Только любовь. Семицветник - Константин Бальмонт

Как в зеркале мертвом, в стакане вина

    Возник упоительный зал.

Колдунья была в нем так четко видна,

    На ткани весь мир оживал.

Сидела она за станком у окна,

    Узор за узором вставал.

Не знаю, что было мне страшного в том,

    Но только я вдруг побледнел.

И страшно хотелось войти мне в тот дом,

    Где зал этот пышный блестел.

И быть как Колдунья, за странным станком,

    И тот же изведать удел.

Узор за узором живой Красоты

    Менялся все снова и вновь.

Слагались, горели, качались цветы,

    Был страх в них, была в них любовь.

И между мгновеньями в ткань с высоты

    Пурпурная падала кровь.

И вдруг я увидел в том светлом вине,

    Что в зале ковры по стенам.

Они изменялись, почудилось мне,

    Подобно причудливым снам.

И жизнь всем владела на левой стене,

    Мир справа был дан мертвецам.

Но что это, что там за сон бытия?

    Войною захваченный стан.

Я думал, и мысль задрожала моя,

    Рой смертных был Гибели дан.

Там были и звери, и люди, и я!—

    И я опрокинул стакан.

Что сделал потом я? Что думал тогда?

    Что было, что стало со мной?

Об этом не знать никому никогда

    Во всей этой жизни земной.

Колдунья, как прежде, всегда — молода,

    И разум мой — вечно с весной.

Колдунья, Колдунья, раскрыл твой обман

    Мне страшную тайну твою.

И красные ткани средь призрачных стран

    Сплетая, узоры я вью.

И весело полный шипящий стакан

    За жизнь, за Колдунью я пью!

ОЧЕРТАНИЯ СНОВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Мне хочется снова дрожаний качели,

В той липовой роще, в деревне родной,

Где утром фиалки во мгле голубели,

Где мысли робели так странно весной.

Мне хочется снова быть кротким и нежным,

Быть снова ребенком, хотя 6bi в другом,

Но только б упиться бездонным, безбрежным,

В раю белоснежном, в раю голубом.

И, если любил я безумные ласки,

Я к ним остываю, совсем, навсегда,

Мне нравится вечер, и детские глазки,

И тихие сказки, и снова звезда.

РАННИМ УТРОМ

Ранним утром я видал,

Как белеют маргаритки.

Я видал, меж тяжких скал,

    Золотые слитки.

В раннем детстве я любил

Тихий зал и шум на воле,

Полночь в безднах из светил,

    И росинки в поле.

В раннем детстве я проник

В тишь планет и в здешний ропот,

Я люблю — безумный крик,

    И нежнейший шепот.

ПРЕДДВЕРЬЯ

Зачем мы торопимся к яркости чувства,

В которой всех красок роскошный закат?

Помедлим немного в преддверьях Искусства,

И мягким рассветом насытим наш взгляд.

Есть много прозрачных воздушных мечтаний

В начальных исканьях наивной души,

Есть много плавучих, как сон, очертаний

В предутренних тучках, в безвестной глуши.

Есть свежесть и тайна в младенческих взорах,

Там новые звезды в рожденьи своем,

Слагаются там откровенья, в которых

Мы, прежние, утренней жизнью живем.

И много стыдливости, розовой, зыбкой,

В девическом лике, не знавшем страстей,

С его полустертой смущенной улыбкой,

Без знания жизни, судьбы, и людей.

О, много есть чар в нерасцветших растеньях,

Что нам расцветут, через час, через миг.

Помедлим лелейно в своих наслажденьях,—

В истоках прозрачных так нежен родник.

ПОДО ЛЬДОМ

Над окованной льдом глубиной я иду,

    И гляжу, и скольжу я на льду.

Лучезарна поверхность холодного льда,

    Но темна подо льдами вода.

Там в студенных садах, в тишине темноты,

    Цепенея, белеют цветы.

Дотянулся до льда несвободный цветок,

    Но на воздух он выйти не мог.

И в душе у меня хорошо и светло,

    Что-то к сердцу от сердца дошло.

О, лелейный цветок, ты дождешься весны,

    Подожди в тишине глубины.

Если даже теперь и пронзил бы ты лед,

    Этот воздух расцвет твой убьет.

    О, прекрасный цветок, подожди до весны,

    Ты увидишь все лучшие сны.

БЕЛЫЙ АНГЕЛ

От детских дней одна черта пленила

Мои мечты, в чьих зыбях таял сон,

В глаза печальный отблеск заронила,

В мой ум вошла как дальний тихий звон.

Мне снился грустный ангел, белоснежный,

С улыбкой сожаления в глазах,

Я с ним дышал одной печалью нежной,

Я видел бледный Рай в его слезах.

Он мне являлся в разные мгновенья,

И свет храню я этих беглых встреч.

Есть проблески, которым нет забвенья,

Есть взгляд без слов, его не молкнет речь.

Любил — еще люблю я — неземное,

Ум сердца — луч холодному уму,

Я верю в Небо, синее, родное,

Где ясно все неясное пойму.

С небесным я душой не разлучаюсь,

И, встретив чей-нибудь глубокий взор,

Я с ним, я с Белым Ангелом встречаюсь,

Таинственным и близким с давних пор.

БЛАГОВЕЩЕНЬЕ В МОСКВЕ

Благовещенье и свет,

    Вербы забелели.

Или точно горя нет,

    Право, в самом деле?

Благовестие и смех,

    Закраснелись почки.

И на улицах, у всех

    Синие цветочки.

Сколько синеньких цветков,

    Отнятых у снега.

Снова мир и свеж и нов,

    И повсюду нега.

Вижу старую Москву

    В молодом уборе.

Я смеюсь и я живу,

    Солнце в каждом взоре.

От старинного Кремля

    Звон плывет волною.

А во рвах живет земля

    Молодой травою.

В чуть пробившейся траве

    Сон весны и лета.

Благовещенье в Москве,

    Это праздник света!

Я НЕ ЗНАЮ МУДРОСТИ

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих.

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня.

Я ведь только облачко. Видите: Плыву.

И зову мечтателей… Вас я не зову!

ЕСТЬ ЛЮДИ…

Есть люди: мысли их и жесты

До оскорбительности ясны.

Есть люди: их мечты — как тихие невесты,

Они непознанно-прекрасны.

Есть люди—с голосом противным,

Как резкий жесткий крик шакала.

Есть люди—с голосом глубоким и призывным,

В котором Вечность задремала.

О, жалок тот, кто носит крики

В своей душе, всегда смущенной.

Блажен, с кем говорят негаснущие лики,

Его душа — как лебедь сонный.

ГОЛУБАЯ РОЗА

Фирвальдштетское озеро — Роза Ветров,

Под ветрами колышатся семь лепестков.

Эта роза сложилась меж царственных гор

    В изумрудно-лазурный узор.

Широки лепестки из блистающих вод,

Голубая мечта, в них качаясь, живет.

Под ветрами встает цветовая игра,

    Принимая налет серебра.

Для кого расцвела ты, красавица вод?

Этой розы никто никогда не сорвет.

В водяной лепесток—лишь глядится живой,

    Этой розе дивясь мировой.

Горы встали кругом, в снеге рады цветам,

Юной Девой одна называется там.

С этой Девой далекой ты слита Судьбой,

    Роза-влага, цветок голубой.

Вы равно замечтались о горной весне,

Ваша мысль — в голубом, ваша жизнь — в белизне.

Дева белых снегов, голубых ледников,

    Как идет к тебе Роза Ветров!

МЕРРЕКЮЛЬ

Ветры тихие безмолвны.

Отчего же плещут волны,

И несутся в перебой?

Им бы нужно в час вечерний

Биться, литься равномерней,

А меж тем растет прибой.

Отчего же? — Там далеко,

В безднах бледного Востока,

Светит пышная Луна.

А направо, точно лава,

Солнце светит величаво,

И под ним кипит волна.

В миг предсмертный, в час заката,

Солнце красное богато

Поразительным огнем.

Но волна в волну плеснула,

И, признав Луну, шепнула:

«Мы теперь сильней, чем днем».

И меж тем как факел красный,