Даже вампиры хандрят - Макалистер Кейти

— Звучит ужасно скучно, но я сделаю это ради мамы. — Эвери снова залюбовался собою в зеркале, а затем, нахмурившись, посмотрел на Пэйна. — Ты же не собираешься падать духом? Если так, мы не привезем тебе никаких девочек в подарок.

— Мы едем в аббатство, идиот, — сказал Дэниел, шлепнув брата по руке, когда тот потянулся и взял свою куртку.

— Держу пари, что смогу и там кого-нибудь найти.

Пэйн старался не закатывать глаза.

— Я не падаю духом. Я никогда не падаю духом.

Его братья, трое мерзавцев, засмеялись.

— Пэйн, да ты — всемирный чемпион по хандре, — сказал Дэниел, снова потягиваясь и косясь на часы.

— Да, и меланхолик, вдобавок. Думаю, мы должны вмешаться или пропихнуть тебя в одну из тех программ: «Привет, меня зовут Пэйн, и я меланхолик». Возможно, это поможет тебе немного развеяться, — пошутил Финн.

Пэйн сдержал желание ему врезать. Финн был таким же высоким, и хотя Пэйн был на добрых десять килограмм тяжелее, в прошлый раз, когда они боролись с Финном, ему пришлось несладко. Как и кем-либо другим из братьев, впрочем.

Вместо этого, Пэйн оглядел их всех, прищурив глаза, и на некоторое время задумался, как его светловолосая мать и темноволосый отец могли произвести на свет четырех сыновей, которые так сильно отличались внешне. Он взял от отца его взгляд, черные волосы, которые завивались, несмотря на все его усилия заставить их лежать прямо, и серые глаза. Эвери был копией своей белокурой, голубоглазой матери, в то время как Финн и Дэниел были чем-то средним.

— Существует большая разница между тем, чтобы беспокоиться за душу мамы и хандрой. Как вы видите, это забота с небольшой долей беспокойства, чтобы не стать черствым и бездушным. И нет ни капли депрессии.

— Есть, — сказал Финну Эвери.

Последний кивнул.

— Мы счастливы, потому что у нас есть души, а его навсегда проклята. Как знакомо, как избито!

— Да, я проклят! Вы и понятия не имеете, что это такое быть в моем положении, — поспорил Пэйн. — Вы понятия не имеете о муках, о боли…

— …какая мука — проживать каждый день без надежды, без любви, разделенной с родной душой, без шанса искупиться, — пропели вместе его братья.

Пэйн зарычал. Он любил своих братьев, но бывали времена, когда он много бы заплатил, чтобы быть единственным ребенком.

— И все же ты утверждаешь, что совершенно счастлив. Мы говорили тебе, что перевернули бы небеса и землю, чтобы помочь тебе найти Возлюбленную, — сказал Эйвери. — Только скажи хоть слово, и мы обыщем Шотландию вдоль и поперек. Даже всю Великобританию!

— Я вчера встретил женщину, которая бы тебе понравилась, — задумчиво сказал Дэниел. — Я могу позвонить ей перед тем, как мы уедем…

— Нет! — резко ответил Пэйн, по спине у него пробежал холод. — Мне хватило жалости от Эвери, я не нуждаюсь в вашей помощи насчет женщин, которые, как вам кажется, являются моими Возлюбленными. Я не нуждаюсь в женщине, которая бы меня спасала. Я совершенно счастлив, и даже не хандрю, и, кроме того, я уже на пути к разгадке Коды  [4] Симла Гестора.

— О, не та ли это сказочка, — сказал Дэниел, закатив глаза.

— Это — не сказочка.

— Я знаю, знаю, — сказал Дэниел, подняв руки. — Эта книга, которая, как ты говорил, возможно, содержит детали о происхождении Темных, включая способ разрушить проклятие, связывающее вас, парни.

— Точно. Я просто должен ее найти, и тогда смогу снять проклятие сам. И без каких-либо назойливых баб, к счастью.

— Пэйн, ты искал этот манускрипт последние двадцать пять лет, и я думаю, что пришло время признать, что его не существует, — сказал Эвери. Другие закивали. — Я не знаю, почему ты так упрямо борешься с правдой, просто тебе нужна женщина, которая бы тебя спасла. Женщины милые! Они приятные, хорошо пахнут, и бог знает, что за штуки они делают со мной, но это делает меня счастливым. Ты должен перестать задирать нос, типа «я спасу себя и разберусь со всем, брат». Найди свою Возлюбленную, позволь ей спасти себя, и сделайте много маленьких Пэйнов.

Пэйн впился взглядом в своего безответственного брата.

— Только потому, что я держу свой член в штанах, вы не можете…

— О, я могу, это просто забавно и все, — ответил Эвери, замолчал и толкнул Финна в плечо, чтобы тот передал ему ключи от автомобиля. — Спасибо, напарник. Мы помчались в это забавное аббатство. Я позвоню и сообщу, сколько женщин мне удастся там найти.

— Ты когда-нибудь убьёшься где-то между гоночными автомобилями и гонкой за девицами, — предупредил Пэйн.

— Одна из привилегий бессмертия, брат, — это возможность делать то, что хочешь, всякий раз, когда хочешь, и к черту последствия. Ты должен когда-нибудь это попробовать.

Мышца на челюсти Пэйна задергалась.

— Кто-то должен нести ответственность и следить за всем, пока мама и папа недоступны.

Эвери закатил глаза и покинул гостиную. Дэниел захватил куртку и последовал за братом со словами:

— Я согласен с Эв начет этого, Пэйн. Ты должен хоть немного расслабиться и выпустить из рук часть ответственности, о которой всегда занудствуешь. У меня есть мобильный. Я позвоню тебе, если мы что-нибудь найдем.

— Ну? — Пэйн направился к оставшемуся брату. — Не хочешь же ты сказать, что отказываешься от возможности немного посудачить о том, что я должен игнорировать замок, семейство и вечное счастье мамы, и вместо этого жить сегодняшним днем?

Финн усмехнулся.

— Разве я могу отказаться от такого замечательного шанса? Все твои беды — от подавления сексуального желания. То, что тебе действительно нужно, это влюбиться в какую-нибудь восхитительную пташку, послать подальше свои мозги, позволить ей спасти себя и испытывать счастье вместо хандры.

— Знаешь, как утомительно постоянно повторять, что мне не нужна Возлюбленная? Если я хочу секса, я всегда могу найти женщину. Женщина не должна удовлетворять все мои сексуальные желания.

— Не думал, что скажу это, но, Пэйн, ты пропускаешь целый мир удовольствия, держа себя на эмоциональном расстоянии от женщин. Ты можешь проклинать влечение, которое испытываешь к ним. Насколько я понимаю, ты приравниваешь чувство привязанности к женщине к Влюбленности, но, знаешь, тебе может хотя бы нравиться женщина, с которой спишь, даже если она тебя не спасает. Возможно, ты даже можешь ее немного любить, если твердо решил отказаться от поисков своей истинной и лучшей половины.

— У меня нет лучшей половины, — сказал Пэйн, борясь с желанием ударить по чему-нибудь кулаком. — Я такой, какой есть. Пусть я вечно мучаюсь, но ценность любви, души и эмоциональной привязанности сильно преувеличены. Если бы я этого не знал, то мог бы просто посмотреть на тебя. Вечно влюбляешься то в одну, то в другую, затем страдаешь, когда они разбивают тебе сердце — нет, спасибо. Если все, что ты собираешься делать — читать мне лекции, то можешь идти.

— Я хотел спросить, чем я могу помочь тебе, — сказал с усмешкой Финн.

— Чтобы найти статуэтку? — Пэйн пригладил рукой волосы, счастливый переменой темы. — Ты не можешь ничего делать.

— Формально нет. Но что я могу сделать, чтобы помочь тебе ее найти?

Пэйну показалось, будто весь мир рухнул ему на плечи.

— Честно говоря, я понятия не имею, где ее искать. Я никогда не натыкался на упоминание о статуэтке в семейных бумагах, папа полностью отрезан от внешнего мира. Пока кто-нибудь не найдет его и не даст ему спутниковый телефон в руку, я не знаю, где начать поиски. Она может быть спрятана где-нибудь в замке. Она может быть потеряна, украдена или продана за эти годы, и у меня нет ни малейшего способа это узнать.

— Хм, — сказал Финн. — Значит, нам нужна помощь какого-нибудь профессионала.

— Какого профессионала? — спросил Пэйн, и его брат подошел к телефону. — Если это касается демонов, то лучше не надо. У нас и так из-за них неприятности

Финн порылся в кармане джинсов, выгреб горстку всякой всячины и отодрал от ключей и монет синий стикер.