Вечные проблемы - Харлан Эллисон

Поезд определенно был не обычным. Он тронулся с места без раздражающего толчка. Если вы знакомы с нью-йоркской подземкой, то понимаете, что я имею в виду.

Это было необыкновенно, просто фантастично!

Я прикусил нижнюю губу, локтями расчищая себе дорогу к относительно более свободному месту в вагоне, и второй раз в жизни по моему лицу словно провели грязной шваброй. Потому что я увидел Да Кампо.

Он сидел на одном из обитых плюшем диванов и читал газету. Заголовок гласил: "САМОКРОВЧЛОВЕК-БАРНСНЕББЛ БЬ, ЯВЛЯ ВОЛОБАГЕТДАР!"

Я моргнул, потом зажмурился. Это был Да Кампо, но вот газета!.. Что за черт?

Я протиснулся вперед и похлопал его по плечу.

- Скажите, Да Кампо, к какому черту меня...

- Добрый Тилбурр всемогущий! - Он дернулся, вытаращил глаза, газета упала на пол. - Ка вдрезались... Как вы здесь оказались, Уэллер? - Он взорвался потоком непонятного бормотания, глубоко вздохнул и, наконец, вразумительно произнес: - Господь милосердный, что вы здесь делаете?

- Понимаете, Да Кампо, я заблудился в метро. То ли свернул не в ту сторону, то ли что еще. Я хочу выбраться отсюда. Какая следующая остановка на этой линии?

- Дрексвилл, дурак несчастный!

- Это где-то возле Уэстчестера?

- Это так далеко, что даже с лучшими телескопами вы не знаете о ее существовании! - Лицо Да Кампо залилось краской.

- Что?..

- Планета Дрексвилл, проклятый вы идиот! Какой черт занес вас сюда?

Внезапно я почувствовал, что задыхаюсь, начинаю терять сознание, будто чьи-то руки обхватили голову и принялись сдавливать ее.

- Послушайте, Да Кампо, мне не до шуток. Утром я отправился на службу, меня ждут...

- Вот что вбейте себе в голову, Уэллер, - резко сказал он, размахивая у меня под носом пальцем, который, казалось, заполнил всю вселенную. - Вам никогда больше не бывать на службе!

- Но почему? Я могу выйти на следующей оста...

- Вам никогда больше не бывать ни на какой службе.

Глаза Да Кампо скользнули к дальней стенке вагона, и я обнаружил, что тоже гляжу в том направлении. Срах копошился во мне, словно живое существо. Да Кампо выглядел так, словно скрежетал про себя зубами. Его лицо исказилось в гримасе отвращения, недоверия и жалости.

- Ну, почему вы не поехали сами по себе? Вам же лучше было бы! Почему вы не поверили тому, что я говорил, и не поняли меня?

Он бессмысленно размахивал руками, и я заметил, что люди вокруг начали подавать признаки жизни по мере того, как смысл нашего разовора стал доходить до них. Я понимал, что влез во что-то чудовищное, но никак не мог сообразиь, во что именно.

- Аудитор! Найдется аудитор в этом вагоне? - закричал Да Кампо, неловко ерзая на своем месте.

- О чем вы, Да Кампо? Помогите мне, подскажите, как выбраться из этого состава. Я понятия не имею, где нахожусь. Меня давно ждут в конторе! - истерически забормотал я.

Да Кампо отвел от меня взгляд, обшаривая вагон и продолжая звать аудиора, если таковой здесь находится.

- Я ничем не могу вам помочь, Уэлер, я нисколько не лучше вас. Я такой же пассажир, только мне ежедневно приходится делать поездки немного подальше. Все происшедшее начало укладываться в моей голове в единое целое. От появившейся логичной мысли перехватило горло. В голове растеклась боль.

- Аудитор! - продолжал кричать Да Кампо.

Сидевшие рядом с нами люди обменялись быстрыми взглядами и невнятной скороговоркой, от которой губы Да Кампо сжались в тонкую линию. Он походил на человека, которого только что безвинно отхлестали по щекам.

- Ни одного в поезде. Слишком раннее локальное утро. Да Кампо так сжал кулаки, что побелели пальцы.

Начал вспыхивать и гаснуть транспарант, пассажиры оторвались от чтения со скучающим и апатичным видом.

Пульсирующая напись сообщала: "ХАЛ-ХАББЕР".

- Пересадка, - кратко пояснил Да Кампо.

И тут состав вынырнул на поверхность. Внутри все потемнело, стало бесцветным и бесформенным, кишки начали обматываться вокруг тульи шляпы, а носки ботинок постукивать по нижней губе. Потом освещение стало прежним, все уткнулись в газеты, транспорант погас. Я чувствовал себя так, словно меня только что мучительно стошнило.

- Господь милосердный, что это было? - с трудом произнес я.

Я откинулся назад, повернулся к Да Кампо и тут неожиданно почувствовал ярость. Я заблудился в метро и ехал, если верить тому, что мне сказали - к станции под названием Дрексвилл. Я опоздал на работу, и это только оттеняло дальнейшее, в чем не было ни намека на логику. Еднственный человек, которого я здесь знал, уткнулся в газету, словно мое соседство было для него чем-то привычным до банальности.

- Да Кампо! - воскликнул я и вырвал у него из рук невероятную газету. Сидящие поблизости раздраженно зашевелились. - Сделайте же хоть что-нибудь! Помогите мне выбраться из этой дьявольской западни!

Я дернул его за лацкан пиджака, но он хлопнул меня по руке, заставив ее убрать.

- Послушайте, Уэллер, вы сами во все это впутались, и теперь вам остается только ждать, пока мы не доберемся до станции и не отыщем аудитора, который сможет во всем разобраться. Я обычный бизнесмен и не желаю иметь дело со всякими причудами. Это забота правительства, и почему из-за этого должна болеть моя голова? Мне надо быть у себя на службе...

Я не слушал его. В голове у меня высраивалось все происщедшее. Я еще не знал, где нахожусь и на что это похоже, но уже сообразил, почему Да Кампо оказался в этом поезде и почему поселился в нашем городишке.

Мне хотелось зареветь, настолько это было просто и страшно.

* * *

Состав замедлил ход, затормозил и, издав шипящий звук, остановился без каких-либо неприятных ощущений. Двери распахнулись и пассажры, одетые как обычные чиновники, устремились к выходу. На весь путь ушло не более двадцати минут, но когда я подумал о так называемой "пересадке", то уже не был уверен в оценке времени.

- Идемте, - сказал мне Да Кампо. - Я отведу вас к аудитору.

Он покосился на запястье, точнее, на часы со странным циферблатом, подождал, пока поток выходивших схлынул, и потащил меня, покорного, наружу.

- Побыстрее. Времени у меня в обрез.

Он подталкивал меня перед собой, потом попросил минутку подождать, пока кое-что уладит, и направился к очереди мужчин и женщин, стоявшей к одной из двух дюжин небольших кабинок. Дверца позволяла входить внутрь только по одному.

Очередь с каждой секундой уменьшалась, поскольку люди, одетые наподобие меня меня в серые фланелевые костюмы, входили внутрь и выходили в странных куцых пиджачках и обтягивающих ноги штанах. Женщины появлялись в подобном же одеянии, разве что приспособленом под их формы, но от этого они не делались менее привлекательными.