Зеркало - Карл Ольсберг

Мир, в котором Энди отлично мог использовать свои сильные стороны — интеллект, проницательность, молниеносные рефлексы. Мир, где для общения не требовалось дорогостоящее, престижное оборудование, где значение имели только способности, креативность и изобретательность.

Энди раздраженно фыркнул и сел за стол. Мама украсила его тарелку, окружив ее венком из белых роз. Некоторые цветы уже засохли. Рудольф положил себе на тарелку яичницу и бекон. Запах этого блюда вызывал у Энди тошноту. Он ненавидел бекон, потому что его делали из свиней — тонко чувствующих существ, живших в самых недостойных условиях и откормленных до неестественного веса затем только, чтобы быть зверски убитыми. Эта мысль вызывала у него содрогание. Он ел булочку с медом, пил теплое какао и ждал, когда наконец отчим уйдет из дома.

2

— Ну дай, чувак! Всего один грамм. Грамм, не больше! Ты получишь свои деньги, честное слово!

Джек Скиннер взглянул в бледное рябое лицо наркомана, залитое тусклым светом уличного фонаря. Уилл Мейсон. Он знал его еще с тех времен, когда они оба ходили в школу. В то время Уилл был одним из лучших учеников. Иногда Джек у него списывал. Тот даже окончил старшую школу. Хотел потом изучать информатику, делать большие деньги в Кремниевой долине[8]. Но теперь он был просто развалиной.

Джек ненавидел наркоманов — людей, которые позволили себе так низко пасть. Они скулили, умоляли, обещали невозможные вещи. У них не было чувства собственного достоинства. А еще Джек ненавидел наркотики. Но это была его работа — продавать их. Этот несчастный торчок еще каким-то образом должен отработать свою следующую дозу.

— Ты должен мне еще восемьдесят с прошлого раза, — сказал Джек лишенным выражения голосом, который, как он знал, пугал наркоманов больше, чем любой рев.

— Я знаю. Я знаю, чувак! — глаза Уилла широко раскрылись и блестели, словно он вот-вот разразится слезами. Из его рта свисала нитка слюны. — Ты получишь свои деньги, честно! С процентами! Даже не сомневайся!

Джек огляделся. Поблизости не было никого. Они стояли на опустевшей стоянке перед закусочной в Хантере-Пойнте, самом захудалом районе Сан-Франциско, находящемся совсем рядом с заброшенной верфью. Когда-нибудь обязательно найдутся какие-нибудь акулы недвижимости, которые скупят весь участок, снесут полуразрушенные дома и складские сараи и построят стеклянные небоскребы для дотком-миллионеров[9]. Тогда для таких, как Джек, здесь не останется места. Не то чтобы он был привязан к этому району, но все же он здесь вырос.

Он ненадолго задумался, не пора ли поучить Уилла хорошим манерам. Но ему почему-то стало жаль парня.

— Послушай, Уилл. Я не могу дать тебе больше ничего, если ты не выплатишь свой долг. Достань мне восемьдесят и доложи еще двадцать, и у тебя будет следующая доза.

— Я сделаю это! Да! — бормотал Уилл, протягивая дрожащую грязную руку. — Ты получишь деньги завтра! Но мне нужна доза! Только одна!

Джек покачал головой. Его охватило отвращение. Он был слишком мягок для этой дерьмовой работы. Хорошо бы выйти из игры.

Но пока это, конечно, невозможно. Он так же был на крючке у Майка, как Уилл — у него. Если Майк быстро не получит деньги за то, что лежит у Джека в кармане, начнутся серьезные неприятности. И Майк не станет так миндальничать с ним, как он с этой несчастной наркоманской свиньей.

Голос Уилла дрожал от отчаяния, а по щекам текли слезы.

— Пожалуйста, Джек! — умолял он хриплым от отчаяния голосом. — Еще один только раз!

— Извини, — сказал Джек, повернулся и пошел через стоянку подчеркнуто небрежной походкой.

Уилл издал звук, похожий на рев раненого зверя. Джек услышал его шаркающие шаги. Однако он не обращал на них внимания, просто шел дальше.

Движение, замеченное лишь краем глаза, заставило его инстинктивно податься в сторону. Железный прут! Удар, нацеленный в череп, пришелся по плечу. Острая боль пронзила его левую руку до кончиков пальцев. Он резко обернулся. Этот подонок осмелился напасть на него! Глаза Уилла были широко открыты, искаженное лицо блестело от пота. В распахнутой пасти торчали кривые коричневые зубы.

Джек, не обращая внимания на боль в плече, уже тянул из кармана брюк складной нож.

— Сволочь! Я тебя урою!

Уилл поднял железный прут и снова замахнулся для удара, но на этот раз Джек был готов к этому. Он без труда уклонился, перехватил прут и вырвал его у наркомана из рук. Железка с грохотом упала на землю.

— Ты, паршивая крыса! — проревел Джек. — Я покажу тебе, что происходит с людьми, которые хотят меня пристукнуть!

Его нож нацелился на Уилла. Но тот вдруг упал на колени и умоляюще поднял руки.

— Пожалуйста, Джек! Пожалуйста, не надо! Прости меня! Пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня!

— Надо было подумать об этом раньше!

— Эй, вы что это тут делаете? — раздался чей-то зычный голос. Джек оглянулся. Из закусочной вышел широкоплечий лысый парень, обильно покрытый татуировками.

— Он хотел меня ограбить! — закричал Уилл. — Помогите мне, пожалуйста, сэр!

— Стой там, где стоишь! — угрожающе проговорил Джек. — Это не твое дело!

Парень медленно приближался: внушительная фигура в сапогах и кожаной куртке.

— Оставь человека в покое и проваливай!

— Я сказал, не подходи ко мне! — предупредил Джек. — Этот парень должен мне деньги. К тому же он напал на меня с железным прутом!

— Он врет! — завопил Уилл. — Он набросился на меня и угрожал ножом!

Джек подумал, что ублюдка надо проучить так, чтобы запомнилось на всю жизнь. Но для этого надо сначала разобраться с татуированным здоровяком.

— Послушай, я советую тебе не вмешиваться! — проговорил Джек как можно более спокойно. Широкоплечий улыбнулся.

— А ты. собственно, кто?

— Я из «Охотников», если это тебе о чем-нибудь говорит. Если ты свяжешься с нами, то очень об этом пожалеешь.

— Ниггер, ты думаешь, мне не все равно? Ссал я на твоих «Охотников»!

Джек внутренне поморщился от слова «ниггер». Это было не самое страшное оскорбление, слыхал он и похуже. Но стало очевидно, что парень нарывается. Он просто искал, куда выплеснуть свою агрессию, предположительно вызванную метом[10], а тут и