Бывший горожанин в деревне. Полезные советы и готовые решения - Андрей Кашкаров

Но ни разу мне не удалось увидеть или даже услышать о том, чтобы кто-то таким образом более всего приобрел, нежели потерял, к примеру стал счастливым обладателем новой модели «Мерседеса». Чаще приобретают профессиональные болезни, и их самих уже кто-нибудь везет к сырой могиле. Однако работа в сельском такси, на мой взгляд, ничем не хуже иной другой работы на селе – по крайней мере, это почти всегда честный труд, и уж он всяко лучше запойного пьянства, которое тут же можно увидеть, разглядев получше пассажиров сельских таксистов, особенно отъехав от района в удаленные деревни.

Сельский таксист в большинстве своем расторопен, услужлив, он справедливо считает, что за мелкую услугу вы ему надбавите. Разумеется, знает почти все удаленные места, в чем большая выгода приезжим при отыскании деревень и даже людей – здесь все друг друга знают вплоть до третьего колена. Точное количество таксистов в Верховажье определит, видимо, только предстоящая перепись населения, однако, на мой взгляд, их на такую небольшую территорию наберется не менее пяти сотен человек – то есть почти каждый четвертый от взрослого мужского населения. Это уже о чем-то говорит.

Скажу еще, что с сельскими таксистами на периферии относительно больших городов я сталкивался не раз, поскольку за 37 лет поносило меня по стране. В частности, в райцентре Шилово Рязанской области отношение таксистов к жизни и граждан к таксистам ничем от описанного не отличается.

1.2. Круглый год как один день

Вот таков мирный уголок, где я и очутился. Вся местность верст на 15–20 вокруг представляет ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей. По указанию календаря наступит в начале апреля весна, как в этом году, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром. Тогда скидываю недоношенный в армии бушлат и выхожу в одной рубашке на воздух, прищуривая глаза от яркого солнца. Ночи подернуты заморозками, а после полудня начинает разливаться тепло, почти пекло, такое, что даже в одной рубашке жарко. Снег за день отступает еще на метр-полтора, поля, покрытые пока белой скатертью, проступают островками земли, колючими от прошлогодних трав и веток вкрапления, – там особенно, где растут деревья и кусты, у их корней земля оттаивает теплом раньше.

С конца февраля чувствуется уже это дыхание весны. Но зиме еще месяц, до конца марта в этих краях она полноправная хозяйка: метет по полям, переметывает прочищенные трактором (по ширине отвала-ножа в снегу глубиной с два метра) дороги так, что назавтра идешь по этой «прочищенной» трассе по колено в снегу, какой уж тут транспорт… Затопишь баню, по обыкновению и не задумываешься, как и что – все идет своим чередом, но только не в марте. Всепроникающий ветер задувает в трубу, и пока она не прогреется спустя час, а то и два топки, за это время и сам становишься черный как трубочист, ибо надувает через трубу в топку, а оттуда в лицо, пока разжигаешь да дрова подкладываешь… Баня в марте особая, малахольная…

Ночью морозит еще в апреле, бывает и до –10 ° по Цельсию. Это и плохо, и хорошо сразу. Хорошо – потому что с утра, встав пораньше, часам к шести-семи можно еще успеть, заведя машину, выехать из хутора по промерзшей распутице. Обратно подняться можно будет только назавтра, да и то поутру, пока земля мерзлая. Возвращаясь из магазина или от дел в районе, к 12–13 часам неизменно находишь за 3–4 км от хутора уже кашу из грязи, проехать по которой вперед не можно даже с двумя мостами. Оставляешь машину на дороге, обуваешь заранее запасенные сапоги (без которых весной из дома никуда, также как и без топора в лес – круглый год) и прешь в горку, к дому на подъем 7–8 градусов, навьюченный сумками. Как здесь не вспомнить о стародворянских временах, да и о нынешних, когда так и хочется выписать к себе в деревню если не негра из Черной Африки, то хотя бы цыганский хор. Весенняя распутица здесь много длительнее и опаснее осенней.

В ноябре, к 20-м числам, начинается зима настоящая. Снег и мороз усиливаются, хотя год на год и не приходится. Однако к Рождеству, а тем более к Крещенью, морозы достигают –35 °C. Дома топишь две печки ежедневно, на минуту выйдя из усадьбы со стаканом горячего чая с лимоном или, что еще лучше, с трубкой да кружкой глинтвейна, чувствуешь приятное пощипывание на щеках, а, возвратившись в тепло очага и пройдя мимо зеркала, не узнаешь себя – седые, припорошенные снежком волосы да пышные от инея усы, подхваченные морозцем, отражаются в нем. Ежели, конечно, надеть шапку на мороз, то волосы не «седеют», но, снимая ее, приходится дополнительно убирать взбуравленную прическу. Не знаю, что лучше…

Лето в деревне – череда событий. С мая начавшись посадками, круговерть дел не оставляет тебя ни в какой день до конца августа. Чуть легче становится после уборки картошки, но и тогда заботы не отступают до самых морозов – надо огород разрыхлить для весенних посадок. Как показывает опыт, в конце октября можно лишь на 20–30 дней покинуть сие обворожительное место, да и то, позаботившись, разумеется, о своей замене, охране и ведении хозяйства. Перед Новым годом наступают уже свои, зимние хлопоты, во многом связанные с обеспечением проезда дорог, чистить которые надо почти ежедневно. Кроме того, подступает сезонная пора заготовки леса, поэтому по всей округе редкий день вплоть до апреля не услышишь визг пил и шум валящихся деревьев, а иногда и нецензурные покрикивания – в безветрие хорошо слышные за 5–6 км. Что поделаешь, деревня…

ВНИМАНИЕ, ВАЖНО!

Невозмутимое спокойствие царствует в нравах селян. Не смотрите восторженными глазами на сей завораживающий деревенский пейзаж, просто наслаждайтесь им. Скажу прямо, по двухлетнему опыту своему, больше здесь и делать нечего. Природа и люди живут здесь безо всяких теорий и даже, я бы сказал, без смысла, по привычке живут, дышат, оттого и живут. Только лишь вы попытаетесь изменить что-то в сторону, далеко и не худшую даже по признаниям старожилов, так встретите простодушное равнодушие, как минимум, подобное тому, как деревенская круглолицая девица на выданье отвечает на красноречивые взгляды и слушает красивые слова городского волокиты: внешне – безразлично, жар пойдет чуть позже, когда вы засобираетесь съехать… Как максимум – пройдете весь путь от общего восторга до закулисного осуждения и обсуждения. Интересы местных традиционно сосредоточены на них самих, не перекрещиваясь и не соприкасаясь ни с чьими другими, пока последние не ворвутся в местную жизнь вопреки всеобщей апатии.

1.3. Четыре примера из деревенской жизни

Первые полгода я имел противоположное мнение о деревне, нежели последние – тому есть объяснение. Как только становишься здесь «своим», или, по крайней мере, примелькавшимся, перестают тебя стесняться, не «выделываются» и ведут себя уже так, как привыкли десятилетиями со своими соседями, то есть – от скудности тем для бесед и безделья, не из злости и не из желания повредить, а так, по привычке, доставшейся, видимо, по наследству от родителей, – обругают за глаза при всяком удобном случае. Иногда от скуки, от недостатка материала для разговора или чтоб внушить более интереса к себе от собравшейся за столом публики, вдруг напридумывают сами – чего и не было, и живут чужой жизнью, аки своей, получая от этого удовольствие.