Отец женится. Повесть - Лина Городецкая

Бабушка по ошибке нажала на кнопку микрофона и соседнюю комнату заполнили мажорные интонации голоса Тамариной мамы:

— Как там наша невеста? — на высокой «до» провозгласила она свой вопрос.

Бабушка быстро отключила микрофон и что-то ответила в трубку, оборвав мамино повышенное любопытство и переведя беседу в другое направление.

Тамара решила дать им возможность продолжить общение наедине. Вчерчиваться в этот родственный треугольник не было никаких душевных сил. И мама вряд ли поймёт её состояние. В последнее время мир представлялся маме голубым, как прозрачные канадские озёра. Она считала, что имеет право на счастье, отвоёванное в боях с Тамариным отцом. Их развод был её победой, но его отъезд в Россию и скоропостижная смерть оставляли привкус поражения.

А сейчас, словно в виде компенсации, Джозеф, мамин нынешний муж, раскатывал ей новое счастье в сердечки из венского теста. У него была своя кондитерская в Торонто. Мама захлёбывалась от избытка чувств и положительных эмоций, познакомилась с потомками местных индейцев, занялась индейской медитацией, полюбила езду на лошадях. «Майнэ мишигинэ тохтэр»[4], — приговаривала на идише бабушка, глядя на фото дочери, сияющей среди разноцветных перьев и красок какого-то экзотического племени, явно коньюнктурного происхождения.

Без ежедневных экспрессивных выходок матери жилось куда спокойней. И думалось тоже. Тамара плотно закрыла дверь, чтобы не вникать в телефонную беседу. Мама давно служила для неё мощным источником раздражения.

Третий день подряд густая сетка дождя притупляла мысли. Долгожданный вымоленный израильский дождь. Беспросветно-серый израильский дождь. Уныло и тускло. Он смазал силуэты прохожих, сместил летние акценты, оставил неясные графические образы. А больше всего неясностей в ней, Тамаре. Кажется, она выходит замуж.

Мама, услышав об этом, радостно воскликнула: «Наконец!» — словно Тамара в 29 лет была беспробудной старой девой, и сразу пообещала, что свадебное платье — за ней. Она знает в Торонто шикарный салон для невест, и так как Тамара толще её всего на размер (политкорректностью мамина речь не была обременена), то ей будет не трудно подобрать для дочери платье. Перемерив, конечно, все до единого на себя. И результат обещает быть замечательным. Тамара будет самой умопомрачительной невестой, несмотря на всякие маленькие недостатки, а мама получит море удовольствия от посещения салона.

Господи, ну откуда у неё эта пятидесятилетняя инфантильность? Закончив планировать покупку платья, она сразу заявила, что фата в Канаде нынче не в моде. Лучше пикантная шляпка-таблетка и вуаль. Будет очень по-французски, романтично и таинственно.

Природа отдыхает на детях гениев… В данном случае она взяла отпуск за свой счёт во время рождения Тамары. Мама действительно была гением интерпретаций, драматических сцен, которые никак нельзя было назвать в её исполнении бытовыми. Грустно только, что все потенциальные возможности и актёрский талант она применяла в узкой зрительской среде своей семьи, утомив Тамару ещё в детстве. Ну, не дано ей, не дано быть, как маме, романтической душкой и женщиной-вамп одновременно, громко страдать, возвышенно изливать свои чувства, любить и ненавидеть на высоких нотах.

И в буре тряпичных восторгов она даже не поинтересовалась, за кого же выходит замуж её дочь…

Слава Богу, бабушка другая. Она, вообще, современная женщина, отправилась на курсы компьютерного ликбеза и благополучно освоила новую грамоту. Теперь часто общается с мамой по «Скайпу» и с удовольствием бравирует компьютерной терминологией.

Внучке лишних вопросов не задаёт. Вздыхает, но молчит. Тоже, наверное, считает, что Тамаре пора бы определиться с личной жизнью. Но предпочитает свое мнение вслух не высказывать.

И вдруг он сделал предложение. После почти двухлетнего знакомства.

— Я — вдовец, — глухо сказал он, — между нами большая разница в возрасте. Так что, ты, наверное, должна подумать, прежде чем решить.

Но что делать, если она решила для себя все давно?

Сказать:

— Да…

Это «да», столь желанное для них обоих, далось ей с трудом. На грани душевного срыва. Имеет ли она право на счастье такой ценой. Ценой жизни другого человека. Принесёт ли благословение их новой семье счастье, начало которому положено под деревцом китайских апельсинов, выросшем над могилой Ларисы, жены Алекса. Счастье на костях…

От этой мысли Тамара вздрогнула и встала с кровати. Подошла к окну… Снова сомнения, снова вопросы без ответа. Она могла отказаться от предложения, вернуться к состоянию спящей красавицы. Так её называет лучшая подруга Илана, которая недавно послала своего второго мужа к чёрту. «А третий окажется дерьмом — туда же пошлю», — не раздумывая, сказала она.

«Вот уж современные нравы», — покачала головой бабушка, остановив на этом комментарии. Ей, конечно, не понять буйную голову Иланы. Да что, бабушка… Тамаре, хоть бы немного неуёмной энергии подруги, которая всегда ухитряется направить себя по тому руслу, где лучше плывется.

А Тамара — трусиха. В детстве она боялась учителей и директора школы, в колледже все экзамены сдавала с валерьянкой. Ей легче и комфортней просидеть вечер дома, оформляя альбомы, чем идти в незнакомую компанию, настраиваться на новую волну общения.

— Что ж с тобой делать, нетусовочной такой, — постоянно приговаривает Илана. Все её попытки вывести Тамару из состояния фригидной дрёмы окончились провалом. — Так до старости будешь одна куковать, — предупредила Илана, — сегодня не время спящих красавиц. Посмотри сама вокруг и убедишься в этом.

Тамара знала, что сравнения будут не в её пользу. Серой мышкой хорошо быть в мультфильме «Том и Джерри». На дворе век прагматичных деловых женщин, светских львиц и топ-моделей.

И она в него плохо вписывается.

Что же было в его взгляде, что смогло разбудить её чувство? Сначала Тамарой владели настороженное любопытство и профессиональный интерес. По качеству работ Алекса было видно, что он не просто любитель-«чайник» в фотоискусстве. Алекс принёс ей диск с фотографиями и попросил оформить альбом к тринадцатилетию сына. Её порекомендовал Алексу сотрудник, которому Тамара создала отличный свадебный альбом.

— Мне сказали, что вы высокий профессионал в графике, — при первой встрече сказал он и смутил Тамару.

— Высокий профессионал — это слишком громко сказано, — заметила она, чуть улыбаясь, — я просто стараюсь хорошо делать свою работу.

Позже он скажет ей, что эта улыбка решила его судьбу.

Почти, как в старой песне: что-то про внешность, которая не заменит нежность и маленького сердца большую доброту. Одна ямочка, которая осветилась неловкой улыбкой, и тотчас же скрылась, осталась в его памяти, как идеальный кадр мгновенной съёмки.

Фотографий на диске было множество, и Алекс сказал, что полностью полагается на её вкус. Сам он не уверен, что сможет объективно отобрать лучшие, боясь, что