Заказные преступления: убийства, кражи, грабежи - Алексей Иванов

…На одной из пресс-конференций в Грундльзее, созванной представителями министерства внутренних дел Австрии в разгар подводного поиска на Топлиц-зее осенью 1963 года, внезапно подошел к микрофону пожилой господин, представившийся Гейнцем Риглем. Назвал он и свою профессию: оптовый торговец фармацевтическими товарами. У него оказалось необычное «хобби»: почти все послевоенные годы он тщательно изучал все зарегистрированные в прессе происшествия на озере Топлиц и в Мертвых горах и предпринял, как выяснилось на пресс-конференции, личное расследование некоторых подозрительных случаев и фактов.

– В старой, давно заброшенной соляной шахте в Альтаусзее, – сообщил присутствовавшим журналистам коммерсант, – находится более тысячи произведений искусств, награбленных СС в Венгрии и вывезенных в Австрию при отступлении гитлеровских войск…

Заявление Ригеля произвело впечатление разорвавшейся бомбы! Упомянутый пресс-атташе довольно резко прервал Ригеля и сказал, что австрийским властям «все это известно и что картины хранятся в указанном месте только до тех пор, пока не будут возвращены Венгрии».

Правда, представителям МВД Австрии пришлось уступить настойчивым требованиям журналистов и согласиться провести «прессу» в соляную шахту.

…Заброшенная выработка находилась в глухом месте соседних гор. Кругом шумели сосны, тяжело качали густой хвоей высокие ели. Лесных великанов и карликов опутал сухой валежник. У подножия стволов гигантскими веерами зеленели заросли папоротника. Даже когда мы вплотную подошли к входу в шахту, его невозможно было заметить.

– Прошу, господа, следовать за мной, – приподняв нависавшие над головой ветви, произнес наш гид – один из чиновников министерства внутренних дел.

Нам не пришлось углубляться в шахту. Всего в нескольких метрах от входа в полумраке виднелись, должно быть, наспех сколоченные из необтесанной древесины стеллажи. На полках рядами стояли картины в рамках и без них. Пахло сыростью. Никакой вентиляции.

Я спросил: долго еще будут находиться в этом погибельном заточении картины, принадлежащие другой стране? «Пока не будет точно установлена их принадлежность конкретным владельцам. Переговоры о судьбе картин ведутся», – примерно такой услышал я ответ. (Эти произведения искусства были в конце концов возвращены законному владельцу – Венгрии).

…Ледовый панцирь, сковавший озеро Топлиц в декабрьские морозы 1984 года, прервал не только экспедицию поисковой группы австрийского министерства внутренних дел и приданных ей аквалангистов бундесхеера. Ретировался из района Мертвых гор и гражданин ФРГ Г. Фрике, которого западная пресса представляла читателям в качестве «ученого, исследующего подводную фауну» озера Топ лиц.

Обращала на себя внимание весьма дорогостоящая оснастка предпринятой им многомесячной экспедиции: в глубины Топлицзее Г. Фрике погружался на подводной мини-лодке!

Что обнаружил на самом деле этот подозрительный «капитан Немо» во время подводного поиска, который, согласно официальной версии, Г. Фрике проводил от лица одного западногерманского научного общества, осталось неизвестным. Досаждавшим ему репортерам Г. Фрике доложил лишь одно: «…Я нашел в глубинах озера новый вид… червяка, живущего без кислорода».

Так это или не так, судить трудно. Хотя на глубине нескольких десятков метров, как установлено, озеро настолько засолено, что каких-либо следов живых организмов до этого обнаружено не было. Ряд журналистов, аккредитованных в Вене, высказывали, на мой взгляд, не лишенную основания мысль о том, что «подобная естественная консервация послужила дополнительным стимулом для нацистов спрятать там свои тайны».

Если в версию о «находке червяка» поверил мало кто из представителей прессы, то вскрытые журналом «Баста» некоторые детали финансовой стороны экспедиции западногерманского ученого не могли не настораживать. Как сообщил журнал, каждый день работы Г. Фрике на озере обходился без малого в 30 тысяч шиллингов! А от упомянутого научного общества, которое якобы уполномочило своего соотечественника рыскать на подводной мини-лодке в глубинах Топлицзее, сам Фрике не получил ни пфеннинга…

Подозрение у свидетелей многомесячной работы в Мертвых горах упорно-любознательного ученого вызвало и другое. По ночам Фрике переправлял в ФРГ на автомобиле доверху нагруженный и крытый брезентом прицеп. Сам Фрике уверял, что он отвозил в Мюнхен пробы вод и фотоматериалы. Однако австрийская газета «Нойе кронен цайтунг» взяла и эту версию под сомнение. Можно предположить, писала она, что Фрике перевозил в ФРГ найденные им в глубинах озера секретные документы…

Эту догадку подкрепляло одно обстоятельство, выясненное журналом «Баста». Оказалось, что «охотник за червяком» в Топлицзее поддерживает тесные контакты с западногерманской разведкой «Бундеснах-рихтендинст» (БНД). А это детище бывшего гитлеровского генерала Гелена все послевоенные годы не выпускало из поля зрения Топлицзее и окрестные горы Зальцкаммергута.

В перипетиях интригующих событий вокруг нацистского тайника на озере Топлиц еще не закрыта последняя страница. Представитель австрийского бундесхеера (армии) по связям с прессой В. Пухер заявил журналистам по окончании очередного «поискового сезона» в районе Топлицзее осенью 1984 года о намерении водолазно-аквалангистского подразделения вести и дальше работы на этом горном озере. «Тайна озера, – сказала он, – приобретает все более загадочный характер». Но минувшие с тех пор четыре года, увы, не приблизили к ее окончательной разгадке.

(В. Меньшиков. //Смена. – 1988. – №16)

Трагедия Рамзина

Декабрь 1930 года. Всех взволновал процесс «Промпартии», первый из серии судебных процессов над «врагами народа». Прошло почти 60 лет. Мало кто знает о причинах возникновения неправого судилища над «членами» мифической организации. В литературе, энциклопедиях суть процесса искажена, давалось фальсифицированное его описание.

Страна жила напряженно. В 1929 году с новой экономической политикой покончили. Прекратилась частная торговля, закрылись кустарно-промышленные производства, были национализированы последние частные фабричонки, даже церковное имущество. В том же 1929 году началась массовая – сплошная, как тогда писали, – коллективизация деревни. Она осуществлялась быстро, с применением репрессивных мер не только к зажиточным хозяевам, но и к середняку.

Начатые работы по плану первой пятилетки были плохо подготовлены: на строительных площадках не хватало материалов, отсутствовали грузовые автомашины, бульдозеры, бетономешалки… Не хватало инженеров, техников и рабочей силы. Тогда для работ на стройках провели мобилизацию городских коммунистов и комсомольцев. Были приглашены иностранные специалисты из фирм, поставлявших оборудование.

Часть старых отечественных инженеров и специалистов, которые работали у фабрикантов, относилась к новым условиям строящей социализм страны без энтузиазма, плохо и даже озлобленно. Поэтому и многие трудящиеся – рабочие, служащие, особенно молодежь – относились к специалистам как к классовому врагу. Более того, в 1928 году началась кампания по запрещению ношения форменной одежды (пальто, костюм, брюки и фуражка) со значками – кокарды и петлицы, – отражающими техническую специальность инженеров и техников, а также профессоров, преподавателей и студентов, обучающихся в институтах и техникумах. В высших и средних учебных заведениях провели кампанию на благонадежность профессорско-преподавательского состава.

Партией был выдвинут лозунг: «Лицом к технике, к техническим знаниям». Однако сложности в стране все нарастали и нарастали. Среди населения было много обиженных. Потерялось чувство доверия друг к другу. В народе нарастали сомнения в правильности политики столь поспешной ломки, начали открыто говорить и о неправильном курсе Сталина.

И тогда Сталин совместно с преданными ему сотрудниками аппарата ЦК ВКП(б) решил организовать показательный судебный процесс. В качестве подсудимых привлекли лиц из круга инженерно-технической интеллигенции. Эти специалисты работали на ответственных постах. Но якобы без надлежащего контроля со стороны партии…

Судебный процесс должен был показать народу, что трудности возникли по вине «вредителей», которые якобы объединились в подпольную организацию. Осуществление неслыханного процесса позволило бы, по замыслу авторов, отвлечь внимание людей от реальных, серьезных трудностей в стране; и одновременно суд будет устрашением для специалистов, будто бы мечтавших о реставрации капитализма в России.

И вот начались аресты инженерно-технических работников, других специалистов, работающих в разных ведомствах, на заводах и стройках. В конце 1930 года начался процесс некоей «промпартии». Как дружно сообщили газеты, бдительными органами ОГ-ПУ, наследником ЧК, была «раскрыта» подпольная контрреволюционная шпионско-диверсионная организация, действовавшая в СССР с 1926 по 1930 год. Цель – свержение Советской власти и реставрация капитализма в России при помощи иностранной военной интервенции.