Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов

Памятуя о сказочных воришках, рассортировываю монеты на золотые и серебряные и распихиваю по разным карманам. Вроде всё. Можно двигать к городу. Идти легко. Тропинка вдоль дороги ровная, и не жарко. Интересно, а в чем здесь меряют расстояния? В футах? В локтях[2]? В полётах стрелы или пули мушкета?

Локтей через пятьсот прохожу мимо чистенькой, ухоженной, как на картинке, фермы. Дом и другие строения далеко от дороги, но видно, что там кто-то есть. Через щель изгороди на меня смотрит большая, пятнистая свинья и похрюкивает, моргая маленькими глазками. Галльский петух с высоты забора подозрительно и презрительно обозрел меня правым, а затем и левым глазом. Видимо, угрозы он во мне не разглядел и поэтому решил не тревожить своих хозяев зряшным кукареканьем.

По законам жанра меня вроде бы должна догнать какая-нибудь повозка и подбросить до города. И в самом деле – позади за холмом слышатся постепенно нарастающие скрип и дребезжание какого-то транспортного средства. Останавливаюсь, оборачиваюсь и жду. Телега – не телега. Фургон – не фургон. Что-то похожее на то и другое вместе, нагруженное кучей пузатых мешков, корзинами, бочками и влекомое парой серых, мохнатых, низкорослых лошадок.

На высоком сиденье с вожжами в руках восседает довольно примечательная, немного полноватая фигура. Слегка потрёпанные и испачканные коричневые куртка и широкие штаны явно не характерны для городских франтов. На голове видавшая виды серая кожаная шляпа с обвисшими полями. А под ней – круглая физиономия сорокалетнего мужчины, обрамлённая аккуратно подстриженной бородкой. В прищуренных черных глазках одновременно благодушие и хитроватость, не очень-то вяжущаяся с общим обликом чуть курносенького простака. Вот если Санчо Пансу снять с осла и пересадить на ко́злы телеги, то будет довольно похоже.

– Не подвезти ли синьора к городу? – на чистом русском языке послышалось с высот тележных козел.

Ура, сработала корректировка речи!

– Подвезти. Сколько запросишь?

– Ну, пять солентино[3], – просительно и несколько заискивающе произнёс возница, окинув меня оценивающим взглядом с головы до ног.

Похоже, меня хотят надуть, учитывая мою не типичную для данной местности внешность.

– А сколько это – солентино?

– Солентино – это и есть солентино, – недоуменно ответствует возница, – всегда так было.

Ладно, попробуем подойти к информационно-финансовой проблеме с другой стороны. Я вскарабкиваюсь на ко́злы и устраиваюсь рядом с подвинувшимся возницей.

– А как выглядит солентино?

Возница старательно роется в кармане штанов и выуживает оттуда потёртую медную монету размером примерно в три копейки советской чеканки. Я, в свою очередь, достаю серебряную и спрашиваю:

– А в этой сколько солентино?

Глядя на мою монету, глаза возницы приобретают мечтательное выражение.

– В этой сто солентино.

– А как она называется?

– Декста.

– А больше дексты есть монеты?

– Есть золотой. В нем десять декст.

– Прекрасно. Декста будет твоей, если по дороге расскажешь о городе, к которому мы направляемся, и его жителях. Я иностранец издалека, и мне всё это очень интересно.

– Иностранец издалека, стало быть… И не запылившийся, и без кареты и лошади, и без дорожного мешка. Обычное дело! А рассказать – то почему бы и не рассказать доброму человеку.

А мужик-то не дурак! И к странным явлениям вроде привычный. Тронулись. С высоты козел видно, что дорога как-то весьма и весьма оживилась. Вдали, рядом с городом довольно бурное пешее, конное и колёсное движение в обе стороны. Да и за нами в отдалении тащится пара повозок. Похоже, с дровами из созданного моим воображением леса.

– У тебя имя-то есть? – спрашиваю я возницу.

– Есть. Как же без имени!

– Ну?

– Что "ну"?

– Если и дальше будешь прикидываться глупым, то слезу и поеду с кем-нибудь другим, кто будет поумнее и кому сто солентино нужнее, чем тебе.

Угроза мгновенно сработала.

– Кристофер. Можно просто Крис.

– А меня можешь звать просто Серж.

С этого момента словоизвержения возницы нужно было уже притормаживать, чтобы не утонуть в совершенно лишних сплетнях и бесполезных сведениях.

Крис – возчик из крестьян. В своей деревне он собирает у селян продукты-изделия для отправки в город, а в городе развозит по заказавшим их торговцам. Все довольны. У Криса есть работа, а у селян нет забот с перевозкой своих товаров в город.

Королевство называется Верн. Точно так же именуется и столичный город, к которому мы подъезжаем. Море и порт Верна, скрытые городским холмом, нам с дороги не видны. Кузен жены Криса держит в Верне неподалёку от порта приличную, чистенькую таверну с комнатами для постояльцев. А если уж сам Крис приведёт постояльца, то этому гостю будет оказано просто несказанное благоприятствие. Почти даром, разумеется.

Король Верна умер два года назад. Никто из горожан даже и не заметил бы его смерти, если бы об этом не было оповещено герольдом на ратушной площади. Со сменой королей спокойная и безопасная жизнь в Верне течёт не прерываясь. Мужского наследника престола умерший король не произвёл на свет. А принцесса Виолетта по древнему закону не может стать королевой, пока не выйдет замуж. До тех пор управление государством находится в руках главного министра. Впрочем, точно так же, как и при покойном короле. Государственный совет во главе с королём или королевой предпочитает просто утверждать решения министров. Так спокойнее.

Наверное, это и хорошо, что титулованное дворянство устранилось от управления государством и городом. Тут нужны способности, а не титул. Министров в королевстве подбирают как раз по пригодности и не важно, дворянин он или простолюдин. Нынешний главный министр – выходец из цеха кузнецов, а городской магистр – из цеха каменщиков.

Только вот с принцессой Виолеттой уже два года сплошная морока. Претенденты на её руку ходили в Верне первый год после смерти короля чуть ли не толпами, беспокоя своим количеством и выходками местных жителей. Постепенно потасовки между ними сошли на нет из-за бессмысленности. Никто ничего не выигрывал. Деньги кончились, и воинствующие легионы слегка и не слегка побитых потенциальных женихов рассеялись в тех же направлениях, из которых и прибыли за добычей престола. Принцесса словно ждёт кого-то определённого и поэтому отказывает любому из претендентов.

Мне стал понятен вензель «ВВ» на кошельке из синего бархата – Виолетта Вернская. И буквы вовсе не латинские. Вот это странно. Кошелёк-то мне оставили ещё до языковой корректировки. На нём должны бы быть другие буквы. Например, "VV".

Скрип нашей повозки перекрыл доносящийся сзади топот копыт быстро приближающихся и, судя по частоте стука, совсем не тягловых лошадей. Два всадника поравнялись с нами и придержали коней. Первым ехал молодой человек крепкого телосложения, примерно моего возраста с приятными чертами лица, пытливыми серыми глазами, остреньким носом, узенькими усиками, со столь же узенькой бородкой и растрепавшимися от ветра длинными, темными волосами. Барственная осанка, кольчужная