Боевая ведьма, или Неприятность в виде дракона - Александра Осенняя

Отбросив в сторону любовь, прошлое дядюшки Хэйвуда и собственные мечты, я направилась в поисках анальгина. Нашла только одну таблетку, ибо мама считала, что пичкать себя этой химией вообще не к чему. Конечно, она-то обладает заклинанием отрезвления, а я нет. Тоже мне, умная! Подумала о себе родимой, посмотрела на почти подыхающую от похмелья подругу, снова подумала о своём состоянии и, приняв решение, что Мирке эта таблетка необходимей, чем мне, принесла ей стакан воды. Посмотрев на меня, как на спасителя из красного креста, Мирка залпом осушила стакан прохладной водички. Довольно мурлыкнув, пробормотала что-то благодарственное под нос и завалилась спать, оставив меня решать проблемы в одиночку.

Кстати, о проблемах. А где моя мать!?

— Дядюшка, — громко позвала я привидение, входя в гостиную. Странно, дома никого. Пусто, как на душе у моей второй близкой подруги некромантки.

— Тут я, — ответил мне призрак, покуривая свою невидимую трубку, с невидимым табаком и дымом.

— Вуд, а где мама? — сглотнув, спросила у привидения.

— Если ты про чёрную ведьму, то она уехала по делам с советом, не переживай.

— Это я знаю, — вздохнула. — А возвращалась?

— Без понятия, — призрак пожал плечами.

— Даже ни разу не позвонила, чтобы проверить. Не нравиться мне это, — в животе неприятно заурчало. По части плохого предчувствия, хотя кушать тоже хотелось.

Заглянув в холодильник, поняла, что еды совсем нет. Видимо, у мамы не было времени, чтобы приготовить. Колдовать я сейчас чисто физически не могла, наколдовалась вчера, хватит с меня. Ничего не оставалось, как поставить греться чайник и довольствоваться остатками сухого овсяного печенья с изюмом. Нет, овсяные печенюшки я люблю, но вот сухие овсяные печенья не очень. Да, об них можно голову кому-нибудь сломать, работать будет стопроцентно, как кирпич.

— Пиццу что ли заказать? — начала размышлять я вслух.

— А мне суши, — крикнула подруга из комнаты, умудрившись услышать меня. Когда речь идёт о вкусняшках, оно и понятно, Мирка из мёртвых восстанет.

Вообще-то мёртвые пиццу или суши, к примеру, не употребляют пищу. И нет, мозгами они тоже не питаются, как вы могли подумать. Оживлённых мёртвых некроманты неласково именую умертвиями или упырями (хотя, второе относиться больше к вампирам), но, а мы с Миркой, в своё время, насмотревшись типичных фильмов ужасов, называли мёртвых зомби. Полине это совсем не нравилось, как профессиональному некроманту, работающему на кладбище. Чтобы вы понимали, наше городское кладбище местечко то ещё жуткое, особенно, когда ты знаешь, что всё истории про привидений и зомби, которыми привыкли пугать в детстве вовсе не выдумка.

Живот вновь заурчал, напоминая о своём существовании, поэтому я приняла правильное решение на благо своего здоровья. Прогуляюсь-ка я сама до ближайшего кафе и куплю еды на дом. Тем более, свежий вечерний воздух быстро вернёт меня в прежнее состояние. Мирку звать с собой бесполезно, её сейчас с кровати тащить опасно для своей жизни. Стремительно одевшись, я пулей выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью, за что меня поругал дядюшка Вуд. Лифт спустился на первый этаж, дверцы разъехались, и я чуть ли не налетела на Любовь Васильевну — это наша пожилая соседка по этажу. Та самая соседка, которая сегодня в пятом часу утра вышла покормить птичек и чуть не спалила всю контору.

— Шурочка, — ласково поприветствовала старушка, беззубо улыбаясь.

Терпеть не могу, когда меня так называют. Но соседи — это соседи. Тем более, соседи пенсионеры. Им разок дорогу перейдешь, всю жизнь вплоть до переезда сожалеть будешь. То почту твою украдут, то в полицию заявят, когда ты чуть превысишь громкость музыки в десятом часу вечера, то кота пустят нагадить тебе под дверь. Наши российские пенсионеры — кошмар на всех улицах всех районов. Подобно стражам они охраняют благополучие района, вход в подъезд от наркоманов, например. А то, что у них каждый третий, кто одевается и выглядит странно наркоман, это ничего. Благо, нас с мамой весь подъезд любил и обожал. Никто, конечно, и подумать не мог, что живёт под одной крышей с двумя ведьмами, но им это знать необязательно. Крепче спать будут.

— Любовь Васильевна, — протянула я, натянуто улыбаясь. — Как внук ваш — Андрей, а на дачу картошку капать, когда поедите?

— Ох, да не говори, — вздохнула пенсионерка. — Внуки совсем занятые стали, выросли. Помогать не едут, придётся всё самой, всё самой. С Андрюшкой всё хорошо, работу перспективную нашёл. Когда приедет, сообщу ему, что ты интересовалась, — в процессе сего рассказа я чуть ли не зевала, да с тоской на входную дверь поглядывала. Спрашивается, зачем спросила. Я ведь особо вежливой никогда не была. — Слышала, что утром творилось?

— Что? — обеспокоенно спросила я, мгновенно нахмурившись. Неужели, что-то видела? Блин, меня мама живьём закопает.

— Да, вышла я на балкон свежим воздухом подышать, да растения полить, а на вашем балконе что-то гремело. Как будто сам бес явился или чего хуже, — бабушка перекрестилась.

— Сплюньте! — мои глаза расширились до размера пятирублёвой монеты. — Неужто неведомые силы явились? — сейчас как раз самое время строить из себя дурочку. Русский народ вообще суеверный, во всякие пословицы, да небылицы верит.

— Ой, не знаю, не знаю, — пенсионерка, оглядевшись с настороженностью по сторонам, нагнулась ко мне поближе и заговорила шепотом: — Силы тут нечистые. Сердцем чувствую. А вообще во всём правительство виновато. Тьфу! — рассердилась Любовь Васильевна.

Чуть что, сразу правительство виновато. Говорю же, странные эти люди, а русский народ в особенности. Собственно, раз я тоже россиянка, значит такими особенностями гордиться надо.

— Я вообще думаю, — так же тихо начала я. — Что это инопланетяне были.

У старушки чуть инфаркт не хватил. Такими глазами на меня уставилась, как будто я какой-то диковинный экспонат в музее.

— Не может быть! — вскрикнула старая леди.

— Вы РНТ смотрели? Там такие сенсации раскрывают! — боже, что за бред я несу?!

— Каждый день смотрю, — страстно ответила пенсионерка Любовь Васильевна, явно находящаяся в лёгком шоке, что нашла такого же «единомышленника», как она. Пора валить, короче.

— Я бы с вами поболтала, — для пущего эффекта театрально вздохнула. — Но мне пора бежать. Кстати, вы маму не видели?

— Эх, молодёжь, что с вас взять. Вечно куда-то спешите. Маму твою со вчерашнего дня не видела, вот как уехала, больше не появлялась. Зато… — и это заставило меня остановиться, когда я уже как раз собиралась повернуться к старушке спиной и свалить. — Приходил какой-то странный мужчина. Весь в чёрном, загадочный такой. Сначала подумали, что он наркоман и долго не пускали, — я закатила глаза после слова «наркоман». — А потом сами и не поняли, как согласились пустить.