ты уже два года инспектор, а таблички на двери все нет, — заявил он таким тоном, словно речь шла о его собственном кабинете. Сразу же заметив портативный телевизор и приставку, он добавил: — Что, Джош, все прешься от этих детских забав?

— Поверь, я пытался бросить, но это хуже, чем бросать курить! Эта штука — единственное, что позволяет мне на время забывать о работе. Это мой персональный антистресс.

— Ну да, антистресс. Кстати, вот отчет судмедэксперта, составленный после вскрытия нашей милой барышни, выловленной позавчера утром, — бросил Салиндро, положив папку на заваленный бумагами стол. — Анализ на микрочастицы сделали вчера, но не успели как следует все оформить, он будет у нас в течение дня.

Ларри сел, ослабив свой большой ремень и высвободив заплывший жиром живот. Слишком много лишних килограммов. Через месяц ему должно было исполниться пятьдесят. Ларри Салиндро служил в полиции Портленда уже двадцать семь лет и все эти годы поглощал чересчур много сладостей, чтобы его тело могло это выдержать.

Бролен схватил папку, вытащил очки из очечника и нацепил их на нос. В сочетании с темными, спадавшими на лоб прядями волос, большими глазами орехового цвета, постоянной улыбкой на губах и массивным квадратным подбородком очки придавали ему необычную строгость. В тридцать один год Бролен был самым молодым инспектором Криминального отдела. Его часто упрекали в том, что он больше похож на «звезду» футбола — потому и дали прозвище КБ,[2] — чем на инспектора полиции. Так коллеги намекали ему, что он не должен выходить за пределы своих сугубо профессиональных обязанностей.

Джошуа Бролен проделал путь, противоположный традиционному: начал в ФБР, а затем перешел на службу в полицию. Имея в кармане диплом и обладая истинным даром к изучению психических патологий, Бролен хотел поступить на работу в ФБР, в Криминально-следственный отдел, окунуться в самую гущу преступлений. Сначала он сдал серию вступительных тестов в академию ФБР в Куантико, затем для него начались наискучнейшие годы обучения. Успешно пройдя предварительный отбор, оказавшись среди лучших, он смог познакомиться с некоторыми членами КСО и обзавестись необходимыми связями. Помимо этих связей, его желание совершенствоваться в тонкостях криминалистики и великолепные отметки позволили Бролену быстро получить разрешение на специальную дополнительную стажировку в КСО. Там он проявил способности анализировать и использовать информацию, касающуюся основных элементов следствия, и составлять точные психологические портреты преступников.

Но в этот момент все пошло не так, как ему хотелось. Бролен прекрасно знал, что нельзя стать профайлером КСО сразу по завершении обучения, сначала нужно несколько лет поработать в каком-либо другом отделе: только постоянная практика ведения уголовных дел способна дать сыщику необходимые навыки, и только тогда он может стать хорошим профайлером. Но Бролен наивно думал, что его оценка «превосходно», полученная по большинству предметов, и крепкие связи с некоторыми сотрудниками отдела станут для него пропуском в КСО в обход принятой практики. Ничего подобного не случилось. Он мог попасть в ФБР, проработав вначале пару лет обычным экспертом-криминалистом.

Несмотря на то что сотрудники КСО производили впечатление людей холодных и неприступных, они все были одной большой семьей, любой член которой готов был помочь и дать совет своему коллеге. Особенно это было заметно, когда они занимались случаями причинения тяжких телесных повреждений, эпизодами кошмарного сексуального насилия и раскрытием прочих чудовищных преступлений. Тогда они превращались в команду, потому что у них не было другого выбора; многие из них любой ценой добивались перевода в КСО на протяжении нескольких лет, но потом подавали заявление о переходе на другое место: здесь, если хотели сохранить здравый рассудок и не свихнуться, не оставались служить до пенсии. День за днем сотрудники отдела занимались анализом наиболее отвратительных преступлений, совершаемых в стране: изучали фотоснимки, просматривали видеопленки с отчетами судмедэкспертов и полицейских. Разумеется, каждый день, прожитый подобным образом, был погружением в самые мрачные уголки человеческой души.

Любопытно, что это не смущало Бролена, проводившего бесконечные учебные часы за оттачиванием мастерства следователя. Он научился умело вникать в дела, перевоплощаться в убийц, воссоздавать мотивы их поведения, а затем вновь становиться Джошуа Броленом.

Как-то под вечер одного тяжелого дня директор КСО Роберт Дуглас сказал ему, что видит в нем прирожденного профайлера именно из-за его умения отделять личную жизнь от работы. Ведь самая большая сложность для профайлера состоит в том, что ему необходимо полностью раствориться в психологии убийцы, он должен разобраться в причинах его поступков, стать с ним единым целым, чтобы понять, что тот собирается сделать дальше. Подобное умение достигается трудом на износ: профайлеру постоянно нужно жить с мыслью о деле, которое он расследует, и жертвах; он должен уметь сосредоточиваться на телесных увечьях и повреждениях, чтобы почувствовать, что проник в мозг преступника.

И тогда он сам фактически становится преступником.

Как минимум, начинает разбираться в том, какие низменные желания руководят этим человеком. И только тогда он оказывается способным нарисовать точный психологический портрет убийцы, определить мотивы его поступков и цели, может предсказать, где тот нанесет очередной удар.

По словам Дугласа, сила воли, присущая Бролену, позволяла ему перевоплощаться без серьезных психологических последствий — а для профайлера нет ничего важнее. И в самом деле, Бролен обладал невероятной способностью к эмпатии, и не просто потому, что так было нужно, — он делал это органично, полностью отдаваясь служебной необходимости. Закончив очередное дело, он забывал про него, совершенно не желая глубже вдаваться в случившееся. Все, чего он хотел, — остановить очередного психа прежде, чем тот совершит новое преступление. В коридорах академии частенько шептались, что все эти профайлеры из КСО, конечно, работают на ФБР, но, если бы в детстве с каждым из них вдруг случилось что-то не то, однажды они бы стали самыми страшными серийными убийцами в стране, и их фотографии были бы теперь пришпилены к стенам полицейских кабинетов.

Стремление научиться читать следы, собирать улики, выстраивать психологический портрет и предугадывать следующий шаг убийцы, — все это подтолкнуло Бролена поступить на службу в ФБР. Он получил значок, когда ему исполнилось двадцать восемь, и вскоре его вызвал к себе Роберт Дуглас.

— Я знаю, ты хочешь стать сотрудником моего отдела прямо сейчас, ведь ты действительно почти один из нас, — начал он. — Но тебе придется набраться терпения. Безусловно, ты будешь классным профайлером, я тебе уже это говорил.

— Но? — протянул Бролен, чувствуя во рту горечь.

— Но я не делаю исключений. Сначала нужно набить руку, набраться опыта, несмотря на все те дела, которые ты уже расследовал. Всего четыре-пять лет, самое большее шесть. Я не прошу тебя о многом, поверь, но есть некоторые вещи, которые ты сможешь узнать только в городских джунглях: А потом вернешься к нам. И будешь работать здесь. — Заметив, как сильно нахмурился Бролен, Роберт Дуглас добавил: — Ну, а что ты себе воображал? Ты, может быть, и создан для этой работы, но я не собираюсь брать к себе человека, рискующего провалить дело из-за отсутствия опыта и зрелости. Ты видел парней, которые здесь работают как заведенные? Им всем минимум по тридцать. Я позабочусь о том, чтобы ты получил подходящую должность через несколько лет, когда ты вольешься в нашу команду.