Прима Мемори - Джудит Ривз-Стивенс

– Мистер Спок, вы не будете против, если я к вам присоединюсь? – Кирк уселся, не дожидаясь ответа от вулканца, только-только собравшегося проглотить очередной кусок, а Маккой разместился рядом с капитаном, вообще не затрудняя себя тем, чтобы испрашивать разрешения. Итак, этот столик теперь оказался занят, так же, как и два ближайших. И, судя по тому, как затихли сидевшие в кают-компании астронавты, все члены экипажа хорошо знали, чего на этот раз ожидали Маккой с Кирком. На несколько мгновений воцарилось молчание, которое первым нарушил Спок – Итак, капитан?… – Он решил играть в открытую и выжидающе посмотрел на сидящих напротив друзей.

– Что «итак», Спок? – Открытый, невинный взгляд Кирка явно выдавал в нем неплохого актера.

– Ну, я просто предположил, что вы пришли, чтобы сказать мне что-то важное, и теперь с нетерпением жду, о чем пойдет речь.

Кирк поджал губы.

– «Сказать что-то важное»? – Он озадаченно посмотрел на Маккоя. Боунз? Может, ты хочешь сказать что-нибудь Споку?

Доктор широко улыбнулся, не имея сил сдерживать радостное настроение, и весело откликнулся:

– Не-а, Джим, не хочу.

Теперь Споку улыбались они оба. А сам Спок начал выстраивать для себя цепь возможных последующих решений. Можно было, конечно, извиниться и пойти на свой пост, однако они могут расценить уход, как нежелание или даже боязнь принимать участие в их игре. А можно подождать развития событий.

Он взял вилку и принялся за салат.

– Вкусный салат, да, Спок? – Снова изобразив безмятежный взгляд, поинтересовался Кирк.

Спок, внимательно прожевав, слегка кивнул, сосредоточенно обдумывая, что на уме у капитана, и готовясь к очередной атаке. Но тот, казалось, потерял интерес к своему старшему офицеру и повернулся к Маккою.

– Ну, Боунз, как ты считаешь, кто станет лауреатом Нобелевской премии и Премии Магнииза в области медицины?

«Ах, вот в чем дело!» – догадался Спок. Что-то связанное с вручением премий за достижения в области науки. Но что именно? Его-то уж: точно не выдвигали в список лауреатов, а по роду его работы ему это и вообще вряд ли когда-нибудь грозит. Правда, лет двадцать тому назад Сарек, eго отец, получил Премию Мира, но, рассуждая логически, какое это имеет отношение к нему, Споку? На что же намекают эти двое?

– Ты знаешь, Джим, – между тем говорил Маккой, – мне кажется, Ленда Уэйсе внесла замечательный вклад в дело изучения резонирующих полей.

Принцип работы практически половины моих портативных сканнеров базируется на ее работах. Я даже не знаю, кто еще может составить ей конкуренцию!

Никто, пожалуй!

– Даже Форелла? – предположил Кирк. Эта парочка, похоже, совсем забыла о существовании Спока. – Я слышал, что благодаря его работам со стасисными защитными полями заданной формы протоплазеры могут устареть через несколько лет.

– Поверю в это, когда увижу сам, – безапелляционно заявил Маккой. Доктор Уэйс – первый кандидат. В этом нет сомнений.

– Думаю, вы согласитесь, что работы Стлура и Т'Ван тоже привлекут внимание членов комитета по награждению, – подал голос Спок. Он чувствовал, что ему не следовало бы вмешиваться в эту дискуссию, но по логике вещей у него просто не оставалось другого выбора. Капитан и доктор находились в глубоком заблуждении. Они получили совершенно неверную информацию!

– Эти ученые открыли абсолютно новые принципы в трансплантационной хирургии. Хирурги, возможно…

– Стлур и ТВан? – перебил его Кирк. – Это вулканцы?

– Руководители отделения Академии Наук, – подтвердил Спок.

– Ага! Значит, вы таки следите за тем, кого выдвигают на соискание премий, да, Спок? – сразу ухватился Маккой за его слова.

– Доктор, вы же знаете, что лауреаты Нобелевской Премии и Премии Магнииза представляют самые передовые достижения науки и культуры Федерации. Их труды уже сегодня помогают нам увидеть зримые черты завтрашнего дня. Это лучшие умы всех миров Федерации. Кто их не знает?

Кирк и Маккой обменялись взглядами. И Спок, заметив это, тут лее догадался, что сделал один из тех ходов, который от него и ожидался в этой странной партии. Но ему до сих пор никак не удавалось понять, чего, собственно, Кирк с Маккоем добиваются.

– В таком случае, полагаю, вы знаете последние новости о присуждении премий? – спросил Кирк.

Внезапно Споку пришло в голову, что сейчас ему сообщат о выдвижении доктора Маккоя в число соискателей этих, самых престижных в научном мире, наград, но он быстро отверг подобную возможность. В конце концов, у комитета по награждению есть определенные стандартные требования к кандидатам. Он кивнул в ответ:

– Я слежу за новостями по мере возможности, капитан.

– И вы знаете, что приближается церемония награждения?

– Я недавно прочитал об этом.

– А-э-э, ну, так вы, значит, все знаете. Тогда ладно. Пошли, Боунз. Кирк встал, и Маккой сделал то же самое.

И все? Спок подумал, что нет никакой логики в поступках доктора и капитана. В самом деле, стоило ли идти на все эти хитроумные ухищрения только ради того, чтобы выяснить, известно ли ему о предстоящей церемонии награждения? Может, он что-то пропустил?

– Извините, «все знаю» о чем? – не вытерпел вулканец, уже понимая, что совершает второй промах.

– О церемонии награждения лауреатов, – ответил Кирк.

– И об ученых, которые будут на ней присутствовать, – тут же добавил Маккой, а дальше они говорили уже попеременно.

– Где она будет проходить…

– И как все приглашенные будут туда добираться…

– Вы, конечно, знаете об этом, Спок, не правда ли?…

Спок приготовился к самому худшему и сокрушенно покачал головой:

– Боюсь, мне придется признать, что я этого не знаю. Пожалуйста, будьте так любезны, проинформируйте меня.

Кирк и Маккой опять обменялись многозначительными взглядами.

– Ну, конечно, Спок, – начал было капитан и сделал паузу для важности. Все находящиеся в кают-компании выжидающе уставились на инженера вычислительных систем.

– …Крейсеру «Энтерпрайз» поручено доставить делегацию ученых, ставших лауреатами, в количестве шестидесяти человек для участия в торжественной церемонии, которая пройдет на… Прима Мемори!

«Полный провал. Шах и мат» – подумал Спок. Ну надо же, им опять удалось сразить его наповал. А вслух он только и сумел сказать ровным голосом:

– Ну что же, это, действительно, прекрасная новость.

Теперь уже Кирк повернулся к Маккою и спросил, не скрывая разочарования реакцией своего старшего офицера:

– Ну?

– Он моргнул, Джим! Я уверен в этом.

– А как насчет улыбки? Ну, хоть самой малюсенькой?

Именно для того, чтобы заставить Спока хоть раз открыто выразить свои эмоции, и была затеяна вся эта кутерьма. Еще ни разу за все время службы на крейсере никому и никогда не удавалось заметить, чтобы старший офицер «Энтерпрайза» улыбался или огорчался. Чрезвычайно сдержанный, как и все выходцы с его планеты, он практически никогда не выдавал своих чувств, и лицо его всегда оставалось невозмутимым и спокойным. Так что Маккою пришлось слегка огорчить капитана.

– Нет, про улыбку ничего не скажу. Но вот моргнул он – точно! Думаю, что он волнуется. Ты только подумай, Джим! Вулканец волнуется! И мы при этом присутствуем!

Спок встал из-за стола и обратился к Кирку:

– Капитан, разрешите спросить, какие меры следует предпринять, чтобы подготовиться к прибытию делегации на борт крейсера?

– Спросить разрешаю, но ответить я вам не смогу. Ответственный за это человек еще не сообщил мне, что планируется сделать в связи с таким событием.

– Понятно. А кто отвечает за прием ученых на борт «Энтерпрайза»?

– Вы, мистер Спок. – Кирк снова взглянул на Маккоя. – Ну? Еще раз моргнул?

– Мда, – покачал головой доктор. – Придется занести это на скрижали истории.

Тогда капитан, улыбнувшись, опять повернулся к вулканцу и спросил:

– Ну и как вам наша новость? Вы рады?

– Для меня это большая честь, капитан.

Теперь уже Кирк улыбался во весь рот.

– Да уж, знаю… Нам всем это понятно.

– Если позволите, джентльмены, сейчас я вас покину, – невозмутимо произнес Спок, которому к этой минуте уже удалось овладеть собой. – В связи с новым назначением мне предстоит много работы.

– Ну, конечно, мистер Спок, приступайте к своим почетным обязанностям.

Спок кивнул, поставил свой поднос на ленту, по которой грязная посуда поступала в специальный отсек на переработку, и направился к выходу из кают-компании. Уже выходя в коридор, он смог услышать рассуждавшего Маккоя:

– Нет, я был абсолютно уверен, что уж на этот раз мы сумеем заполучить от него хоть крохотную улыбочку. Бесспорно, два подмигивания хорошее начало, но… – затем, голос доктора заглушила закрывающаяся дверь.

Спок пошел по многочисленным переходам крейсера, стараясь идти размеренным, неторопливым шагом. Он намеренно не воспользовался турболифтом, решив, что небольшая прогулка по отсекам корабля лучше поможет ему справиться с нахлынувшими чувствами. Несмотря на то, что думали о вулканцах его сослуживцы, ему-то хорошо было известно, что у его народа есть эмоции, и еще какие! Просто жители планеты Вулкан предпочитали не выражать их публично. И теперь Спок думал о том, как, должно быть, удивился бы доктор Маккой, если бы вдруг узнал, насколько они с капитаном были близки к тому, чтобы все-таки увидеть его радостную улыбку там, за столом, Пожалуй, если бы Кирк и Маккой не показали с такой откровенностью, чего они хотят от него добиться, то ему и самому было бы настолько приятно услышать их новость, что он, наверное, все-таки улыбнулся бы при всех.