Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы пришли попугать нас? — кокетливо спросила Натали. — Где же обещанный подарок?
— Так вы понимали? А за счёт чего же собираетесь выкрутиться?
— Продадим часть акций. Рудника, металлургического завода, завода по удобрениям! — спокойно ответил я. — Да, продадим по низкой цене, из-за кризиса, но лучше потерять часть, чем целое.
— Есть идея лучше! Смотрите! У вас есть две ГЭС, первый ток с Беломорской будет уже в июле, а осенью следующего года будут работать уже все три агрегата. Маткожненская у вас отстаёт примерно на год, так?
Мы с Натали переглянулись.
— Дорогая, тебе не кажется, что эти одесситы над нами издеваются?
— Ша, спокойно! — выставил Марк руки ладонями вперёд. — Я уже подошёл к сути вопроса! Смотрите, эти две ГЭС обойдутся вам в двадцать миллионов рублей. А электричества они будут давать почти полмиллиарда киловатт-часов. Умножаем на пять копеек, получаем двадцать пять миллионов рублей.
— Нет, — не согласился я. — пять копеек это цена для конечного потребителя. С потерями и услугами сетей по передаче. А сами ГЭС, что называется, «с шин», продадут в год миллионов на пятнадцать рублей в среднем.
— Всё равно хорошо! Получается окупаемость меньше двух лет!
— Если бы! — фыркнула моя жена. — Добавьте сюда пару лет на проектирование и согласование, потом три-четыре года, пока она строится и выходит на мощность, да ещё учтите набежавшие за это время проценты…
— Реальная окупаемость около десяти лет, — подтвердил я. — Плюс-минус два года. А это уже не так сладко. Поэтому инвесторы и не бегут в строительство ГЭС.
— Во-от! — торжествующе сказал Вальдранд. — я так и говорил дяде!
И он довольно рассмеялся, но не был поддержан даже Рабиновичем. Так что Марк моментально опомнился и торопливо продолжил:
— С точки зрения реального производства — вы абсолютно правы! Но мы же говорим о финансах! — он с важным видом поднял указательный палец к потолку. В исполнении девятнадцатилетнего щуплого носатого паренька это смотрелось уморительно. — А финансы — это алхимия!
— Хорошо звучит! — задумчиво пробормотала Наталья Дмитриевна. — «Алхимия финансов»! Когда буду писать учебник по менеджменту, обязательно включу такую главу!
— Натуральная алхимия. Может превращать недорогой свинец в золото! Вот смотрите, ваши ГЭС оформлены как акционерное общество. Миллион акций по двадцать рублей каждая. А теперь представьте, что сорок девять процентов этих акций мы сделаем привилегированными[4]. Такие акции по почти всем вопросам не имеют права голоса, но зато — им гарантирован их доход. Даже если год будет маловодным, а электричество упадёт в цене, все равно владельцу каждой привилегированной акции заплатят пятнадцать рублей, то есть, на выплаты дивидендов по привилегированным акциям пустим половину выручки.
— Это можно! — сказал я. — Да и деньги заплатить найдутся. Все равно это средний доход. В один год мы, как владельцы оставшихся акций, получим поменьше, чем эти, «привилегированные», в другой — больше, но нам все равно на покрытие эксплуатационных затрат останется.
— А в чём цель этого фокуса? — не поняла Наталья. — Ведь от этого возврат займов сильно растянется?
— С точки зрения европейских рантье ваши «привилегированные акции» станут «вечной рентой», той самой, за которой они сейчас просто гоняются[5]!
— «Вечную ренту» передают по наследству, в ней же часто исчисляют приданное! — заворожённо произнесла моя жена. Кажется, в отличие от меня, она уже поняла идею. И восхитилась.
— Почти семь с половиной миллионов рублей в год «вечной ренты». Формула стоимости «вечной ренты» простая. Берёшь сумму и делишь на принятую доходность, — намеренно равнодушным голосом сказал Рабинович.
— То есть, если выставить эти акции на рынки Франции или Бельгии, где доходность от четырёх до пяти процентов в год, продать эти акции можно… — тут и до меня дошло, аж голос просел!
— От ста пятидесяти до двухсот двадцати пяти миллионов рублей! — весело сказал Марк. — Я же говорю, настоящая алхимия! Вы моментально окупите все расходы на строительство, получите солидную прибыль, но при этом ещё и останетесь основными владельцами предприятия.
— Ни… шиша себе! — пробормотал я. — И зачем только я пошёл в химики? Алхимия, оказывается, куда доходнее!
— Андеррайтинг, то есть подготовка акций к размещению и само размещение обычно стоит десятую часть! — проинформировал Рабинович.
— А муж говорил, что вы себе подарок тоже попросите! — колокольчиком рассмеялась Натали. — Ничего, поторгуемся и договоримся!
Глава 2
Из мемуаров Воронцова-Американца'… В конечном итоге продажа пакета привилегированных акций в Европе принесла нам чуть менее двухсот миллионов рублей. За вычетом услуг Рабиновича и Вальдранда, взяток, расходов на рекламу (весьма немалых, кстати) и тому подобного. После этого строительство станций пошло куда веселее. Мы начали одновременно строить не три ГЭС, а все шесть. Продолжали строить Беломорскую, Маткожненскую и Ондскую ГЭС и начали строительство Юшкозёрской, Выгостровской и Кондопожской.
Я, кстати, долго сомневался по поводу Юшкозёрской. Только представьте, в моём варианте будущего её строили одиннадцать лет! Да тут революция случится, прежде чем она окупится! А у меня с деньгами всё же не очень «шоколадно»! Но Тимонов заверил, что если не тянуть с финансированием, то первый агрегат можно запустить уже через полтора года, а выйти на полную мощность — через два с небольшим. И это было то, что нужно! Нам как раз горно-обогатительный комбинат на озере Контокки снабжать надо! К тому же деньги нужны, а работающую ГЭС, как выяснилось, можно неплохо «монетизировать».
Ну и запас воды для многолетнего регулирования Кемского каскада — это тоже не баран начихал. Так что я отбросил сомнения и сделал эту стройку приоритетной из «второй тройки».
Да и другой плюс имелся. Витте, узнав, сколько у нашей корпорации есть денег
