Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– А как вы думаете?

Лишь две секунды он пристально смотрел на неё, никак не меняясь в лице. Нечто подобное Аня замечала за тем человеком из отряда Андрея… Как же его… Корнеев, кажется. Тот тоже часто выглядел равнодушным, и никогда нельзя было понять, что он думает или собирается сказать.

Ответ полковника прозвучал жёстко и с ноткой раздражительности, будто Гронин был сильно занят, а она его отвлекала.

– У меня нет времени на игры. Если хочешь что‑то сказать – говори. Если нет – уходи.

«Тупик? Он не заинтересовался? Но ведь должен был!», – немного испугавшись, лихорадочно соображала Аня.

Даже так она не смогла ничего выведать. Ни по его лицу, ни по словам она так и не поняла, что он знает. Но ничего, к чему‑то подобному она тоже была готова.

– Вы ведь понимаете, зачем я здесь, не так ли? – продолжила она, имея в виду не кабинет Гронина.

– Если честно – вообще нет, – полковник ответил так, будто это действительно было правдой. – И чем дольше ты тянешь, тем больше мне хочется, чтобы ты покинула мой кабинет.

Теперь Аня воспринимала его совсем иначе: присматривалась ко всему, что он делал и говорил, наблюдала за морщинами на его лице, за движениями губ, пыталась уловить любые эмоции, которые он столь скупо проявлял, в надежде, что Гронин ошибётся, выкажет что‑то. Но всё было тщетно. Он вёл себя, словно машина, и даже те лёгкие тени эмоций, что ей удавалось заметить, заставляли Аню сомневаться, казались уловками. Случайно она попала в самое яблочко.

Она думала, что её отец умнее и хитрее Гронина? Нет. Теперь она это поняла. У отца были свои сильные стороны, но Аня знала его, знала его методы и характер, пусть не всегда, но часто понимала, что он скажет в тот или иной момент, хотя его истинные мысли часто оставались для неё загадкой. Но Гронин был совсем другим: он адаптировался на ходу, перестраивался, менял поведение и тактики. Только сейчас она внезапно осознала это. Осознала и по настоящему испугалась.

– Я имею в виду не кабинет… – разволновавшись, объяснила она, – а в целом. Зачем я сбежала от отца. Что здесь делаю.

«Заинтересуйся! Задай хоть какой‑то вопрос!», – мысленно кричала она.

Но Гронин не собирался себе изменять.

– Конкретика, Анна, – строго потребовал он, теряя терпение.

«Да как с ним разговаривать?! Он что, совсем тупой и ничего не понимает?», – с раздражением подумала Аня.

Она поняла, что единственное, что она сейчас может сделать, чтобы этот разговор не окончился – пойти ва‑банк и сознаться ему во всём. Но Гронин так себя вёл, будто ничего не знал и не понимал, и всё это его ни грамма не интересовало. Впервые Аня позволила себе усомниться в словах связной, но быстро одумалась – связная явно опытнее неё и точно понимала о чём говорит.

Внезапно Ане в голову пришла ещё одна идея, как попытаться заставить Гронина раскрыть хоть какие‑то карты и начать торг.

– Вы ведь проверяли меня. С Кобальтом.

На лице Гронина отразились нетерпение и раздражение, будто ему хотелось, чтобы собеседник поскорее покинул его.

– Это был ваш человек, – добавила Аня.

– Что за чушь? С чего ты это взяла?

Это ещё что за реакция? Аня снова оказалась в тупике, но быстро сумела найти выход.

– Женская интуиция, – соврала она.

– Её не существует, – жёстко парировал Гронин.

– Докажите.

Это слово могло относиться как к интуиции, так и к Кобальту, но Гронин правильно понял о чём именно говорит Аня. Девушка в свою очередь подумала о том, что Родионов давно бы уже лыбился вовсю и шутил, но Гронин даже сейчас сохранял нейтральное выражение лица и не позволял голосу выдать свои эмоции.

– Легко. Я сейчас позову дежурного, и он проводит тебя к могиле.

– Какой ещё могиле? Чьей? – опешила Аня, хоть и догадывалась, какое имя сейчас прозвучит.

– Кобальта.

Возникла пауза, во время которой Гронин преспокойно смотрел в прелестные глаза совершенно сбитой с толку Ани, а она, изумлённая, не могла поверить в то, что только что услышала.

– Это… это ложь. Этого не может быть! – воскликнула она.

Ответ полковника был мгновенным, будто он только и ждал её реплики.

– Тебе дадут лопату. Раскопаешь сама. Разговор окончен. Кивалов!

Гронин громко позвал кого‑то. Через несколько секунд скрипнула дверь, и на пороге возник дежурный. Аня сидела в замешательстве, не зная, что делать дальше.

– Проводишь Анну Игоревну в СБ. Там передашь её Прокурору. Пусть выделит кого‑то, кто проведёт её к могиле предателя, которого вчера расстреляли. Кобальта. Прокурор знает. Также пусть даст ей лопату. Дама должна раскопать могилу и убедиться, что с ней здесь никто не играет в игры. И ещё одно – передай, что ни в коем случае ей не должны помогать. Её инициатива – её ответственность. Если узнаю, что кто‑то помогал копать – накажу. Всё понял?

– Так точно!

Полковник перевёл взгляд на Аню.

– Извини, но у меня больше нет на тебя времени. Иди.

Девушка, не двигаясь, некоторое время растерянно смотрела на Гронина.

«Это означает, что никаких сделок не будет?», – подумала она.

– Если ты сейчас же не уйдёшь – я просто выставлю тебя за дверь, – холодно сказал Ане полковник, но продолжил уже чуть мягче. – Когда закончишь с могилой – может, ещё поговорим. Ты меня заинтересовала.

Разгром. Полный разгром. Её «самая лучшая» стратегия не дала ей вообще ничего. Аня медленно поднялась. Она просто должна была подняться, иначе её действительно вышвырнут отсюда. В голове творился полнейший бардак. Гронин не только выгнал её, он вообще не заинтересовался ни её словами, ни её предложением. Будто ему совсем не интересно… потому что он уже всё знает.

Она медленно пошла к дежурному, молодому веснушчатому солдату, надеясь, что Гронин окликнет её, скажет, что она проиграла и прикажет говорить, но он не сделал этого. Почему? Неужели, потому что хотел, чтобы она увидела в могиле бородатое лицо Кобальта? Чтобы поняла, насколько глупой была. Чтобы сломалась…

Он всегда на пятьдесят ходов впереди тебя.

И всё равно невозможно. Аня была уверена, что Кобальт – подсадной, а разве Гронин станет убивать своих людей? Это уже чересчур, он просто не может этого сделать… Или может? Неужели он и правда способен поступить настолько жестоко? Подобное характерно для кого‑то вроде Третьякова, но Гронин… не похож на него. Андрей описывал Родионова и Гронина как суровых и жёстких, но человечных людей, и её собственное мнение после знакомства с ними совпадало с его рассказами. Гронин не похож на того, кто станет убивать верных ему людей только для того, чтобы сломить не имеющую никакого веса девушку… Или Кобальт не был подсадным.

Нет, это невозможно… Этого просто не может быть. Но почему тогда Гронин с такой уверенностью отправил её раскапывать тело?

С такими мыслями Аня дошла до бункера службы безопасности, в котором уже однажды бывала. Там её представили пожилому мужчине по имени Пётр Викторович, не очень приятному на вид, но с хорошими манерами. Он некоторое время размышлял над странным приказом Гронина, но в итоге пожал плечами и перепоручил Аню одному из своих подчинённых – немолодому угрюмому мужчине со шрамом на щеке.

Угрюмый провожатый провёл Аню на небольшое кладбище за базой. Он не сразу нашёл нужную могилу, но всё равно сделал это достаточно быстро. Воткнув лопату в землю возле свежего холмика, он без тени сомнений приказал копать. Подавленная и напуганная происходящим Аня взглянула на него, и некоторое время наблюдала, как мужчина доставал самодельную сигаретку и флегматично чиркал спичками, пытаясь прикурить. В его поведении и выражении лица не было ни капли сомнений в том, что происходит и каков будет результат.

Аня машинально взяла в руки лопату, хотя уже знала, что копать не будет – она просто не сможет. В любом случае кто бы там в итоге ни оказался – она проиграла. Гронин просто хотел добить её. Понять бы только зачем? Чего он хочет добиться? Безоговорочной победы? Так он уже победил. Ей нет смысла копать, даже если там окажется не Кобальт, хотя Аня теперь была почти уверена, что на дне ямы будет лежать именно он. Перед глазами снова пробежала картина, как она раскапывает чей‑то труп… Кошмар…