Нестандартный формат (СИ) - De Ojos Verdes

— Конечно, — снова заливается девушка. — Еще раз спасибо…

— Погоди, — не давая ей совершить побег, Руслан хватает ее за запястье. — Мы же можем просто поболтать…

— Я не люблю, когда меня трогают, — она негодующе вырывает руку. — И времени на болтовню нет.

И снова уходит. Он и рад бы вернуть строптивицу, но по ней видно, что проявление мужской силы не в ее вкусе.

Клубок становился больше и запутаннее. Желание размотать его — сильнее.

— Что же с тобой делать, Ева?.. — задумчиво протянул Руслан, традиционно провожая взглядом прямую спину.

Глава 4

— Любить, холить и лелеять.

Ева с сомнением уставилась на подругу, пока та расставляла препараты.

— Ты шутишь? — ее голос был напряжен от потрясения.

— А что именно тебя удивляет? — Тома развернулась к ней и приподняла бровь. — Ты сама не испытывала подобных потребностей?

Девушка фыркнула, устраиваясь поудобнее на кушетке.

— Том, ты же прекрасно знаешь, что сентиментальности — это давно не моя тема. А вот с каких пор она стала твоей — вот это уже интересно.

Миниатюрная шатенка в белой медицинской форме подкатилась к ней прямо в кресле, в котором восседала.

— Ев, я понимаю, что после козлов, разбивающих сердца, сложно собрать крупицы своего доверия. Понимаю. И всегда поддерживала тебя. Но прошло три года.

— Дело сейчас не во мне. Я хочу понять, насколько глубоко ты погрязла в своих чувствах.

— Настолько глубоко, что надолго… — она стянула перчатку с правой руки и продемонстрировала шикарное обручальное колечко. — Он вчера сделал мне предложение.

Ева широко улыбнулась, искренне радуясь за подругу. Схватила ту за запястье и потянула на себя, крепко обнимая. Тома всхлипнула.

— Дурочка, не слушай меня, ладно? — девушка успокаивающе похлопала ее по спине. — Будет тебя твой Вардгес и любить, и холить, и лелеять. Мы с тобой разные, и мой сценарий ты не повторишь. Почему вчера не сказала?

— Я хотела, но это случилось ближе к полуночи, когда он провожал меня. Не будить же тебя! А утром осознание того, что ты со скепсисом относишься к мужским чувствам и верности, знаешь ли, не способствовали откровениям с моей стороны.

— Ну и зря, — Ева немного отстранилась, чтобы взглянуть в заплаканные глаза. — Том, прости, а? Мои высказывания никак не должны отражаться на твоем мнении или ожиданиях. Ну, чего ты ревешь?

Тамара Мнацаканян, доблестный дерматолог-косметолог, она же — верная подруга и настоящий соратник, снова засопела, удивив следующим высказыванием:

— Обидно, что не могу порадоваться от всей души. Пока ты раздумываешь над тем, как сделать ЭКО, я тут на седьмом небе от счастья? Это вызывает у меня когнитивный диссонанс.

Ева изумленно раскрыла рот, похлопывая ресницами. Они никогда не задумывалась над тем, насколько за нее могут переживать. И тем более — не думала, что ее решение вызовет такие противоречивые чувства у близких людей. Сестра отреагировала примерно так же, то есть, в негативно-жалостливом ключе.

— Тома, — девушка потянула её за рукав, — не смей. Просто не смей сравнивать. Ты — другая, и всё хорошо! Мы не будем больше обсуждать эту тему, ладно?

Заплаканное лицо приобрело строгое выражение, и хрупкость мигом испарилась. Голубые глаза наполнились решимостью, и голос звучал железно:

— Нет, будем! Ты не понимаешь, какие последствия это вызывает! Просто почитай литературу про естественное зачатие и ЭКО. Тебе двадцать шесть лет! Не твори глупости!

Ева устало вздохнула. Да уж, в «Центре Планирования семьи и репродукции» сказали нечто подобное. Почти. Специалист изумился, когда просмотрел идеальные анализы. Во взгляде стоял вопрос, как здоровая девушка может желать забеременеть через процедуру, если у нее есть все шансы сделать это естественным путем.

И как объяснить, что она не хочет ни с кем связываться?

Да, доля вины за то, что поступает эгоистично по отношению к будущему ребенку, присутствовала. Но это спорный вопрос. Разве адекватная счастливая мама это не лучше, чем неадекватные и вечно конфликтующие родители? А современные отношения ей так и виделись. Как быть уверенной в том, что детская психика не будет расшатана из-за матери и отца?

— Раз такая смелая, не боишься рожать и воспитывать одна, то сделай это через старый добрый секс — хоть удовольствие получишь! — не унималась Тома.

— Да, конечно. Так и сказать: «Эй, мне нужно забеременеть, давай без обязательств, ты просто одолжишь мне свой сперматозоид, а потом пойдешь на все четыре стороны!». Это нормально для тебя?

Подруга нахмурилась и отстранилась, откатившись к столику, чтобы вытащить пару бумажных салфеток и аккуратно обмокнуть щеки.

— Тебе может попасться нормальный парень, который захочет участвовать в жизни собственного ребенка. Сейчас это сплошь и рядом. Брак прекратил быть чем-то обязательным для таких случаев. А если не захочет, тоже не беда. Знаешь, сколько желающих вот так пролонгировать свое существование на этой бренной земле без участия в воспитании отпрысков? Без обременительности? Ответственности?

— Но только не у нас, — возразила Ева. — Ты и сама прекрасно это знаешь.

— Да какая разница, ты же не для окружения это делаешь! Откуда им знать, что тебя сподвигло на этот шаг?..

— Тома, прекращай, — девушка выставила ладонь вперед, призывая завершить спор, — лучше расскажи, как у вас всё прошло?

Сначала подруга насупилась, оскорбленная тем, что ее браваду прервали. Но потом улыбнулась и с лихорадочным блеском во взгляде принялась описывать, как ее любимый человек сделал предложение…

* * *

— Элиза, можно обойтись без твоих комментариев? — Римма Александровна негодующе «зыркнула» на младшую дочь.

— А что я такого сказала? — умопомрачительные темные глазища обиженно закатились.

— Очередную глупость! И это в свои-то двадцать два года!

— Да ладно вам, девочки, успокойтесь, — отец семейства примирительно махнул рукой, — волонтерство это прекрасная вещь!

Ева с улыбкой наблюдала за сестрой и родителями. Традиционный ужин проходил нетрадиционно взрывоопасно. Два тяжеловеса — Элиза и мама — схлестнулись в битве не на жизнь, а на смерть.

— И ты туда же! — возмутилась та, переведя взгляд на мужа. — Вот, серьезно, готов отправить дочь в Африку на три месяца?

Спартак Арсенович пожал своими широкими плечами и продолжил жевать, как ни в чем не бывало. В глубоких янтарных глазах засели коварные смешинки.

— Я не за дочь переживаю, а за местность и проживающих там людей! Мне заочно их жалко! Зато перспектива побыть столько времени в тишине — бесконечно привлекательна.

— Ой, папа! — фыркнула Элиза.

И Ева рассмеялась, отложив вилку и с обожанием глядя на отца.

— Ты не понимаешь, мама! — сестра откинула непокорную прядь, раздраженно хмурясь. — Это бесценный опыт! Три в одном — помощь людям, иностранная учеба и самосовершенствование! Я же не одна еду, там полно народу!

— Короче, разговор окончен! — отрезала та в ответ и демонстративно вышла из-за стола, направившись со своей тарелкой в кухню.

— Папа! — жалобно пропел юный волонтер. — Уговори ее, пожалуйста! Мне надо туда поехать! Почему у нас такая старомодная семья?!

— Элиза, ты в курсе, что являешься бессменным автором моих седин?

— Зато они добавляют тебе импозантности!

— Вот зараза кокетливая! — покачал он головой, задорно улыбаясь.

— Этим я тоже в тебя, папочка, — не унималась сестра, включив свое обаяние.

— Когда начинается твоя эта программа?

— В феврале.

— Придумаем что-нибудь, — мужчина понизил голос, приблизившись к дочери, — занимайся документами.

В беззвучном режиме Элиза выплеснула свой восторг триумфальным потряхиванием кулачками, после чего подпрыгнула и бросилась на шею родителю. Выражать эмоции смехом и воплями она не могла, дабы не дать подозрений бдящей матери.

— Я так тебя люблю! — выдала на одном дыхании шепотом.