Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России - Константин Максимович Голод

В тот же день 16 августа посол Германии в Москве В. Шуленбург был приглашен в Министерство иностранных дел и получил от В. М. Молотова сообщение о том, что СССР готов положительно рассмотреть предложения Германии о заключении пакта о ненападении.

Несколько часов спустя ответ В. М. Молотова был передан в Берлин. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп доложил А. Гитлеру об изменении позиции Москвы. Группа экспертов германского МИДа подготовила проект нового договора.

Дальнейшее развитие событий показало, что подписание подобного документа было единственной реальной возможностью обеспечить на неопределенное время безопасность СССР. И. В. Сталин не верил А. Гитлеру, но входил в его игру, пытаясь с помощью возможностей советской разведки управлять политическими процессами, которые намечались в советско-германских отношениях[26].

22 августа 1939 г. А. Гитлер, в ходе совещания выступил перед главнокомандующими вооруженными силами Германии. Содержание его выступления полностью опрокидывает утверждения современных фальсификаторов истории Второй мировой войны о равной ответственности И. В. Сталина и А. Гитлера за ее развязывание. А. Гитлер провел детальный анализ политики Запада, состояния германской экономики и военных возможностей Германии и обосновал причины нападения на Польшу. Он констатировал на совещании: «Мы будем удерживать позиции на Западе до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны отдавать себе отчет в том, что располагаем большей производственной мощью. Она гораздо больше, чем в 1914–1918 гг. У противника была еще надежда, что после захвата Польши в качестве нашего противника выступит Россия. Но противник не учел моей огромной способности принимать решения. Наши противники – жалкие черви. Я видел их в Мюнхене […]. Я боюсь лишь того, что в последний момент какая-нибудь свинья подсунет мне свое предложение о посредничестве»[27].

А. Гитлер успешно играл на классовых противоречиях между западными державами и Советским Союзом, допуская ради этого показное сближение с СССР.

Идею подобного сближения он объяснял Г. Раушнингу еще в 1934 г. так: «Вероятно, мне не избежать союза с Россией. Я придержу его в руке как последний козырь. Возможно, это будет решающая игра моей жизни. Ее нельзя преждевременно начинать… Но она никогда не удержит меня от того, чтобы столь же решительно изменить курс и напасть на Россию после того, как я достигну своих целей на Западе. Глупо было бы думать, что мы будем всегда идти прямолинейно, куда глядит нос, в нашей борьбе. Мы будем менять фронты, и не только военные…»[28]

23 августа 1939 г. был подписан советско-германский пакт о ненападении. Это позволило Советскому Союза получить два года передышки и приступить к масштабной подготовке к отражению будущей агрессии фашистской Германии. В своей книге «Вторая мировая: война между реальностями» С. Переслегин очень точно отметил: «Летом 1939 г. война была уже решена, а вопрос стоял лишь, в какой политической конфигурации она начнется. В этих условиях договор 1939 г. был жизненно необходим Германии и очень выгоден СССР. На каком основании западные державы полагали (а современные демократически настроенные историки по сей день полагают), что Советский Союз не подпишет это соглашение или не вправе его подписывать? Если этим «основанием» является «естественная общечеловеческая ненависть к фашизму», то разве не с Гитлером Н. Чемберлен и Э. Даладье заключили договор о разделе Чехословакии более грязный, нежели пакт Молотова – Рибентропа, да к тому же политически и прагматически бесполезный?»[29]

1 сентября 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу. В соответствии с официальной историографией эта дата является началом Второй мировой войны. Вместе с тем в последние годы все отчетливее растет понимание неангажированных историков, политиков и исследователей Второй мировой войны, что спусковым крючком для этой страшной войны стал Мюнхенский сговор Германии, Англии, Франции и Италии, когда на растерзание нацистам была отдана Чехословакия. Западные государства своей политикой «умиротворения» нацистов стремились направить их агрессивные планы против СССР, для борьбы с «угрозой большевизма». Но прежде чем напасть на Советский Союз, А. Гитлер нанес сокрушительное поражение западным государствам и их сателлитам в 1939–1941 гг.

Быстротечное поражение в июне 1940 г. англо-французской коалиции (Франция капитулировала через 44 дня после начала немецкого наступления на западном фронте) явилось для советского руководства фактором стратегической внезапности, развеяло прогнозы о вероятности затяжной войны на Западе, резко изменило соотношение сил на европейском континенте в пользу агрессоров. Угроза надвигавшейся войны с Германией возросла. Под пятой вермахта вместе с Францией оказались Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург[30].

С 1940 г. нацистское политическое и военное руководство приступило к непосредственной подготовке агрессии против Советского Союза – своего главного противника. Эти замыслы фашисты вынашивали с начала 20-х гг. XX в., а с момента прихода к власти в 1933 г. считали своей основной задачей.

Фюрер полагал одним «молниеносным» ударом разбить Советский Союз и решить все проблемы, связанные с войной на Европейском континенте в 1941 г.

Генералитет Германии не только полностью поддержал это стремление А. Гитлера, но и с немецкой педантичностью и прусским военным усердием приступил к тщательному планированию операции. Составители планов учитывали особенности театра военных действий, военно-стратегическую и политическую значимость и географическое положение основных объектов, а также установленную немецкой разведкой группировку советских войск в западной приграничной полосе.

18 декабря 1940 г. А. Гитлер подписал директиву № 21 под условным наименованием «Барбаросса». Она содержала план нападения на Советский Союз: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии… Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций. Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.»[31].

В развитие плана «Барбаросса» 31 января 1941 г. Главное командование сухопутных войск (ОКХ) подготовило директиву по стратегическому развертыванию сухопутных войск. 3 февраля 1941 г. эта директива ОКХ была одобрена фюрером. Затем документ был направлен в штабы трех групп армий, военно-воздушных и военно-морских сил. Штабы групп армий разработали оперативные планы всех своих объединений. Они были уточнены и одобрены в Генеральном штабе сухопутных войск. В конце февраля 1941 г. началось развертывание немецких групп армий у границ СССР[32].

Уже на этом этапе высший начальствующий состав вермахта облекал указания фюрера в форму преступных приказов войскам.

28 апреля 1941 г. В. Браухич подписал приказ «О порядке использования полиции безопасности и СД в соединениях сухопутных войск»[33]. Он гласил, что командиры вермахта совместно с командирами специальных карательных формирований службы безопасности (СД) отвечают за проведение акций по уничтожению в тыловых прифронтовых районах без суда и следствия коммунистов, евреев и