Изверг - Olesse Reznikova
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер встретил нас неожиданным ветром и мелким дождем. Волосы путались, падая на лицо. А дождь, хоть и небольшой, портил настроение еще больше. Мы с Викой бежали к тёте Лиде через три проспекта. Ноги уже отваливались от резкой попытки «заняться спортом», пролетев больше трёх километров без остановок. Но цветы нужно было забрать. Иначе, меня ждёт ещё одно наказание. А перестать слушать музыку я не могла. Нельзя позволить маме снова отобрать телефон или ещё что-то важное. Она не имела на это право, но не соглашаясь со мной, утверждала, что может делать всё, что хочет, и я должна её слушаться. Ведь она мой единственный родной человек.
До закрытия магазина оставалось ещё 6 минут, если точно отсчитать время. Но я уже видела его на другой стороне улицы, светло-розовый маленький ларёк, полностью заполненный цветами. Хоть туда не часто кто-то заглядывал, я знала, что там самые лучшие цветы. Отчасти мама тогда послушала меня, пытаясь выбрать букет на день рождения подруги.
Я уже вижу, что тетя Лида выходит на улицу и кричу её через улицу, когда мы ускоряемся ещё больше и подбегаем к ней:
— Тёть Лид, мама про… просила забрать… цветы… для подруги на день… рождения, — я, запыхавшись, еле выговаривала слова, согнувшись над землёй, уперев руки в колена, пыталась отдышаться. Вика делала то же самое.
— Я уж думала, ты не зайдёшь, — посмеялась женщина, снова заходя в ларёк. Мы последовали за ней, оказавшись внутри.
Каких только цветов тут не было. Гардении, лилии, розы, пионы, ромашки, гвоздики и… орхидеи. Их было меньше всего. Лишь две орхидеи стояли на столе около окна и будто смотрели в мою сторону. Нежно-голубая и светло-оранжевая с малиновыми вкраплениями. И только они были живыми. Остальные цветы срезанные, лишь на время сохраняющие свою красоту, позже они увянут и попадут на помойку, сгнивая вместе с остальным мусором. Нельзя так относится к цветам. Их нужно сажать в землю и поливать, а не срезать и просто ставить в воду. Но так считала я…
Тётя Лида протянула мне букет жёлтых лилий, завязанных зелёной атласной лентой:
— Деньги Ольга Владимировна уже отдала, можете идти, девчонки. Удачи, — сказала тетя Лида, улыбаясь. Мы вместе вышли из магазина.
— Она заказала лилии? — сиплым голосом спросила я, смотря на женщину.
— Да, — она взглянула на цветы. — Что-то не так?
— Нет-нет! — поспешно ответила я. — Все хорошо. Мы пойдём, — попрощавшись, мы с Викой поторопились домой.
По дороге назад между нами воцарилась тишина, сейчас она была необходима мне как никогда. Нужно было подумать. Насчет цветов и насчет вопросов Вики. Стоит ли рассказывать ей? После того дня все в школе начали меня дразнить, показывать пальцем и отпускать непристойные шуточки. Хотелось свернуться калачиком и лежать где-нибудь далеко в углу, попивая яблочный сок, только бы никого больше не слышать и не видеть. Я стала держать все в себе, больше молчать, перестала разговаривать с мамой. Вследствие чего между нами часто возникали ссоры. Мои отношения с ней испортились ещё больше. О том дне я не рассказывала никому, и стоит ли сейчас рискнуть и признаться себе в том, что тогда я проиграла. Проиграла самой себе.
— Ты стала другой, — заметила Вика, когда мы подходили к моему дому.
— Ты только сейчас заметила? — усмехнулась я, и у меня вырвался истеричный смешок.
— Дело в том, что я не вижу привычного блеска в глазах, широкой улыбки, всегда позитивного настроя и всего того, что было у тебя до… — она запнулась, моё сердце пропустило удар. Я ожидала этого слова, но так и не услышала его из уст подруги.
— Да. До того момента я была другой. Но люди меняются, вернее, именно такие моменты заставляют их меняться. Что и произошло со мной, — я вздохнула, ставя букет в вазу с водой, идя провожать подругу.
— Ты стала такой холодной, отстраненной ото всех, в твоих глазах, вместо обыденного блеска, виден только арктический лёд самого холодного айсберга на земле, — проговорила подруга, разворачиваясь ко мне. Я же смотрела себе под ноги, пиная камушки около дороги.
— Северного Ледовитого что ли? — предположила я.
— Я серьезно, Тамара. Сегодня я не сразу, поняла, что это ты. И только когда увидела твою выходку перед тем Кириллом, поняла — это моя безумная, вспыльчивая, самая лучшая девчонка из всего огромного мира, — сказала Вика, и я улыбнулась. — Я вижу улыбку, это знак?
— Это всего лишь смущение, — я посмотрела на неё, она улыбалась ещё шире меня, поднимая бровь.
— Богоевская смущена? — громко сказал она, и я шикнула на неё, мы вместе засмеялись. Так смеялась я очень давно. Звонко, искренне, до слёз.
— Ладно, Косарева, пора нам прощаться на сегодня, — я положила ей руку на плечо, замечая, что солнце уже село, оставляя на небе красные и темно-синие разводы.
— Прощай, подруга, — проговорила она, умиляюще смотря на меня.
— До завтра, — ответила я.
— Уверена, с завтрашнего дня всё в твоей жизни изменится в лучшую сторону, — процитировала Вика.
— Это гороскоп на 2 сентября? — я изумлённо подняла брови.
— Что-то схожее с этим, — ответила она, и мы снова засмеялись.
Распрощавшись, мы разошлись по домам. Там я проскочила мимо кухни, на которой была мама, и бесшумно закрыла дверь в своей комнате. Теперь мне никто не помешает. Я надела наушники, включила телефон, приготовившись расслабиться и максимально позитивно настроиться на завтрашний день. В голове зазвучали слова:
«Мой и не мой! Идя к тебе
Домой — я «в гости» не скажу,
И не скажу «домой»». Откуда Кирилл знал это стихотворение?
Ответ на этот вопрос перестал волновать меня, так как в наушниках зазвучали слова:
«Come to me in night hours
I will wait for you…»
Надеясь, что завтра все измениться, я погрузилась в мир музыки.
2. Отвлечение
Почему мне нравятся книги и музыка? Это что-то вроде отвлечения от реального мира, можно погрузиться в книгу, представить себя наблюдателем, а реальность как-то сама собой останется на втором плане. Когда маме что-то не нравится в моём поведении, и она начинает отчитывать меня, а это происходит довольно часто, я начинаю читать, погружаться в книгу, и проблемы уходят или остаются по крайней мере только в голове, не
