Помню тебя наизусть - Маргарита Дюжева

Я сто раз в голове представлял этот момент, там были разные варианты: начиная от снисходительного игнора, заканчивая презрительным плевком в морду. И уж совершенно точно в своих фантазиях я не собирался жать ему руку…Но сделал именно это.

Рукопожатие у него было крепкое, по-мужски уверенное. Взгляд прямой, внимательный. На губах легкая, вполне искренняя улыбка, странным образом располагающая к себе.

Я был в ступоре. Как тут начинать спорить и качать права, если с тобой никто не собирается воевать?

— Мальчики, как хорошо, что вы наконец познакомились, — маменька восторженно шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, — а где Яночка?

— Сейчас спустится. Она весь день красоту наводила, готовилась, — усмехнулся Вячеслав.

Пока я тупил, пытаясь придти в себя после такого странного знакомства, на лестнице раздалось звонкое цоканье каблучков.

— А вот и Яна! Иди сюда, дочь. Знакомиться будем.

Я тоже повернулся на звук шагов и застыл, как громом пораженный.

Э-э-э-э. М-м-м-м-м. Это кто? Сестра моя новая что ли? Ох-ре-неть…

А где бантики?

Блин, ну какие на хрен бантики???

Девица, грациозно спускающаяся по лестнице, не имела никакого отношения ни к бантикам, ни к содранным коленкам, ни ко всей прочей детской ерунде. Высокая, фигуристая, ноги от ушей. По плечам водопад зеркально блестящих волос, на губах легкая улыбка.

Я как дурак переводил взгляд то на черную юбку, обтягивающую стройные бедра, то на аккуратный вырез белой блузки, то на длинные серьги, плавно покачивающиеся в такт шагов, то на лицо. Уверенная в себе. Красивая. Я бы даже сказал породистая.

Черт, это семейство никак не хотело укладываться в те рамки, которые для них заранее придумал.

Она остановилась рядом с отцом и скованно улыбнулась моей матери.

— Здравствуйте, Анастасия Сергеевна, — голос у нее был мягкий, мелодичный, с бархатистыми переливами.

— Здравствуй, Яночка, — мать шагнула к ней и аккуратно обняла, — я давно мечтала познакомиться с тобой. С прошедшим днем рождения тебя.

Девичьи щеки от смущения заалели, делая ее еще более привлекательной.

— Спасибо.

— Можешь звать меня просто Настя.

— Хо…хорошо, я попробую — Яна смутилась еще больше, неуверенно кашлянула, — Добро пожаловать.

— А это Максимка, — мама внезапно вспомнила про меня, — надеюсь вы подружитесь.

Блин. Мам, ну какой к черту Максимка??? Еще бы представила меня детским прозвищем Максеныш. Я — Макс. Просто Макс!

Новоиспечённая сестра перевела на меня настороженный, внимательный взгляд. Мимолетом скользнула по вытянутым штанам, свитере, который висел на мне бесформенным мешком, растрёпанной нечёсаной голове.

Я представил, как сейчас выгляжу и почувствовал, как начало палить щеки. Вот придурок. Молодец, выпендрился, показал характер. Теперь она подумает, что я неопрятный оборванец из глуши, который не знает, что такое расчёска, мыло и дезодорант.

— Добрый день, — Яна напряженно протянула мне руку.

— Добрый, — буркнул я, мимолетно касаясь подрагивающих прохладных пальцев.

— Ну, что. Раз все познакомились, то идемте за стол. Я такое приготовил — пальчики оближете, — самоуверенно произнес Вячеслав, перекидывая полотенце с одного плеча на другое, — заодно поговорим, расскажете, как доехали.

Он подставил один локоть матери, второй — своей дочери и обвешанный женщинами с обеих сторон направился в столовую. Я отстал от них на пару шагов, быстренько пригладил волосы, пытаясь придать себе более приличный вид, подтянул штаны, которые так и норовили съехать до колен, закатал рукава у свитера, чтобы не торчали нитки из растянутых манжет. Красавец, просто красавец. Максимка великолепный. Даже жалко стало, что первую встречу нельзя переиграть.

В светлой столовой было уютно, очень просторно и свежо, наверное, из-за того, что панорамное окно выходило на заснеженный сад. В центе стоял большой овальный стол, застеленный кремовой скатертью и сервированный не хуже, чем в дорогом ресторане. Все по высшему разряду.

Мы заняли свои места: Слава, как хозяин дома — во главе стола. Мама по одну сторону от него, дочь по другую, а я напротив нее.

— Не скромничайте, налетайте, — он поднял металлическую крышку с большого блюда, — лично я умираю от голода.

То ли на нервной почве, то ли из-за долгой дороги, но у меня проснулся зверский аппетит. Я наложил себе полную тарелку и сосредоточенно ел, слушая других.

Говорили в основном Слава и мать. Яна лишь изредка вставляла какую-то реплику, или сдержано смеялась, когда того требовал момент, а я так и вовсе молчал. Лишь мыча что-то невразумительное, когда ко мне обращались напрямую.

Точно придурок. Конченый. Где так боевой, а тут язык в задницу засунул.

Меня просто выбил из колеи дисбаланс между вымыслом и реальностью. Вместо противного хмыря — вполне себе адекватный мужик, вместо маленькой нескладной «сестренки» — красивая, вполне себе оформившаяся девка. А мама так искренне счастлива, что светится изнутри. И сколько я не пытался, не мог вспомнить, чтобы у нее так сияли глаза, пока она жила с моим отцом.

Может, зря я протестовал и обижался? Может все будет не так уж и плохо? Ведь каждый имеет право быть просто счастливым?

Большую часть ужина я провел, подглядывая за Яной. Она тоже украдкой посматривала в мою сторону, и когда наши взгляды пересекались мы поспешно отворачивались и делали вид, что увлечены едой. Девчонка тоже волновалась, хоть и пыталась вести себя уверенно. Я видел, как иногда в ее руке начинал мелко подрагивать прибор, как напряженно она кусала мягкие губы, как иногда совсем по-детски беспомощно смотрела на отца.

Она ушла из-за стола первая. Извинилась, сказала, что ей надо делать уроки и готовиться к завтрашним занятиям.

— Вы, наверное, устали с дороги, а я вас тут своей стряпней увлек, — сказал Вячеслав, когда заметил, как мама зевает в кулак, — вам бы отдохнуть.

Лично я был бы не против залезть в душ, чтобы смыть с себя этот день, а потом завалиться спать. Завтра в новую школу, в новый