Огонь в твоём сердце - Дана Арнаутова

– Возьми тогда этот. И сталь получше, и заточен самим Кардахом из Ярлунга. С ним будет надежнее. Бери.

Миг – черные глаза смотрели напряженно, недоверчиво, еще чуть-чуть – точно схватит и воткнет в сердце хозяина корабля. Потом в душе девушки будто что-то сломалось. Послышался стук, Фьялбъёрн опустил глаза – на полу лежал нож с костяной ручкой. Но подрагивающие пальцы – красивые, длинные, такие бы целовать – не тянулись к ярлунгскому клинку.

Фьялбъёрн уронил его рядом с ножом Лирака, шагнул к постели и быстро сунул чашу с глёгом в холодные ладошки.

– Пей, это поможет согреться.

Подтянув выше огромное меховое покрывало, сел рядом, укутал незваную гостью, осторожно прижал к себе. Девушка вздрогнула и неожиданно приникла всем телом, будто ища защиты и утешения. Это у него-то… Снова пронзительно и больно потянуло виной – не так он хотел бы отплатить за помощь.

– Ну что ты, – шепнул Фьялбъёрн, обнимая девушку крепче и начиная поглаживать встрепанные волнистые волосы, по цвету не уступающие бархату нарядов Госпожи Ночи. – Все позади. Все будет хорошо. Ты сильная, храбрая, ты все сделала как надо… Больше тебя никто здесь не обидит, обещаю. Все будет хорошо.

Он сам не понимал, почему так говорил. Просто чувствовал, что сейчас это нужно. А еще чувствовал боль и тьму – они плескались в сердце гостьи, – и становилось так тоскливо и холодно, что только и оставалось прижимать ее к себе, мягко укачивая и поправляя меха, чтобы поскорее успокоилась и заснула.

А потом отобрать чашу и снова, не выпуская из рук, прижать к себе, продолжая шептать, касаться губами лица и зарываться пальцами в шелковые пряди. Ворожея больше не сопротивлялась – согревшись, притихла в его объятиях и не двигалась. Через время, прислушавшись к ровному спокойному дыханию, Фьялбъёрн уложил девушку на кровать, но сам не спешил уходить. Так и сидел, перебирая и поглаживая смоль волос, будто время остановилось. И не было вовсе ни моря, ни команды, ни даже самого «Гордого линорма» – только юная ворожея со странным именем.

Глава 2

Не бери плащ у драуга

Йанта проснулась далеко за полдень: тусклое северное солнце светило в окно каюты так робко, что разбудить измученную ворожею просто не смогло. Лежа в теплой мягкой меховой постели, пропахшей хозяином корабля и их ночными занятиями, прислушалась к себе. Тело ожидаемо болело, но как-то не всерьез, куда меньше, чем должно было. Мышцы тянуло почти приятной болезненной истомой, но сила, исчерпанная во время боя, снова переполняла ее, а на душе было странно спокойно. Может, в первый раз так спокойно после всего, что свалилось за последние недели. Смерти близких, бои, отчаянное бегство от себя самой – все словно смылось серо-зеленой водой пополам с ледяным крошевом. Аш-Шарам остался за спиной, а Север – почти другой мир. И люди здесь другие. И неизвестно, удастся ли вернуться домой, так стоит ли переживать о том, что осталось позади?

Она потянулась, бездумно глядя в потемневшее дерево потолка над собой. Драуг, значит? Живой мертвец? И каюта, работающая, как накопитель силы. И мертвые моряки. С ума сойти! Да если бы она знала, что где-то существует такое чудо, прошла бы весь мир, чтоб найти и пощупать. Ну вот, пощупала. И ее… хм… тоже. Усмешка сама собой растянула губы. Может, не слишком веселая, зато искренняя. А то надоело улыбаться тем, кто был бы рад всадить ей нож в спину, но вместо этого должен кланяться.

Сев на кровати, Йанта потянула свою одежду, аккуратно развешанную на здоровенных оленьих рогах в изголовье. Спустила босые ноги на медвежью шкуру перед ложем, тщательно заплела высохшие волосы в широкую косу, разве что не заколола – нечем оказалось, просто связала пряди на концах между собой. А неплохо у него тут. Чисто, уютно. Только вот сам хозяин… Стоило вспомнить ночное – дыхание перехватывало от тихой злости. С чего он решил, что ее нужно спасать, да еще так? Сама бы очнулась! Не впервой. Подумаешь – чужое заклятие поймала! Если после каждого ложиться под кого попало… Йанта вздохнула. Нет, на обычные вредящие чары это было не похоже, силы вокруг клубились такие, что дух от страха захватывало, а потом она словно ухнула в черную пропасть. И вправду спас? Вот и думай теперь: то ли благодарить, то ли по морде дать. И еще попробуй, дай такому по морде, да на его же корабле.

Поднявшись, она мельком глянула на стену над кроватью, потом присмотрелась внимательнее. Огромная шкура, растянутая на стене, была разрисована не просто узором, а самой настоящей картой. Вот очертания берегов, вот острова, направления ветров и мели. И земли, изображенные на карте, Йанта не узнавала даже близко, хотя дома, в Аш-Шараме, видела карты далеких северных пределов. Куда же ее занесло? Неужели сила талисмана оказалась столь велика, что не просто пересекла пространство, но и открыла дверь в совсем другой мир?

Натянув чистое и сухое – неужели кто-то позаботился? – она толкнула дверь каюты, и в лицо ударил, сразу пронизывая насквозь, ледяной ветер. Да, ее хлопковая рубашка и тонкие штаны не для здешних мест. И кожаные чувяки – тоже. Йанта глубоко вдохнула, посылая силу в кровь, заставляя согреть тело. Прошла к борту, оперлась о него ладонями, вглядываясь в серую муть, далеко в которой разливалось багровое марево заката. Зима, дни короткие… Холод обжег лицо и шею, защипал уши и пальцы на ногах. Она жадно дышала упоительно пьянящим ветром, в котором слышался запах соли, воды, чего-то еще. Все же северное море пахнет совсем иначе, чем на юге, а она никогда не глотала холод, от которого по спине дрожь и руки тянет развернуть в крылья, взмыть вверх над бесконечным серебряным простором…

На плечи опустилась мягкая теплая тяжесть – Йанта непонимающе оглянулась. Драуг подошел совершенно бесшумно, просто возник рядом, возвышаясь над ней. Оперся на толстое полированное бревно борта, посмотрев в ту же хмурую даль. В распахнутом вороте грубой холщовой рубахи виднелись плиты грудных мышц.

Она чуть не сбросила плащ раньше, чем успела сообразить, замерла, чудом сдержавшись, только спина закаменела под тяжелой темно-синей тканью. Это просто плащ! Здесь другие земли, здесь не ведают, что означает, когда мужчина накидывает плащ на женщину вот так: с плеч на плечи, еще теплый от чужого тела и на глазах у всех. И почему теплый, кстати? Ведь драуг же, нечисть.

От плаща пахло хозяином корабля – Йанта даже в мыслях избегала называть его по имени – точно так же пахло море, и небо, и ветер, то треплющий волосы, то ласково перебирающий их, как делала это чужая рука ночью. Она недовольно повела плечами, но упрямый плащ, весь во владельца, только лег плотнее, не сковывая движений, но облегая и приникая к телу.

– Выспалась?

Голос хозяина корабля был спокоен и учтив, с едва заметной тенью то ли насмешки, то ли чего-то еще.

– Вполне, – сдержанно ответила Йанта, не застегивая круглую серебряную фибулу, не запахиваясь от ветра в чужое нежеланное тепло и вообще старательно не замечая, что это такое случайно оказалось на ее плечах. – Благодарю за гостеприимство. Можно ли узнать у славного ярла, куда идет его корабль?

– Обычно – куда я велю, – хмыкнул драуг, словно случайно придвигаясь чуть ближе. Едва заметно, но ближе. – Сейчас вот выслеживаем твоего вчерашнего знакомца. Как найдем – так и за твою обиду заодно отомстим, не сомневайся. А ты куда-то торопишься… госпожа ворожея? Или гостеприимство не по нраву?

Издевается. Точно издевается. Ну-ну… Йанта улыбнулась, не поворачиваясь к драугу.

– Когда окажется не по нраву, ты, ярл, узнаешь об этом первым. Но если гость задерживается больше, чем велит учтивость, это в укор ему, а не хозяину. Если берег недалеко, я бы предпочла не обременять твой славный корабль дольше необходимого.

– Выдержит, – усмехнулся драуг, кладя руку ей на плечо, словно ничего естественнее и правильнее быть не могло. – Успокойся, ворожея. Что было – то было, а неволить не стану. Не дергайся, говорю. Или снова за борт прыгнешь?

– Руку убери, – совершенно ровным и бесцветным голосом произнесла Йанта. – Иначе – как придется. Могу прыгнуть, а могу и остаться. Только тебя это не порадует.

Чайки, кружившие над парусами, вдруг опустились ниже, пронзительно и тоскливо крича что-то о бесконечном море и холодном ветре. А может, просто показалось, что тоскливо? Драуг руку убирать не спешил, но и скинуть ее не давал: широкая ладонь лежала на плече с той же тяжелой и мягкой уверенностью, с какой хозяин корабля делал вообще все. А рядом был выступ фальшборта, не дающий отступить вбок, и решать надо было сейчас. Вот прямо сейчас, не иначе. После мягкой постели, в которой ей дали спокойно отоспаться, после горячего глёга и щедро льющейся из сердца корабля силы, после вчерашних восторженных криков команды во время ее драки с непонятной тварью и после не самой худшей ночи, что могла случиться с незнакомцем, – надо решать. Море ледяное, берег неизвестно где, но за гостеприимство – пусть и такое странное – боем не платят. Только вот покорной подстилки, что расплачивается телом за кров и еду, из нее тоже не выйдет.