Пыль далеких звезд - Джек Вэнс

Глава 3

Транспортер разгрузил большую связку трехдюймовых трубок из тонкого, как бумага, лития с добавлением бериллия и нитей монокристаллического железа — общей длиной в восемь миль. Кадеты соединяли трубки и заваривали стыки. Когда трубка достигала четверти мили в длину, ее сгибали в дугу с помощью троса, натянутого между двумя концами, затем добавляли следующие секции. Постепенно свободный конец описал огромную кривую и, начал приближаться обратно к корпусу. Когда была приварена последняя трубка, свободный конец подтянули и вставили в паз. В результате получился огромный обод диаметром две с половиной мили.

Генри Белт время от времени появлялся в своем скафандре, наблюдал за работой и отпускал язвительные замечания, которым, впрочем, уделялось мало внимания. Настроение кадетов заметно изменилось. Приятно было парить в невесомости над огромным медленно вращавшимся шаром с континентами и океанами.

Все виделось в радужном свете, даже учебный полет с Генри Белтом. Когда он пришел проверять их работу они обменялись снисходительными улыбками. Генри Белт вдруг стал казаться ничтожным существом, жалким бродягой, способным лишь к пьяному бахвальству. К счастью, они оказались не столь наивны, как предыдущие группы! Те принимали Берта всерьез; он запугал их, превратил в покорное стадо. Но с их командой такой фокус не пройдет! Они видели генри Белта насквозь! Знай делай свое дело и не хлюпай носом. Учебный полет продлится всего несколько месяцев, а потом начнется настоящая жизнь. Пережить все это, по возможности, не замечать Генри Белта — вот самая разумная позиция, лучший способ завладеть ситуацией.

В группе уже определились характеры каждого из членов. Кулпеннер учтив, уравновешен, немного беспечен. Линч вспыльчив, любит поспорить. Фон Глюк — тонкая артистическая натура. Острэндер разборчив, чересчур аккуратен. Саттон угрюм, подозрителен. Верона усерден, немного прямолинеен, но стоек и надежен.

Когда вокруг корпуса закачался сияющий обод, транспортер доставил парус — большой рулон темной блестящей пленки. Развернутый, он превратился в огромный сверкающий круг, покрытый рябью и уже надувшийся под действием солнечного ветра. Кадеты прикрепили пленку к ободу, натянули ее, как кожу на барабан, и закрепили. Теперь парус следовало осторожно развернуть краем к Солнцу, иначе корабль могло унести от легкого толчка.

Тросы из монокристаллического железа соединили обод с краями параболического рефлектора. В сравнении с парусом рефлектор казался совсем маленьким, как и корпус корабля по сравнению с рефлектором. Теперь парусник был готов к полету.

Транспортер доставил последний груз: воду, провиант, запасные части, новые микрофильмы, почту. Наконец Генри Белт скомандовал: “Поднять парус!” Это означало, что нужно повернуть парус так, чтобы он улавливал солнечный свет, когда корабль, обращаясь вокруг Земли, удалялся от Солнца, и наклонять параллельно солнечным лучам, когда корабль приближался к Солнцу. Полученная орбитальная скорость при правильно рассчитанном курсе позволит преодолеть узы земного притяжения и направить парусник номер двадцать пять к Марсу.

В течение этого периода кадеты тщательно проверяли каждый элемент снаряжения. Некоторые приборы вызывали у них недовольство и тревогу: двадцать пятый действительно оказался порядочной развалиной с устаревшим оборудованием. Генри Белта, похоже, забавляли их жалобы.

— Это учебный полет, а не увеселительный круиз. Если хотите, чтобы кто-то утирал вам нос, вам лучше подыскать место на Земле. Мне не нравятся те, кто выискивает чужие ошибки. Если хотите иметь образец для подражания, смотрите на меня.

Угрюмый, обычно погруженный в себя Саттон осмелился сострить:

— Если бы мы стали подражать вам, сэр, что сталось бы с запасами виски?..

Тут же появилась красная тетрадь.

— Чрезвычайная дерзость, мистер Саттон. Как вы могли так легко поддаться озлобленности?

Саттон покраснел, его глаза блеснули; он открыл было рот — и тут же закрыл его. Генри Белт, учтиво подождав, отвернулся от Саттона.

— Джентльмены, я строго следую своим правилам. Я точен, как часы. Нет лучшего товарища, чем Генри Белт. Нет среди живущих никого справедливее. Мистер Кулпеннер, вы хотите что-то сказать?

— Ничего, сэр.

Генри Белт подошел к иллюминатору, посмотрел на парус и тут же резко обернулся.

— Кто дежурит?

— Саттон и Острэндер, сэр.

— Джентльмены, обратите внимание на парус. Он повернулся выпуклой частью к Солнцу. Через десять минут мы запутаемся в сотне миль троса.

Саттон и Острэндер бросились исправлять положение. Генри Белт презрительно покачал головой.

— Это именно то, что именуется словами “небрежность” и “невнимательность”. Вы оба совершили серьезную ошибку. Парус всегда должен находиться в таком положении, чтобы тросы оставались натянутыми.

— Похоже, что-то не в порядке с датчиком, сэр, — неосторожно заметил Саттон. — Он должен был оповестить нас, когда парус развернулся.

— Боюсь, должен поставить вам дополнительный минус за попытку оправдаться, мистер Саттон. Ваш долг убедиться в том, что контрольная аппаратура все время работает должным образом. Никакая машина не заменит вашей бдительности.

Острэндер взглянул на контрольный пульт:

— Кто-то повернул выключатель, сэр. Это не оправдание, а только объяснение.

— Граница между ними трудноуловима, мистер Острэндер. Пожалуйста, запомните хорошенько мои замечания о бдительности.

— Да, сэр, но кто повернул выключатель?

— Оба, вы и Саттон, теоретически должны были следить за любыми подобными происшествиями. И вы ничего не заметили?

— Нет, сэр.

— В таком случае, я готов обвинить вас в очередной невнимательности и небрежности. Острэндер покосился на Генри Белта.

— Насколько я помню, единственным человеком, который подходил к пульту, были вы, сэр. Уверен, вы не стали бы этого делать.

Генри Белт печально покачал головой.

— В космосе ни от кого нельзя ожидать рационального поведения. Минуту назад мистер Саттон несправедливо приписал мне чрезмерную склонность к спиртному. А что если это так? Допустим, к примеру (шутки ради), что я действительно пил виски, что я попросту пьян?

— Я согласен, сэр, все возможно. Генри Белт опять покачал головой.

— Подобное замечание, мистер Острэндер, перекликается с высказанным мистером Кулпеннером. Лучшим ответом был бы такой: “В будущем я постараюсь быть готовым к любой мыслимой ситуации”. Мистер Саттон, вы издали свистящий звук?

— Это я вздохнул, сэр.

— Прошу вас дышать с меньшим рвением. Генри Белт повернулся и принялся расхаживать по кают-компании, рассматривая ящики и хмурясь при виде пятен на полированном металле. Острэндер что-то шепнул Саттону, и оба стали внимательно наблюдать за Генри Белтом. Наконец, Генри Белт, пошатываясь, направился к ним.