Много разных кораблей - Святослав Сахарнов

Поплыла к камням головастая пикша. Разогналась, до самых бурунов дошла. Спряталась между камнями в стоячей воде, но пришла волна и давай её от камня к камню швырять. Два раза об камень ударила, перевернула и назад с собой утащила.

Посмотрели рыбы на пикшу, испугались: жабры у неё песком забиты, перья на спине поломаны.

А белуге всё нипочём.

— Эх вы, мелочь! — говорит она. — Глядите, как я устою.

И поплыла вперёд.

Притихли рыбы. Даже озорные ласкирики-карасики остановились и смотрят, как белуга волну побеждать будет.

А белужья спина в костяных шишках уже у самых камней. Гребёт белуга плавниками, хвостом подгребает, на месте держится.

Две волны, одна за другой, набежали — устояла белуга.

Пришла третья волна, выше всех. Подняла белугу, повернула, протащила боком по камням и хвостом вперёд в море вынесла.

Решили рыбы: никому в море с волной не справиться. Такие силачи не устояли!

Вдруг, откуда ни возьмись, выплывает маленькая зелёная рыбка. Налимчик не налимчик, пескарь не пескарь: как пескарь, маленькая, головка, как у налимчика, круглая, чешуи нет, по зелёной спине бурые пятнышки.

— Дайте, — говорит тихонько, — я попробую.

Засмеялись рыбы.

— Где тебе, пустявка! Не видишь, кто пробовал? Зачем лезешь?

Рыбка слова не молвила, хвостом вильнула, поплыла к камням. Плывёт вперёд, а вода встречная её назад тащит.

Два раза пыталась подплыть к камням рыбка, ничего не получилось.

Рыбы пуще прежнего над ней смеются.

Морские коньки хвосты в колечко закручивают, от смеха в траве переворачиваются.

В третий раз поплыла рыбка. Улучила минутку между двух волн, подобралась-таки к камням. К большому камню подплыла и легла на него брюшком.

— А ведь хитра, доплыла до камня!

— Ничего, ничего, волна пройдёт — смоет! На берег выкинет, — говорили между собой рыбы…

Вот и волна. Прошла зелёной горою над камнем, рухнула на берег. Рассыпалась пеной, закружилась, завертелась и ушла.

Смотрят все, а маленькая рыбка лежит себе на камне как ни в чём не бывало.

Удержалась!

Пошли волны одна за другой, одна больше другой.

Замутилась вода, понесла поверх камней песок, мелкую гальку, пучки морской травы — ничего не разберёшь.

Стихло, и стало видно: лежит зелёная рыбка на камне, как приклеенная.

Долго смотрели на неё рыбы, дивились. Потом стали друг у друга спрашивать — кто такая и откуда взялась?

Кривоногий краб на шум из-под камней вылез, поглядел выпученными глазами на рыбку и говорит:

— Нашли диковину! Да ведь это наша, черноморская, — присоска! Она всегда так: присосётся и лежит. Поди её отдери!

Краб был старый-старый, он всё знал и никогда ничему не удивлялся.

КАМБАЛА И ЛАСКИРЬ

Когда-то, в далёкие времена, была камбала рыба как рыба. Всё у нее было, как у других: глаза по бокам головы, рот прямой, и плавала она, как все рыбы, спиной вверх.

А что с ней случилось, про то слушайте.

Встретились однажды на дне морском у большого зелёного камня камбала и морской карась — ласкирь.

Стал ласкирь камбале на свои незадачи жаловаться.

Дельфин за султанкой охотился, ласкирь сунулся впереди него — попало ласкирю.

Рыбы на совет собрались. Пока ласкирь от дельфина бегал, опоздал опять получил трёпку.

Пикши в траве дрались, ласкирь стороной проплывал. Не утерпел, впутался — и тут влетело.

Слушает его камбала, а про себя думает:

«Так тебе, вертлявому, и надо. Прост ты больно. Уж я-то в беду не попаду!»

Смотрят оба — червяк. Да какой длиннющий! Вот так пожива!

Не успел ласкирь рта открыть, камбала говорит:

— Чур, не хватать! Я делю.

Хорош червяк!

— Знаешь что, — хитрит камбала, — нам двоим такого червя много. Нужно с кем-нибудь поделиться. Поди позови ерша-скорпену!

Удивился ласкирь. С каких это пор камбала с другими делиться начала? Но спорить не стал: на троих так на троих! Помчался за скорпеной.

Осталась камбала у червя. Глотнула кусок, другой, видит — сразу не управиться.

«Спрячу-ка я про запас!» — думает. И решила закопать червя под камень.

Начала песок рыть.

Носом роет, плавниками и хвостом помогает, песок выбрасывает.

Долго ли, коротко ли, вырыла камбала под камнем ход и затащила туда добычу.

Отплыла, посмотрела со стороны.

— Найдут! Нужно ещё дальше запрятать!

Слышит камбала шум: ласкирь с ершом к камню торопятся.

Испугалась, кинулась под камень. Давай ход ещё глубже рыть.

Ласкирь с ершом совсем близко.

Завертелась камбала под камнем. Пошатнулся он, наклонился, упал и камбалу придавил.

Примчались рыбы. Видят — лежит камень на боку. Из-под камня чей-то хвост торчит.

Тянули, тянули за хвост, вытащили. Смотрят и не узнают:

— Что за рыба?

Ни спины, ни брюха — одна левая сторона! Расплющило её камнем. Глаза и рот на левую сторону сбило.

Лежит камбала, кривой рот открывает, ничего сказать не может.

А червя-то нет!

Рассердился колючий ёрш на ласкиря: зачем в такую даль тащил? Бросился обманщика за перья ловить. Еле ласкирь хвост унёс.

Тем дело и кончилось. Камбала такой коверканной навсегда осталась. И дети её, камбалята, кто на левую, кто на правую сторону вывернуты.

Ну и рыба!

ПОЧЕМУ ЩУКА В МОРЕ НЕ ЖИВЁТ

Говорят, на то и щука в море, чтобы карась не дремал.

Так-то оно так: если карась зазевается, щуке в зубы обязательно попадёт. Да ведь ни щука, ни настоящий карась в море-то не живут! Карась речная рыба, озёрная. Щука тоже.

А был случай…

Надоело щуке в реке. Забежала она в море.

Вот где жизнь! В реке, в озере сидишь под корягой — темно, не пошевелиться… А тут свету сколько, простор! И в засаду прятаться не надо: кругом добыча, сама в рот лезет…

Вон на песке червячишка — подплывай да бери.

Щука только подплыла, а песок как взметнётся! Из песка — чёрная рыбина. Пасть — как мешок. Глазищи — на самом темени. На голове вырост приманка — шевелится. Точь-в-точь червячок. Кинешься за ним — и прямо рыбе в пасть. Поминай как звали!

— Экое чудище! Да будь ты неладно!

Вильнула щука хвостом — и в водоросли.

Глядит — опять добыча. Сама навстречу идёт. Маленькая рыбка. Только странная какая-то: плывёт стоймя, головка лошадиная, на спине лохмотья, на боках все рёбра видны. Глядит на щуку, глазами крутит: одним глазом в одну сторону, другим — в другую.

Плыла коричневыми водорослями — сама коричневая была. Приплыла в зелёные — зелёная стала.

— Что за рыба? Чего она глазами крутит? Уж не бешеная ли?

Щука — в сторону.

— А ну её! В реках таких нет. В реках — караси-лежебоки пузатые.

Как вспомнила щука про жирных карасей, так в животе и заныло.

Помчалась вперёд. А тут ещё пожива: между камней рыба прячется — не шибко большая, губастая, вся в пятнах.

По-щучьему так: раз от тебя кто прячется — хватай его.

Щука с разгону пятнистую рыбу — хвать! И свету не взвидела.

У пятнистой-то на спине шип. Как вонзился в нёбо — рта не раскрыть, ни сглотнуть, ни охнуть.

Насилу освободилась, развернулась — да назад, в реку.

Недолго в море погостила.

И всего-то видела она там: морского чёрта с приманкой, рыбу-конька да ерша-скорпену, ядовитую колючку.

С тех пор щуку в море и карасём не заманишь.

КАКОГО ЦВЕТА МОРЕ?

Случилось это летом. На Севере.

Собрались на вершине скалы молодые чайки-каюхи. С ними — старый чистик.

Сидят чайки, ждут, что им расскажет мудрая птица.

— Сегодня я расскажу вам, какого цвета море, — начал было чистик.

— Вздор! — выкрикнул молодой каюха. — Кто не знает, что море синее?

— Ну хорошо, — согласился чистик, — тогда слушайте про то, как злодей Фомка-поморник добывает себе пищу. Вы должны знать это, чтобы остерегаться его.

Но молодым уже надоело сидеть спокойно. Фр-р! Оп-оп! С шумом, хохотом разлетелись…

Незаметно пришла зима, рыбы опустились на глубину, охотиться за ними стало труднее.

Полетел как-то молодой каюха за добычей. Пять дней искал. Возвращается  — нет на скале чаек.

— В чём дело?

Ждал, ждал. Только несколько чистиков крутятся возле скалы.

Подлетел к ним каюха. Видит — старик.

Забыл он, как старика летом обидел.

— Скажи, — просит, — куда улетели чайки?

Чистик по привычке задумался.

— На юг, — подумав, сообщил он. — НА юг улетела твоя стая.

— Как же мне теперь догнать её?

— Лети туда, где в полдень бывает солнце. Когда море трижды изменит свой цвет, ты и догонишь стаю. Торопись!