Стериум - Фарит Барашев

– А что это? – перебила Таня.

– Вроде гипнозвуков что-то, я тогда отключилась, а после того как я вернулась на землю, взяла адрес того центра. Короче! Мы подружились с ней, но не судьба! Она уехала заграницу с мужем, дело у них там, бизнес какой-то, до сих пор жду от нее писем. И вот после этих событий зашла я в православный храм, побеседовали с настоятелем, мужик такой дородный я тебе скажу тело настоящего мужика. Отец Георгий мне говорит, мол та женщина по услышанному от меня, видимо водимая бесами. Я тоже толком не поняла, он мне ничего не пояснил, что такое бесы? Почему водимая? Тоже всякого понарассказывал, что я так и подумала все у них там покрыто мраком и треп, только треп, толи сами не знают о чем говорят, толи специально в тайне держат. А когда Юре своему про это рассказала, он смеется и говорит, что мне легко голову запудрить, и я тогда про себя-то подумала, что вокруг этого всего связанного с богом, кроется чисто политическое игрище7, и кто знает об этом что-то, тот недосягаемо для нас далеко8. И я потихонечку хочу с этим со всем разобраться. Хожу слушаю, что священники говорят, обращаю внимание на то, что говорят и что делают, как бы сопоставляю. А иногда думаю, что мы все говорим от одного и того же, кто нас ведет по миру. Мне стало интересно жить, ведь столько всего неизведанного, и я это хочу понять. А тех парней, которые меня лишили материнства, я простила.

– Да ну, Светка!? Я бы убила их, – сказала Таня, – Скотов прощать, Свет ты что?

– Понимаешь подруга! Хотя я не смогу родить дите, я ощущаю, что если пожелаю его родить, я его рожу, даже если буду стара. Я ощущаю себя матерью, а они!? Как бы это выразиться? Недоумки, что ли, животное как можно в чем-то обвинить? Оно не соображает, в нем инстинкт.

– Хм… ну не знаю, так-то вроде правильно говоришь, а с другой стороны, им нужно яйца отрезать.

– Таня, есть такая книга «Библия», там написано, что Сарра родила сына и в персональном виде она была стара, а я молода, тоже, между прочим, и еще Тань, вспомни, как мы с тобой специально ходили парней завлекали, мы же не соображали о последствиях, а по сути, мы провоцировали мужиков, провоцировали инстинкт, нам этого хотелось и нам нравилось.

– Ну, я тогда не знаю! – задумалась Татьяна.

– Таня, мы разумнее и должны быть выше…

– Манию величия что ли проявлять? – спросила Таня, – в церквях, я слышала, наоборот попы говорят о мании принижения, не гордитесь мол собой, а значит и семьей, мужем, государством не гордитесь.

– Хм!? Одно тебе скажу подруга, мы многого не знаем, потому что находимся в установленном мире, а установленный9 мир, это мир словаформул10, где мужскими устами диктуются правила, нам лишь приходится в ихнем существующем мире полагаться на интуицию, а когда натыкаемся на трудности, мы хватаемся за голову, виним кого-то, мир блекнет, все у нас становится плохо. У мужского населения даже Бог есть свой, который им больше разрешает, чем нам. Отец мужчин нам многое запрещает, вот если бы он был на нашей стороне, то тогда…! Вот я и думаю, раз есть Отец, а иногда его заменяет Сын, а в иной раз и не понять кто из них кто, то нужно нам найти мать, она-то лучше знает, что там у них в семье твориться. Всяко разно мать должна быть, мы бы тогда обращались к матери и тогда было бы все ясно. А если не касаться религии, то мы во всех происходящих проблемах сами виноваты. Ведь мы жизнь знаем лучше мужчин, а делаем план, ета по-ихнему. Мы выскакиваем замуж, не понимая за кого, хотя у нас есть огромное количество возможностей отличать, мы в бытие в забытии, как руководить собой, как жили-были, не помним. Мужики нас заставили жить только тем, что у нас ниже пояса, и претензий у нас хоть отбавляй, язык без костей, мы стали как мужики болтушками, потому что попали под их руководство. Из мужчин вообще очень мало кто ратует за жизнь, в основном они склонные ее опорочить, оценивать ее, они склонны убивать начальствуя, они же по природе в роде завоеватели. И опять же, когда им плохо, они вспоминают мать, и бегут к ней за помощью, почему-то об отце у них практически ни кто не думает, только теоретически, и в этой же теории – ория тео – воображаемый Бог. Ты подруга подумай об этом на досуге, может и не в твоем Игоре проблема ваших жизненных неразберих. Ты хозяйка дома, ты подстегиваешь его, задаешь ритм, тон, его движение к победам, потому не надо направлять к бедам по стопам моды. Мы, допустим, с Юрой больше… года сидели без телевизора. По-первости я не знала чем себя занять, голова моя не соображала, а язык болтался как помело, не уставал. Мы обсуждали разные темы, и я как-то забыла, что такое телевизор. Я стала ловить мысли, их так много стало… Я стала углубляться в знания и чувствовала, что меняюсь, но я оставалась такой же. Вечерами позировала Юре и мне это нравилось, и он с меня писал картины, вдохновляясь жизнью, потому что я перед ним живая. А мужчина что? Он с толчка заводится… и понеслись у него воображения, и в этом преимущество наше. Порой вижу, он меня прям съесть взглядом хочет, с такими глазами пожирающими смотрит, ты бы знала!? А я еще так повернусь, что он кисть бросает и набрасывается на меня с криком, Ай! Постель потом хоть выжимай. Они слабы Танька, хотя оправдания находят себе разные, идиотские, кричат – иди от меня, а сами тянутся, у самих слюнки текут. Кто виноват, что он не умеет себя удержать?

– Да, я с тобой в гласности едина Свет. А я вот давно уже любви не видела, по сексу11 соскучилась, скоро совсем забуду, что это такое.

– Ой, дорогуша моя! Как мне тебя жаль, но ты не отчаивайся, все у вас поправится, ты же вон, только три месяца назад хвасталась, что у вас все в гору.

– Понимаешь Свет!? Я обманулась, чисто по-человечески говорю, ты только не перебивай. У нас с Игорем все как-то глупо вышло, на счет любви, если честно, я его не люблю. Мы просто как брат с сестрой были что ли, типа того что-то. А иногда да! Какие-то чувства вроде возникали, но то не любовь, а так, эротическое приключение, сама не знаю короче, что говорю. Я даже не знаю, как выразить это словами, слова же я использую которые мне дадены. Короче! Залетела, и пошло поехало в гору. Знала, что делаю ошибку, когда замуж согласилась за него, точнее, когда он предложил расписаться с ним. Глупо все так вышло.

– Хм…! Расписаться предложил.

– Прикинь? Вот и расписались. Я не стала останавливаться, все пошло самотеком и быстро закрутилось, дети родились, аж сразу два, и назад пути уже не было. Была бы у меня мама жива, может все пошло бы по-другому. Я себя чувствовала, как будто одна на земле, и так пролетело время. Я мерилась с этим, и что сейчас делать я не знаю, просто иду как дура дальше ума не прилагая. И ты, Свет, у меня единственная подруга, я тебя так люблю, ты бы знала? Ты такая молодец, а я круглая дура.

– Да брось ты тоже! Я ж тебе говорю, у каждого свои трудности, а трудности на пользу, вроде граблей, один раз наступишь на них, во второй обойдешь, внимательней станешь. Ну вот, болтали, болтали и до садика дошли. Беги, забирай своих, а я тут подожду, – присев на сломанную карусель, сказала Света.

Чтобы просочиться и прочувствовать картину художника, образному сознанию требуется усиленное мастерство наработанных с годами шагов, ступая которыми, распознается след предыдущих стоп и лучше, когда неизменный топ, в них отличности талант, одаренность зари, а создатели того будто боги в небытии, там внутри, через кисть вытекая наливают миры, образа что внутри на картине видны, мир из лиры смотри.

Вот и Юра! Он творит. Его лицо потерялось в пространстве, в рамках статики холста гармонируют в тона, был бы он родитель слова появлял бы мысли фона.

Пройдя на кухню, он заварил кофе, запах которого моментально распространился по квартире, он мысленно отметил, что скрипучий паркет зовет к прошлому. Звонок в дверь застал его врасплох, он даже вздрогнул и припомнил, что Света всегда открывает своим ключом, и что звонки приносят беспокойство. Юра открыл замок, и первое что он почувствовал, это запах духов, гонимый свежестью улицы возбуждающе гнездился где-то внутри тела.

– О, о, о! Кого я вижу? – радостно воскликнул он. – Женщины в своем стиле, всегда сначала заходят их запахи, а за ними люди. Свет, ты становишься непредсказуемой, вы где встретились-то? – спросил он, раздевая детей.

– Я сама съездила, время появилось свободное, дай думаю навещу молодую подругу и мы решили, что выходные проведем вместе. У Тани некоторые неприятности, и я думаю ты будешь не против, даже может подскажешь как ей быть.

– Таня, проходите, а я побегу на кухню, там снадобье волшебное томится, щас выпью и что-нибудь да прояснится, в детский мир я устремлюсь как птица, – кричал Юра из кухни.