Прима Белладонна - Джеймс Боллард

Спустя еще две недели я был вынужден сдаться. Я решил законсервировать растения до тех пор, пока Джейн не уедет из Вермиллион-Сэндз. Я знал, что на восстановление ассортимента мне потребуется, по крайней мере, три месяца, но другого выхода у меня не было.

На следующий день я получил крупный заказ на поставку колоратурной травосмеси для садового хора в Сантьяго. Они хотели получить ее через три недели.

- Простите меня, пожалуйста, - сказала Джейн, когда узнала, что я не смогу выполнить заказ. - Вы, очевидно, считаете, что лучше бы я никогда не приезжала в Вермиллион-Сэндз.

Она задумчиво заглянула в один из темных баков.

- Не могу ли я помочь вам в оркестровке? - предложила она.

- Нет уж, спасибо, - сказал я, смеясь, - я сыт этим по горло.

- Не упрямьтесь, мне это не составит труда.

Я отрицательно покачал головой.

Тони и Гарри назвали меня сумасшедшим.

- У нее достаточно широкий диапазон голоса, - сказал Тони. - Ты же сам это признал.

- Что ты имеешь против нее? - спросил Гарри. - Она мошенничает в "и-го"?

- Вовсе не это, - ответил я. - Но диапазон ее голоса куда шире, чем вы думаете.

Мы играли в "и-го" в номере Джейн. Она выиграла у каждого из нас по десять долларов.

- Мне везет, - сказала она, весьма довольная собой. - Похоже, я никогда не проигрываю. - Она пересчитала деньги и, сияя золотой кожей, аккуратно положила их в сумочку.

Вскоре из Сантьяго пришел повторный заказ.

Я нашел Джейн в кафе в окружении поклонников.

- Вы еще не сдались? - спросила она меня, бросая улыбку молодым людям.

- Не знаю, чего вы добиваетесь, - сказал я, - но стоит попробовать.

Когда мы вместе вернулись в магазин, я достал лоток с многолетними растениями. Джейн помогла мне наладить подачу газа и жидкостей.

- Давайте начнем с этих, - сказал я. - Частоты 543-785. Вот партитура.

Джейн сняла шляпу и чистым голосом начала петь гамму. Сначала водосбор заколебался, и Джейн вернулась в нижний регистр и снова начала выводить гамму, увлекая за собой растения. Они вместе прошли пару октав, затем растения споткнулись, прервав стройную последовательность аккордов.

- Попробуйте полутоном выше, - посоветовал я. Добавил в бак немного хлористой кислоты и - водосбор энергично последовал за ней, издавая своими цветочными чашечками нежные дискантовые вариации.

- Великолепно, - сказал я.

На выполнение заказа у нас ушло всего четыре часа,

- У вас получается лучше, чем у орхидеи, - похвалил я ее. - На каких условиях вы желаете работать? Могу предложить вам большой прохладный бак и сколько угодно хлора.

- Будьте осторожны, - предупредила она. - Я могу согласиться. Почему бы нам не настроить еще несколько растений, раз уж мы принялись за это дело?

- Вы устали, - сказал я. - Давайте пойдем отсюда и выпьем что-нибудь.

- Можно мне попробовать с орхидеей, - предложила она. - Эта задача более трудная.

Она не спускала глаз с цветка. Я подумал, что они будут делать, если останутся наедине. Может быть, до смерти замучают друг друга своим пением?

- Нет, - сказал я. - Давайте завтра.

Мы поднялись на балкон, налили себе по бокалу и весь остаток дня проговорили.

Она немного рассказала о себе, но все же я выяснил, что отец ее был горным инженером в Перу, а мать - танцовщицей в захудалой таверне в Лиме. Они переезжали из одного места в другое, отец разрабатывал свои концессии, а мать пела в ближайшем борделе, чтобы уплатить за жилье.

- Она, конечно, только пела, - добавила Джейн, - до того, как умер отец. На кончике соломинки в ее бокале забурлили пузырьки. - Итак, вы полагаете, что на моем концерте каждый видит и слышит то, что он хочет. Кстати, а что видели вы?

- Боюсь, со мной вы потерпели неудачу, - сказал я. - Ничего не видел. Кроме вас.

Она опустила глаза.

- Такое иногда случается, - сказала она. - Но на этот раз я рада.

Миллион солнц зажглись внутри меня. До этого момента я еще как-то сохранял рассудительность.

* * *

Тони и Гарри были вежливы, хотя и явно расстроены.

- Я не могу поверить в это, - печально сказал Гарри. - Не могу. Как тебе это удалось?

- Конечно же, благодаря мистическому и лицемерному подходу, - ответил я. - Все древние моря, да темные колодцы.

- А какая она? - нетерпеливо спросил Тони. - Я имею в виду, она огненная или просто горячая?

Каждый вечер Джейн пела в казино с одиннадцати до трех часов ночи, а остальное время мы, как мне казалось, всегда были вместе. Иногда на закате дня мы уезжали в Ароматную пустыню и, сидя вдвоем у водоема, наблюдали, как солнце заходит за рифы и горы, вдыхали тяжелый воздух, насыщенный приторным ароматом роз, и чувствовали, как нами овладевает покой. А когда начинал дуть прохладный ветерок, мы бросались в воду, купались, и после этого возвращались, наполняя городские улицы и веранды кафе запахом жасмина, мускусной розы и голиантемума.

Порой мы отправлялись в Лагун-Вест в какой-нибудь тихий бар и ужинали там, сидя на отмели, Джейн подшучивала над официантами и подражала пению птиц к удовольствию детей, прибегавших, чтобы посмотреть на нее.

Сейчас я понимаю, что тогда я, очевидно, приобрел в городке дурную славу, но я был не против того, чтобы дать старухам - а рядом с Джейн все женщины выглядели старухами - очередной повод для сплетен. Во время Большого Перерыва все мало о чем беспокоились, а потому и я не очень-то стремился анализировать мои отношения с Джейн Сирасилайдз. Когда мы вдвоем сидели прохладным ранним вечером на балконе, или когда я чувствовал в ночной темноте рядом с собой ее тело, меня вообще мало что волновало.

Как это ни глупо звучит, но единственной причиной для разногласий было ее мошенничество в "и-го".

Помнится, однажды я упрекнул ее в этом.

- Знаешь ли, Джейн, что ты обманом вытянула из меня более пятисот долларов? И ты до сих пор продолжаешь обманывать. Даже сейчас!

Она ехидно рассмеялась.

- Разве я обманываю? Когда-нибудь я дам тебе возможность выиграть.

- Но зачем ты это делаешь? - настаивал я.

- Так интереснее, - сказала она. - В противном случае играть было бы слишком скучно.

- Куда ты поедешь из Вермиллион-Сэндз? - спросил я ее.

Она посмотрела на меня с удивлением.

- Почему ты об этом спрашиваешь? Я думаю, что я никуда отсюда не уеду.

- Не дразни меня, Джейн. Ты родилась в ином мире.

- Мой отец родом из Перу, - напомнила она.

- Но не от него же ты унаследовала свой голос, - сказал я. - Интересно было бы послушать, как поет твоя мать. У нее был лучше голос, чем у тебя, Джейн?

- Она думала, что лучше. Но отец терпеть не мог нас обеих.

В тот вечер я в последний раз видел Джейн. Перед тем, как ей отправиться в казино, мы переоделись и полчаса провели на балконе: я слушал ее голос, который подобно спектральному источнику наполнял воздух золотыми переливающимися звуками. Даже после того, как Джейн ушла, музыка осталась со мной, еле слышно кружась в темноте вокруг ее стула.