Газлайтер. Том 36 - Григорий Володин

— Да есть такое, — отвечаю небрежно.

Лакомка прижимается ко мне:

— Завтра заменят. Какие новости?

Я, откинувшись и лениво поглаживая альву по золотым волосам, делюсь без спешки:

— Судя по всему, лорды-дроу пока не воспринимают меня как авторитет. Для них я всего лишь инструмент. Раз уж Багровый оставил мне Жезл, свергать меня они не собираются. Нет, у них другой план: обескровить друг друга и, оставив меня на троне, дёргать за ниточки, как марионетку.

Лакомка, устроившись поближе, с лёгкой предвкушающей усмешкой добавляет:

— И ждёт большое разочарование, когда узнают, что Лорд Стали уже не среди живых…

Я согласно киваю.

— Да, надо только рассказать им побыстрее, пока они бросились воевать с соседями.

Отодвинувшись от жены, беру ручку на тумбочке, листок бумаги и быстро пишу записку. Через Ломтика отправляю листок Зару. Тот неожиданно обнаружит его у себя перед носом. Текст короткий: собрать завтра вечером всех леди и лордов, сейчас находящихся в Неме, на бал в честь моего регентства; кого не будет — объявить изменником.

Думаю, такой мотивации будет достаточно. Многие лорды думают, что смогут мной управлять, раз у меня нет большой армии: надо только нагнуть соседа, чтобы не делиться марионеткой… И им невыгодно числиться изменниками в официальных списках.

Утром просыпаюсь в разросшейся компании: помимо Лакомки Настя и Светка тоже развалились рядом. Я уже не помню, как оборотница и блондинка присоединились — заснул-то я только с Лакомкой. У Насти хвост отрос, кстати.

Закинув руки за голову, бужу девчонок по мыслеречи:

— Подъём, сони.

— Зачем так рано, Даня-я-я? — стонет Светка, зарывшись растрепанной головой в подушку.

— Иначе не успеете собраться. Сегодня вечером бал — и кому-то надо наряжаться, готовиться, — усмехаюсь.

И благоверные мгновенно вскакивают в панике: крики, суматоха, беготня, поиски одежды. Девочки выбегают в свои комнаты готовиться, а Лакомка так вообще обращается в ирапис и уносится белой молнией. Я провожаю взглядом благоверных, и с удовольствием, растянувшись на освободившейся от соседок огромной кровати, снова засыпаю.

После получасового сна решаю проведать Бастион. Там, над Лордом Стали, трудится Воронов и гонит его по полигону, нашпиговывая задницу теневыми клинками. Лорд Стали в ярости орёт, и хоть бежит и матерится. Я качаю головой, и эти слова гремят в моей голове.

— Перерыв, — объявляю и подхожу к рухнувшему Лорду Стали. — Как дела?

— Издеваться пришёл, гребаный круглоухий⁈ Я никогда не подчинюсь тебе! — надрывается он, а я силой мысли развиваю клинки, что торчат у него из зада.

— Слушай, у тебя нет выбора. Твоё сознание уже под моей властью.

Он смотрит на меня с яростью и рявкает:

— Пошёл нахрен!

Мне это знакомо: многие легионеры были такими же агрессивными.

Я спокойно замечаю:

— Ну как хочешь. Можно и по-плохому. Курс новобранца ломает даже сильнейших. У тебя будет время адаптироваться, я даю тебе шанс быстрее принять новую работу.

— Я — лорд-дроу! А не наёмная крыса!

— Ладно, всё с тобой понятно, — отворачиваюсь и иду к Воронову. — Возможно, его придётся ломать дольше, чем других. Грандмастер всё-таки. Мне бы хотелось, чтобы побыстрее перестроился и принял командование над когортой магнетизма, но да пусть всё идёт своим чередом.

— С этими Грандмастерами всегда сложно, — вздыхает Воронов.

Легат прав. Чем выше ранг, тем сложнее взять контроль. Я не уверен, что удержал бы Феанора в Легионе, хотя потому что он почти переступил на ранг высшего Грандмастера. Ну как «почти» — ещё не одна сотня лет может понадобиться. А вот высшего Грандмастера я даже рисковать не стану прогибать, пока сам не дорасту до такого же ранга.

Рядом замечаю Винта и спрашиваю:

— Ты всё слышал?

— Да, шеф, — кивает магнетик и нынешний центурион когорты магнетизма. — И скажу, что нисколько не против. Я даже рад буду поучиться у нового центуриона магнетизма.

Я киваю:

— Хорошо. Тогда помоги Воронову адаптировать его быстрее.

— Так точно, шеф.

Что ж, люблю, когда легаты сами проявляют активность. Тогда мне приходится меньше задействовать их дары лично, и есть возможность спокойно делегировать задачи.

— Легат, а у тебя как дела?

— С чем, шеф? — строит Воронов из себя дурачка.

— А ты не знаешь? — хмыкаю. — Я сейчас о техниках Лорда Тени.

— Ох, не напоминай, шеф, — вздыхает Воронов. — Делаю, что могу.

— Тяжело в учении, легко в бою, — читаю прописную истину. — Но, конечно, нужна мотивация посущественнее. Когда-нибудь ты станешь моим легатом — тех легионеров, что начнут вторую жизнь в реальности. И чем сильнее ты будешь, тем круче будет твоя вторая жизнь.

Воронов отводит взгляд как-то виновато:

— Шеф, я тебя не пойму. Я пытался убить тебя и твою семью. Ты правда дашь мне полноценную вторую жизнь?

Я пожимаю плечами.

— Я не забуду, что ты пытался уничтожить моих родственников. Но мне важнее будущее рода, чем ковыряния в старых обидах. Ты в любом случае не сможешь навредить ни одному из Вещих-Филиновых — по щелчку пальцев я могу просто стереть тебя. Но ты здесь, чтобы заслужить второй шанс. Он у тебя будет.

Никакой милости. Второй шанс — это не амнистия, а контракт, где каждый шаг фиксируется.

Воронов вдруг хлюпает носом:

— Эх, шеф, ты так сказал… я аж растрогался.

— Легат, возьми себя в руки, — говорю я, слегка офигев от его приступа сентиментальности. И это бывший головорез? Нет, я, конечно, рассчитывал, что Легион меняет людей, но куда-то не в ту сторону понесло моего сурового легата. Впрочем, зачислим это в пункты человечности. — Ладно, приходи в себя и возвращайся с Винтом за новобранца, — киваю на отдыхающего Лорда Стали.

Сейчас ему достанется по первое число, ну а я возвращаюсь в Багровый дворец и поднявшись с постели иду завтракать.

В компании жен спокойно доедаю омлет да бутерброд с ветчиной, когда просыпается связь-артефакт. На другом конце никто иной как Масаса.

— Леди, как поживаете? — интересуюсь без всякого признака раздражения и тем паче злости.

Голос магини чуть подрагивает, она явно нервничает:

— Конунг Данила, я рада, что вы живы. Хоть вы, наверняка, мне и не поверите…

Я отвечаю с удивлением:

— Откуда такие мысли? Почему это я должен не верить вашим словам, леди?

Она замолкает словно растерянная а потом