Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— На работе, — ответил Карась. — Пока ремонт, пока то да се… После развода снимал жилье, сейчас получил, наконец. В качестве премии за уральскую операцию. Конечно, если по совести, то квартиру заслужил не я, а Натан Валерьянович, но у него пятикомнатная в центре.

— И в каждой комнате по две девицы. Он так же, как ты, в разводе. Не знал?

— Знал. Но что я мог сделать? Мое ведомство не распределяет жилье между преподавателями университета.

— Сколько ж лет тебя терпела жена?

— Умерла свекровь, сын в армию пошел, — объяснил Карась, — и мы перестали делать вид, что счастливы в браке. У каждого давно была своя жизнь. Терпела меня жена без малого двадцать лет. И все эти годы я действительно редко жил дома.

— Святая женщина! Найди время хотя бы на любовницу, чтобы превратила твою пещеру в жилье.

— Я привык жить один.

— Тяжелый случай.

— С тех пор, как я взялся за «дело физиков», у меня нет времени ни на что. Наши друзья физики раз и навсегда покончили с моим досугом. Ты ознакомилась с банковскими бумагами?

— Могу сказать тебе, не читая, что произошло. В банк пришел человек, который точно знал, что господин Шутов за своим вкладом никогда не вернется. Человек из клана падальщиков, которые зарабатывают тем, что знают, куда пойти и что взять… как подкатиться, кем представиться, к кому обратиться… Вместо того, чтобы работать, они покупают газеты, которые пойдут в печать через год, и знают все: какие акции упадут, кто потерял кольцо с бриллиантом возле фонтана… кто уже никогда не придет в банк за деньгами. Эту публику я знаю. Меня интересуют те, кто готовит стрелков. У них совсем другие задачи.

— Очевидно, это те же самые персонажи, только цель охоты у них другая и дичь покрупнее. Вряд ли они подбирают, что плохо лежит. Они выполняют заказы за гораздо большие гонорары.

— Совершенно очевидно, что они исполняют заказы эзотериков.

— Что это за организация, и какие задачи она перед собой ставит? Я бы даже иначе поставил вопрос: что за цивилизация соседствует с нами, и каким образом влияет на нас? Пойдем в комнату, — предложил Карась и поставил на поднос две чашки кофе, — там есть диван…

Графиня проявила близорукость и не заметила в комнате никакого дивана, в то время как диван действительно был. Он стоял в полиэтиленовом чехле, под которым сохранился чек мебельного магазина с кусочком тряпки для грядущих заплаток, когда задница капитана протрет в нем дыру. Но задница капитана даже не коснулась обивки. Капитан довольствовался надувным матрасом, который стоял у стены, как воин почетного караула, а новый диван был завален коробками с книгами и старым барахлом, полученным от семьи при разводе. Капитан Карась расчистил графине место. Из коробок, которые летели на пол, сыпались старые фотографии. Капитан собирал их стопками и совал обратно.

— Вот таким я вернулся из армии, — показал он графине портрет молодого бойца в значках за спортивные достижения. — А это мой сын, когда ему исполнилось три года. Конечно, сейчас он уже взрослый парень!

— А фотографии коллег у тебя имеются? — поинтересовалась графиня.

Капитан вывалил на пол фотографии из следующей коробки.

— Была у нас ведомственная вечеринка… — вспомнил он. — Федя купил фотоаппарат и баловался, из рук не выпускал. Где-то они лежали всей кучей… Где-то на дне, наверно. Ну, вот же, — капитан устроился на диване рядом с графиней. — Узнаешь? Таким Федор был пять лет назад, когда только-только пришел к нам в отдел. Этих ребят ты не знаешь… Эти уже уволились…

— Фотография начальника тоже есть?

— Как же? Вот он, наш Вадим Леонидович.

С фотографии на графиню смотрели двое мужчин, по-братски обнявшихся, в расстегнутых до пупа рубахах. Мужчины были навеселе и поднимали бокалы за здоровье фотографа. Вспышка окрасила глаза в красный цвет, но графиня узнала капитана. Второй мужчина выглядел немного постарше…

— Этот милый толстяк? — удивилась Мира.

— Да, он.

— Давно уволился?

— Уволился? Вадим Леонидович пригласил меня на работу, когда создавался отдел, и до сих пор на посту.

— Это ему Натан читал лекцию о физике времени?

— А кому же? Другого начальника у нас нет.

— И что потом?

— А что потом? — удивился Карась.

— Вы как-нибудь обсуждали эту лекцию с Вадимом Леонидовичем?

— Нет, мы не обсуждали. Натан Валерьянович отказался от сотрудничества в категорической форме, и сам закрыл разговор, а мы решили не доводить до крайности… физика-ядерщика. Важно было только понять, насколько возможно хроно-оружие при нынешнем положении дел. Мы убедились, что профессор Боровский в курсе темы, но не собирается в нее углубляться. Такова работа отдела.

— Ты уверен, что лекцию слушал он? Вот этот дяденька с улыбкой от уха до уха?

— Насколько я помню, лекция проходила в моем кабинете, я лично присутствовал и тоже с удовольствием слушал.

— А кто был третий человек?

— Разве был третий? Только Федор. Кому же еще? Сейчас я позвоню ему и все выясню.

— Не вздумай!

— Почему?

— Валера, не делай этого, я тебя прошу… Не сейчас! Лучше расскажи мне о своем начальнике все, что знаешь.

— Разве мы здесь собрались для того, чтобы обсуждать начальство? Разве мы не собрались поговорить о более важных делах?

— Валера, если я тебе докажу, что на лекции, которую вы слушали в кабинете, твоего Вадима Леонидовича не было, а был совсем другой человек, ты мне поверишь?

— Что? — удивился Карась.

— Эзотерики уже орудуют в твоем отделе. В твоем кабинете. Разве не поэтому ты пригласил меня встретиться здесь?

— Пригласил, потому что офис закрыт. Сегодня нерабочий день. Праздник сегодня, День Конституции. На улице будет митинг, здание опечатано и сдано под охрану. Ты знаешь, что такое праздник, нерабочий день?

— Я знаю одно, — ответила графиня, — ты должен мне доверять во всем, что касается эзотериков. Если я говорю, что на лекции вместо твоего Леонидовича присутствовал другой человек…

— Сейчас я позвоню шефу, и все будет ясно.

— Твой шеф еще спит.

— Нет, не спит.

— Значит, отключил телефон.

— Шеф никогда не отключает телефон.

— Значит… найдется другая причина, по которой он не сможет подойти к трубке. Он готовится праздновать День Конституции, оставь своего шефа в покое!

— Он не готовится праздновать. Он поправляет здоровье в санатории.

— Тем более, не надо волновать человека. Сначала мы оцифруем его фотографию и пошлем Натану. Ты спросишь Натана, был ли этот человек на лекции. Ему ты, по крайней мере, доверяешь, к тому же у Боровского прекрасная память на лица. Любое сомнение с его стороны будет свидетельствовать в твою пользу. Тогда смейся надо мной, сколько хочешь.