Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Но я же плачу наличными прямо сейчас! Почему я не имею права издать книгу за свои деньги?

— Имеете, но издательство имеет право отложить рассмотрение вопроса, — заявил редактор, сделал пару звонков, засуетился по кабинету, забегал по коридору и, в конце концов, исчез.

Грешным делом, графиня решила, что звезды на небе стоят не так. Она купила гороскоп на книжном развале и убедилась: звезды стоят, как надо. В этот день они обещали графине встречи с друзьями и удачные покупки, рекомендовали уделить внимание здоровью, правильно питаться и провести вечер в кругу семьи. Графиня вспомнила, что сегодня не питалась вообще, и купила шоколадный батончик, чтобы уберечь себя от дальнейших провалов. Напитавшись батончиком, она поняла, что наконец-то готова к встрече с «друзьями». И тот день, и всю оставшуюся неделю она посвятила этим самым «друзьям», но ни одной покупки не сделала, и хлопоты оказались пустыми. В издательствах, где согласились рассмотреть ее просьбу, случились чрезвычайные обстоятельства: одно ухитрилось закрыться на карантин из-за массового отравления сотрудников. В другом — уволилась половина редакторов и некому было читать материал. На третьем просто и честно висел замок. В четвертом ее неправильно поняли: они бы с удовольствием взяли материал о чудесном исцелении от неизлечимых болезней. Их читателей интересовало народное целительство, а не то, чем занимаются целители в уральских лесах, когда не исцеляют больных. На пятое издательство обрушилась налоговая проверка. Их можно было понять, и даже простить. Шестое издательство сгорело вместе с гостиницей, в которой снимало офис, лишилось единственного компьютера, и оплакивало его. В седьмом, прозябающем в нищете, рукопись приняли, не читая, вместе с честным словом, что в тексте не содержится бранных слов, секретных материалов и фактов, порочащих честь и достоинство семьи московского мэра. Приняли, попросили немного наличных для покупки бумаги, чтобы распечатать на принтере текст, и даже включили в сеть аппарат. С места не сходя, обговорили тираж, обсчитали смету, но когда на следующий день Мира готова была, не глядя, подписать договор, редактор не пустил ее на порог. Он сказался отсутствующим и задернул штору, чтобы не быть замеченным с улицы. И это была еще невинная шалость. В следующей редакции графиню удивили так, что она перестала соображать, и пошла на аварийную перезагрузку. Мира не вспомнила собственного имени, пока не вышла на воздух и не выпила рюмочку коньяка в ближайшем кафе. «Что вы! — сказали графине редактора. — Какие еще аномалии! Теперь это никому не надо. Вот, если бы вы принесли любовную лирику — тогда, конечно… мы бы с радостью приняли рукопись». Чтобы придти в себя, графиня попросила вторую рюмку и поехала дальше по списку.

В редакции, публикующей исключительно материалы об аномалиях, до графини никому не было дела. Все были заняты. Все хамили. Все бегали из кабинета в кабинет с чашками и тарелками. В коридоре стоял стойкий запах сортира.

— Вам позвонили и запретили? — предположила графиня. — Запретили публикацию любого материала, касающегося уральской аномальной зоны?

— Мы независимое издательство, — напомнила дама, несущая пирожные из кафетерия. — Нам не могут ничего запретить.

— Тогда почему? Бог с вами, я уйду. Мне просто надо понять, что происходит!

Женщина открыла кабинет, положила пирожные на стол и грудью встала на пути графини.

— Разве вы не видите, что происходит?! У нас прорвало канализационную трубу, — объяснила она, — уборные закрыты и теперь за водой приходится ходить аж в соседний корпус.

Мира была готова звонить Карасю, чтобы продавить вопрос силой, но Карась был послан на День Конституции и с тех пор ни разу не позвонил. Надо было открывать собственное издательство и смотреть, что будет: кто запретит, что скажут, в чей кабинет пригласят для беседы и как побеседуют, а если слишком нарваться — подложат параллелепипед или ограничатся тюремным сроком? У графини не было времени, у нее осталось только два варианта: один на соседней улице, другой в подмосковном городке, в двух часах езды на электричке.

До соседней улицы графиня прошлась пешком, перебирая возможные и невозможные варианты отказа, но вариант оказался самым невероятным из всех невозможных:

— К сожалению, у нас закончилась бумага, — объяснил графине издатель.

— Простите, что?.. — не поняла графиня.

— Бумага закончилась, — повторил человек, глазом не моргнув. — Знаете, какой теперь дефицит бумаги? А будет еще хуже. Сейчас мы в первую очередь должны издавать учебники, а не беллетристику.

Чтобы не оставить страну без бумаги, Мира решила, что с нее хватит. На этом пора бы остановиться. А то не дай Бог разразится в стране бумажный кризис — ей одной придется за все отвечать: и за то, что школьники сели за парты без тетрадей, и за то, что пенсионеры не купили в киоске газет. Графиня не готова была принять на себя такую ответственность. Она даже решила не ехать в Подмосковье, а просто явиться к Натану на дачу, лечь спать и выбросить из головы святую мечту Яшки Бессонова-Южина, но дело было утром в пятницу, рабочий день только начался, Мира передумала и отправилась на вокзал.

Журнал, в который ее привела последняя надежда, назывался «Катюша». Если б графиня внимательно читала название, возможно, она бы не стала настаивать на публикации сокровенных знаний именно здесь, но процесс был запущен и стул был принесен из коридора персонально про ее честь.

— Присаживайтесь, пожалуйста! — пригласил редактор. — У нас небольшой беспорядок. Только что переехали, не обращайте внимания. Я получил ваши рукописи еще на прошлой неделе и отправил вам сообщение, как только прочел. Вы знаете, наш журнал совсем молодой…

— Давайте короче. Раз уж я не прочла сообщение, объясните мне лично, почему вы не сможете опубликовать мои тексты?

— Наш журнал еще совсем молодой, — повторил редактор, и Мира посмотрела на часы. На дачу Натана она попадала к утру, рабочий день у болтунов из «Катюши» кончался через два часа. В связи с перерывом в движении электричек, торопиться ей было совершенно некуда. В течение ближайшего часа графиня узнала все о племяннице главного редактора, именем которой был назван журнал. Рассмотрела Катюшины фотографии. Согласилась, что девочка яркая, неординарная, и в свои неполных двенадцать лет по праву занимает место в редакционной коллегии. Поскольку журнал предназначен для детей и подростков, мнение сверстника здесь особенно ценится. С этим утверждением графиня даже не стала спорить. Она согласилась, что Катю ждет необыкновенное будущее, только выразила сожаление, что чудо-девочка не смогла принять ее лично, потому что в ее кабинете происходит евроремонт. Там работают итальянские дизайнеры, которым нельзя мешать. Вот, если бы там работали дизайнеры местного дома культуры — тогда другое дело, мешать можно было бы сколько угодно.