Эхо - Ли Хардинг

После ленча там появилось страшное мерцание. Покуда мы обсуждали новое явление, один из парней закричал, что он рассмотрел что-то внутри чудища. Поначалу мы восприняли это как галлюцинации, затем увидели то же самое. Постепенно едва заметные очертания мамонтообразной горной цепи стали видны сквозь рассеивающиеся пары облака.

Сидя в корабле, Эрик и Макгиверн наблюдали за тем, как едва видимые рисунки превращались в отчетливые очертания. Когда же перед ними вдали выросли горы, они почувствовали, как волосы на голове встают дыбом.

Камеры Макгиверна жужжали безостановочно, фиксируя меняющиеся силуэты за куполом.

Теперь они осознали, что являются свидетелями величайшей драмы в космосе. Чем все это кончится, трудно было предположить, однако они готовы были идти и разделить с ней судьбу, Эрик и не намеревался вывести корабль из этой кутерьмы, спастись бегством. В Макгиверне события за куполом вызвали нарастающее возбуждение, которое рассеяло любую мысль об опасности. Такие переживания бывают в жизни человека только раз, и Макгиверн словно впитывал в себя удовольствие.

Все образование мерцало или вибрировало с такой силой, что трудно было смотреть на него долгое время. Эрик же так долго смотрел на картины, образованные самим облаком, что его череп, казалось, раскалывался от головной боли. Макгиверн заставил его проглотить пару таблеток и приказал отдохнуть.

Ранним утром его разбудили тумаки и истерические возгласы Макгиверна:

— Эрик! Эрик! Я спятил, я спятил!

Страх в голосе парня подействовал лучше ведра воды. Эрик мгновенно проснулся и взглянул в направлении пальца Макгиверна.

Облака как не бывало. На его месте по горизонту тянулась высокая остроконечная цепь гор, угрожающе реальная и мощная кульминация призрачных образов, виденных всеми доселе. Контуры гор то и дело скрывались за высокими столбами пыли, поднимавшейся в небо. Небо было удивительно голубым. А пыль подняли люди и машины — колоссальная процессия словно обтекала корабль.

Эрик уставился на фантастическую картину за куполом, бормоча только одно:

— Это невозможно, совершенно невозможно.

Картина была реальной, хотя Эрик и продолжал не верить в то, что его воображение может воспринять зрелище столь чуждое.

Чуждое. Это слово подходило больше всего. Существа, идущие там, не были людьми. Человекообразные, да, человекообразные, удивительно чем-то похожие на людей. Высокие, мускулистые, с четко высеченными чертами лица древних греков. Азиатски раскосые глаза казались несравненно больше глаз землян.

Марсиане?! Остались живыми в омертвевшем мире, павшем миллионы лет назад жертвой опустошительной силы времени.

— Это не сон? — послышался нервный возглас Макгиверна.

— Для нас реальность, и только так это имеет значение, — кивнул Эрик.

— Они не… не люди, не так ли?

— А выглядят людьми?

Макгиверн покачал головой. Нет, они не выглядели землянами, но сходство было очень велико. Те немногие царапины, столь похожие на следы куриных лап, обнаружили рисунки существ, в общем, человекоподобных. Если воспринимать это как высокостилизованную форму искусства, то существа вне корабля были истинными марсианами. Но как это случилось?

Макгиверн с неудовольствием сосредоточил внимание на своей работе, а Эрик снова принялся рассматривать идущих.

Рослые, высотой семь-восемь футов, одетые в туники, с оголенной грудью, эти существа поддерживали на массивном плече предметы, похожие не оружие. Они шли к горам.

— Почему они не видят нас? — спросил Макгиверн.

— Полагаю, не могут. Почему бы еще?

Эрик повернулся и поверх моря лиц принялся разглядывать песчаные дюны. За дюнами была пустота. Казалось, мир внезапно заканчивался там, где словно из прозрачного воздуха появлялись марширующие колонны. И там не осталось и признаков существования командира и группы.

Эрик почувствовал вдруг, как внутри все похолодело. Границы облака доходили как раз до того места, где марширующие колонны исчезали, словно опять превращались в прозрачный воздух.

— Том, — произнес он тихо, — без паники, но я не вижу группы командира.

Глаза Макгиверна попытались открыться еще шире.

— Ну, — произнес он, медленно пробираясь к своему месту, — черт побери, где мы сейчас?

Вопрос был как нельзя кстати!

Тем временем мы находились наверху дюн и с изумлением наблюдали, как облако словно кто-то перестраивал и наконец придал ему фантастическую форму. Всю ночь мы могли видеть, что панорама приобретает более определенные очертания, а утро встретило нас зрелищем, какое вряд ли мы надеялись увидеть за свою жизнь.

Вдали отчетливо возвышались грозные горы. Материя облака словно растворилась, и на смену пришли какие-то непрерывно движущиеся узоры. В конце концов наши глаза смогли определить, что это колонны человекообразных мерно шагали к далеким горам. Они появлялись точно из пустоты в том месте, где кончались границы облака, и таяли в туманной дали.

— Мы потерялись, — сказал Эрик.

— Потерялись? Где?

— Полагаю, во времени.

— Что ты хочешь этим сказать? — и Макгиверн помахал рукой, желая указать на то, что происходило там, снаружи. — Они не существуют в нашем мире, как и мы в их мире, поэтому, естественно, они не могут признать наше существование. Однако это не моя профессия — интерпретировать существующую действительность и истолковывать те силы, что соединяют все воедино.

Облако, — высказался он, — должно быть, какое-то смещение во времени. Скорее всего такое смещение за существование нашей реальности, Земли, происходило много раз за века. Что-то наподобие эха, — продолжил он свою мысль, — эха космического явления, по коридорам времени докатившегося до нас. Постепенно время придало ему вот эту прочную форму нынешнего существования. Такое не случается мгновенно. Это во времени должно случиться где-то на пути человечества, и, как всякое эхо, оно постепенно затихнет.

Эрик вскочил на ноги.

— У тебя есть какие-нибудь фотокамеры?

— «Лейка», — ответил удивленный Макгиверн.

— Дай. И немного пленки. Возможно, у нас осталось не так уж много времени.

И покуда Макгиверн заряжал камеру, Эрик кинулся к скафандру, думая лишь о том, чтобы не упустить время и сделать все задуманное.

Он вылез из воздушного шлюза. Сразу ощутил, что воздух здесь значительно плотнее земного, однако шлем помешал бы пользоваться камерой. Тяжело опустился на землю и с трудом сделал вдох. Опьяняющая свежесть воздуха, совсем не такого, кок этот баллонный, охватила Эрика. Конечно, это же атмосфера Марса миллион лет назад! Однако вот оно, нескончаемое море марширующих фигур. И камера моментально заработала, запечатлевая людей невообразимо далекого прошлого. Это был случай, с которым встречаются раз в тысячу, нет, в миллион лет.