Пустыня смерти - Лэрри Макмуртри

— Таких черепах не отпускают до первого грома, а то они вцепятся в тебя, — предупредил Эзикиел.

Не обращая внимания на его никчемное замечание, Матильда Робертс схватила черепаху за голову, сильно сжала ей челюсти и полоснула ножом по шее. Все рейнджеры смотрели, как она разделывается с добычей, даже невозмутимый Калл. Кое-кто из них прожил на западных границах всю жизнь и считал себя бывалым охотником, но никому еще не доводилось видеть, как гулящая баба отрезает голову каймановой черепахи.

Черныш Слайделл смотрел на Матильду и ничего не видел. От мескаля он потерял зрение, теперь в течение нескольких часов в глазах у него все будет мелькать и прыгать. На лице Слайделла виднелось необычное родимое пятно — правое ухо было совершенно черным, отсюда и произошла его кличка. Брошенное вскользь замечание Длинноногого о том, что женщины из племени команчей любят откусывать яйца у пленных, ничуть его не обеспокоило. О подобных вещах он наслышался предостаточно, но считал их беспочвенными слухами и досужими выдумками. Однако Длинноногий Уэллейс считался общепризнанным знатоком по части обычаев индейцев и к его словам внимательно прислушивались, даже пока глазели, как Матильда отрезает голову у черепахи.

— Черт побери, когда встретимся с индейцами, нужно перебить и всех их баб, — с негодованием произнес Черныш. — Тогда некому будет проделывать подобные штуки.

— Это еще что, бывают случаи и похлеще, — проговорил как бы невзначай Длинноногий. Он увидел, что у черепахи кровь зеленоватого цвета, если только это была кровь.

Из ее разрезанной шеи вытекала какая-то густая жидкость определенно зеленого цвета. Отрезать черепашью голову оказалось для Матильды не таким уж простым делом. Она раза два-три покрутила голову, ожидая, что та отвалится, как у курицы, но шея у черепахи лишь перегибалась, словно толстая черная веревка.

— А что может быть хуже, чем когда тебе откусывают яйца? — поинтересовался Черныш.

— Это когда у тебя из пуза вытащат кусок кишки и привяжут его к собаке, — стал рассказывать Длинноногий, отхлебывая не спеша по глотку цикоривого кофе. — Потом эту собаку станут гонять по кругу, пока из тебя не вылезет с полета футов кишок, и дадут их пожрать своим сопливым мальчишкам.

— Мальчишкам? Пожрать? — удивился Верзила Билл.

— А почему нет? — ответил Длинноногий. — Они у команчей любят жрать кишки, как наши сопляки падки на всякие сладости.

— Хорошо, что этим утром у меня что-то аппетит пропал, — высказал свое мнение майор Шевалье. — Твоя болтовня может расстроить любой нежный желудок.

— А еще они могут загнать палку между ягодиц и поджечь ее, вот тогда кишки вытащат уже поджаренными, — продолжал пугать Длинноногий.

— Не понял, что это значит — между ягодиц? — спросил Гас.

Он проучился в школе всего с год и не знал многих слов. Поэтому записывал их в словарик, который постоянно таскал с собой в переметной суме, и то и дело заглядывал в него, отыскивая нужное слово или записывая новое.

Удивившись такому невежеству молоденького рейнджера, Боб Баском презрительно фыркнул и пояснил:

— А это такая дырка в твоем теле, но не ноздри, не рот и не твое проклятое ухо. Я бы тебе показал, что это за дырка, на твоей кобыле, если бы объезжать ее поручили мне.

Калл так и вспыхнул от этого язвительного замечания — он понимал, что дело с усмирением кобылы они позорно завалили и теперь вынуждены были надежно привязать ее к низенькому дереву. Она дрожала от страха, но двигаться не могла, поэтому Калл быстренько приладил седло куда надо, хотя она разок-другой и пыталась лягнуть его.

Матильда Робертс замучилась, отрывая у черепахи голову, но затеи своей не бросала. Первый же порыв холодного северного ветра рассыпал угли костра. Майор Шевалье в этот момент как раз присел на корточки, чтобы налить себе кофе в чашку, и кофе его покрылся пеплом и песком. Матильда наконец-то открутила у черепахи голову и отшвырнула ее в сторону Верзилы Билла, а тот шарахнулся прочь, словно в него бросили живую гремучую змею. Злые черепашьи глаза с ненавистью смотрели на мир, а челюсти продолжали громко лязгать.

— Вот сволочь, никак не подохнет, хоть и башку ей оттяпали, — с раздражением заметил Верзила Билл.

К черепашьей голове подошел поближе и присел перед ней самый старый рейнджер, высокий и седовласый Чадраш. Он никогда не бросал слов на ветер и по праву считался в отряде самым метким стрелком. У него было великолепное кентуккийское ружье с прикладом из вишневого дерева, оно выглядело изящным и дорогим по сравнению с грубо сработанными карабинами, которые носили большинство рейнджеров из его отряда.

Чадраш нашел мескитовую веточку и протянул ее к черепашьей голове. Челюсти сразу же схватили ветку, но перекусить не смогли. Он поднял ветку с вцепившейся в нее мертвой хваткой головой и небрежно сунул в карман своей старой черной куртки.

Джош Корн в изумлении вытаращил глаза.

— Зачем она тебе понадобилась? — спросил он Чадраша, но тот не удостоил его ответом. Тогда Джош обратился к Длинноногому Уэллейсу:

— На кой черт он решил таскать с собой вонючую голову старой черепахи?

— А на кой черт Гомес пошел в рейд вместе с Бизоньим Горбом? — спросил его в свою очередь Длинноногий. — Ты бы лучше задал этот вопрос.

В это время Матильда разрубила томагавком панцирь черепахи и нарезала на куски мясо. При виде ломтей зеленоватого мяса Билл Колеман опять почувствовал тошноту.

Хотя мексиканская кобыла исхитрилась лягнуть молодого Калла задним копытом, он смог затянуть на ней потуже седельную подпругу.

Майор Шевалье невозмутимо потягивал подернутый пеплом кофе. Опять задул холодный северный ветер. Майор не очень-то прислушивался к никчемной болтовне еще не совсем протрезвевших ребят у затухающего костра. Отхлебнув очередной глоток кофе, он услышал вопрос Длинноногого Уэллейса и сразу же встрепенулся.

— Что ты сказал насчет Бизоньего Горба? — спросил он. — Не думаю, чтобы этот подонок ошивался вблизи.

— Почему же? Он крутится тут, — не согласился Длинноногий.

— Что ты сказал насчет него? — переспросил Шевалье. Трудно было прислушиваться к разговорам, пока Матильда расправлялась с мерзкой черепахой.

— Я говорил про свой проклятый сон, — напомнил Длинноногий. — Во сне я видел, как Гомес скачет вместе с Бизоньим Горбом.

— Бред какой-то. Ведь Гомес из племени апачей.

Длинноногий ничего не ответил. Он знал, что Гомес — апач, а апачи не ездят вместе с команчи — такое просто немыслимо. Но так или иначе, он видел их во сне вместе. Если майору Шевалье не нравится слышать подобное, ну и черт с ним — Длинноногий будет по-прежнему попивать свой кофе и помалкивать.