Последняя жертва - Райчел Мид

Есть некоторые морои, которые хотят заставить прислуживать всех дампиров, хотят они того или нет, с помощью принуждения.

Закон о возрасте приостановил их.

Однако, я пишу тебе с тайной и ты должна сохранить ее, поделись этой тайной как можно с меньшим количеством людей.

Василиса должна потребовать место в совете и ей должны предоставить его.

Она не последняя из Драгомиров.

Есть еще один незаконно рожденный ребенок Эрика Драгомира.

Я больше ничего не знаю, но если ты его найдешь, ты дашь Василисе власть, которую она заслуживает.

Несмотря на твои ошибки и характер, ты единственная, кто сможет выполнить это задание.

Не трать время зря.

Татьяна Ивашкова.

Слова не изменились после тех сто раз, которые я читала это письмо, равно как и вопросы, которые возникли после прочтения.

Была ли эта записка настоящей? Действительно ли Татьяна написала ее? Неужели со всем своим враждебным отношением ко мне, она доверила мне эту важную тайну? Существует двенадцать королевских семей которые правят мороями, но судя по их намерениям и целям, для них лучше чтобы в совете было одиннадцать семей.

Лисса была последней представительницей семьи Драгомиров, а моройский закон гласит, что она не имеет права находиться в совете, следовательно не может повлиять на решение совета своим голосом. ряд довольно нехороших законов уже был принят, и, если то, что сообщала записка, было правдой, таких законов будет будет принято ещё больше.

Лисса могла оспорить эти законы. Некоторым людям не нравилось это, людям, которые уже продемонстрировали свою готовность убивать.

Еще один Драгомир.

Еще один Драгомир означало, что Лисса может голосовать.

Еще один голос на совете может изменить многое.

Это может изменить мир Мороев.

Это может изменить и мой мир, например, буду ли я признана виновной или нет. и, конечно, это изменило бы и мир Лиссы. всё это время она полагала, что одинока.

Тем не менее… я терялась в догадках, сможет ли Лисса принять своего сводного брата. и если я смогла смириться с тем, что мой отец — негодяй, то Лисса, возводя своего на пъедестал, искренне верила, что он — лучший. эта новость шокировала бы её, и хотя я всю жизнь провела, пытаясь охранять её от угроз физических, мне пришло в голову, что кроме них существуют и другие опасности, в защите от которых она нуждалась не меньше. но сначала мне нужна была правда.

Я должна знать, действительно ли эта записка была от Татьяны. я была абсолютно уверена, что смогу это выяснить, но в таком случае подразумевалось, что мне придётся сделать кое-что неприятное. хотя, почему бы и нет?. разве у меня есть другое занятие?

Поднявшись с кровати, я повернулась спиной к решетке и уставилась на стену, сосредотачиваясь на ней.

Поддерживая себя, помня что я достаточно сильная чтобы держать контроль, я опустила ментальные барьеры, которые всегда подсознательно держала вокруг своего сознания. энергия вырвалась из меня, как воздух из шарика.

И внезапно, я была окружена призраками.

Глава 2

Как всегда, это дезориентировало.

Лица, прозрачные и люминесцентные, колебались вокруг меня.

Они тянулись ко мне, клубясь, будто облако, и всем им было очень надо о чем-то сообщить мне.

И что в действительности они, вероятно, и делали.

Привидения, застрявшие в этом мире, не знали покоя, души, которые не могли продолжить свой путь по разным причинам.

Когда Лисса вернула меня из мертвых, у меня сохранилась связь с их миром.

Мне пришлось много работать, учиться контролировать себя, чтобы блокировать фантомы, преследовавшие меня.

В общем-то магические кольца, защищающие Моройский Двор, в большинстве случаев изолировали меня от призраков, но сейчас они были мне нужны.

Призывать их, подпускать к себе было… ну скажем, опасно.

Но что-то говорило мне, что среди мятежных духов могла бы оказаться и королева, убитая в собственной постели.

Я не видела знакомых лиц среди этой группы, но не оставляла надежду.

"Татьяна," — пробормотала я, стараясь мысленно сосредоточится на лице умершей королевы.

"Татьяна.

Приди ко мне."

Когда-то у меня легко получилось вызывать духа, моего друга Мэйсона, который был убит стригоем.

С Татьяной я не была близка, как с Мэйсоном, хотя связь определенно была.

В течении какого-то времени ничего не происходило.

Те же самые размытые лица циркулировали передо мной и я начала терять надежду.

Затем, неожиданно, она появилась.

Она стояла одетая в то, в чем была убита, в длинную ночную рубашку и одежда была в крови.

Ее цвета были приглушенными.

Мерцала, как плохо работающий экран телевизора.

Однако, корона на голове и королевская стать создавали все ту же величественную ауру вокруг нее.

Появившись, она не произнесла ни слова и ничего не сделала.

Она просто пристально посмотрела на меня, ее темный взгляд практически пронзал мою душу.

Клубок эмоций напрягся у меня в груди.

Вспыхнула внутренняя реакция, которая сопровождала меня при виде Татьяны — гнев и возмущение.

Затем, пришла удивительная волна сочувствия.

Ничья жизнь не должна заканчиваться таким образом.

Я колебалась, опасаясь, что стража услышат меня.

Так или иначе, у меня было ощущение, что громкость моего голоса не имеет значения, и никто из них не мог увидеть то, что видела я.

Я достала записку.

— Вы написали это? — выдохнула я.

— Это правда? — Она продолжала смотреть.

Призрак Мейсона вел себя аналогично.

Вызвать мертвого — это было одно, а общение с ними совсем другое дело.

— Я должна знать.

Если есть другой Драгомир, я найду его.

Не будем брать во внимание тот факт, что в моем положении, я не в состоянии найти кого-либо или что-либо.

— Но вы должны сказать мне.

Вы написали эту записку? Это правда?

Ответом мне был только пристальный взгляд.

Мое отчаяние росло и давление всех этих призраков начало вызывать головную боль.

Очевидно, мертвой, Татьяна была столь же раздражающей, как и при жизни.

Я уже собиралась вернуть свои барьеры назад и прогнать призраков, когда Татьяна сделала небольшое движение.

Это был крошечный кивок, едва заметный.

Ее тяжелый, пристальный взгляд сместился вниз на записку в моих руках, и вдруг, ни с того ни с сего, она исчезла.

Я вернула свои барьеры назад, использовав всю свою волю, чтобы блокировать себя от умерших.

Головная боль не прошла, зато исчезли лица.

Я рухнула на кровать и уставилась на записку, не видя её.